Эдуард Фавр - Эд, граф Парижский и король Франции (882-898)

• Название: Эд, граф Парижский и король Франции (882-898)
• Автор: Эдуард Фавр
• Издательство: ЕВРАЗИЯ
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-91852-154-0

Король Эд (888-989) — заметная фигура французского Средневековья. Победитель норманнов, первый король из династии Капетингов — третьей королевской династии Франции, — Эд был главным действующим лицом эпохи, когда империя Карла Великого распадалась под бременем внутренних распрей и неурядиц и натиском скандинавских захватчиков-викингов. Последняя попытка восстановить каролингскую империю завершилась провалом: император Карл III Толстый так и не сумел эффективно управлять наследием Карла Великого и защитить своих подданных от норманнской угрозы. Это стало очевидно под стенами осажденного викингами Парижа, героически обороняемого будущим королем — графом Эдом. Последний каролингский император был низложен, и на смену единой империи окончательно пришли новые королевства — Франция и Германия. Эд Парижский стал королем Франции. Швейцарский медиевист Эдуард Фавр показал, как неумолимая логика событий заставила теперь уже и Эда бороться за трон с внутренними врагами и непокорными сеньорами, позабыв о набегах скандинавов. Новый монарх, выдвинувшийся из аристократии благодаря своим талантам военачальника, стал настоящим символом того неспокойного времени, когда уходила в прошлое каролингская цивилизация и на горизонте смутно начинали вырисовываться новые политические и социально-экономические структуры.

---

Эд и Гозлен больше не надеялись на помощь извне и вступили с Зигфридом в переговоры, в ходе которых Эд, отъехав для совещания с этим вождем далеко от башни, едва не угодил в засаду и спасся только благодаря проворству и храбрости[300]. Наконец, переговоры завершились: Зигфрид потребовал за свое отступление шестьдесят фунтов серебра[301]; получив деньги, он попытался (возможно, это было условием договора) увести соотечественников далеко от Парижа; но они не получили ничего и отказались. Зигфрид, чтобы показать им тщетность их усилий, предложил им пойти на штурм; он не верил в победу, поэтому вместе с дружинниками остался неподвижным наблюдателем. Норманны бросились в атаку; они высадились на острова выше Сите, они подступили к подножью стен последнего; но франки произвели удачную вылазку и сбросили их с песчаного берега в Сену, где многие нашли смерть. Несмотря на это поражение, при котором погибло двое из их королей, норманны не последовали совету Зигфрида. Тот, посмеявшись над ними, обратился к дружинникам: «Настанет время, — сказал он им, — когда мы порадуемся, что покинули эти места». Опасался ли он подхода императорских войск? Оповестили ли его шпионы, что город Байё — богатая и легкая добыча?[302] Может быть. Во всяком случае, однообразию осады он предпочел далекие и вольные набеги, куда его словно бы манило возвращение весны[303]. Он отчалил, спустился по Сене и взял курс на Байё[304].

Едва парижане добились этого очень незначительного успеха, как их постигло настоящее горе: их отважный епископ Гозлен, не только поддерживавший их словами, молитвами и силой духа, но и постоянно рисковавший жизнью, тяжело заболел и умер 16 апреля[305], не дожив до шестидесяти шести лет. Его прах похоронили на Сите. Эта весть тотчас распространилась в лагере норманнов, которые еще прежде, чем об этом узнали парижане, стали кричать им об этом снаружи. Народ был подавлен, он оплакивал в лице Гозлена как епископа, так и героя[306]. Эд пытался ободрить людей речами; теперь на первое место вышел он, теперь каждый рассчитывал на него. Менее чем через месяц после Гозлена, 12 мая 886 г., в Орлеане умер Гуго Аббат, не сумев помочь Парижу. Кто должен был заменить двух этих бойцов, если не Эд?[307]

День преподобного святого Германа, епископа Парижского, 28 мая, не принес улучшения в положении осажденных. Правда, норманны, которых, как пишет Аббон, принудили к этому чудеса святого, восстановили богослужение в церкви Сен-Жермен-де-Пре и отныне чтили этот храм[308]. Тем не менее осаду они продолжали; осмелев, они даже охотились и по-всякому развлекались в окрестностях, которые превратили в собственные угодья[309]. В городе[310] кончались продукты, потому что окрестности были разорены; свирепствовали болезни, вызванные лишениями, чрезмерной скученностью людей, укрывшихся на Сите, и ростом числа раненых и убитых в результате ежедневных боев[311]; парижане уже не знали, где их хоронить.

Видя подавленность народа[312], которого смерть Гуго Аббата лишила последней надежды на помощь, Эд решил, коль скоро призыв Гозлена оказался столь мало действенным, лично отправиться к магнатам королевства, к сеньорам окрестностей[313], чтобы молить их о помощи и просить передать императору, что Париж падет, если ему не помогут. С этим намерением он тайно покинул Сите, вероятно, во второй половине мая[314].

В его отсутствие верховное командование в Париже принял Эбль, отважный аббат, и под его руководством оборона отнюдь не утратила активности: каждый день приносил новую уловку и новую стычку. Эбль следил за снабжением, как защищая франкские стада, которые паслись на правом берегу и которые норманны пытались расхищать, переправляясь через Сену, так и нападая по ночам на стада противника и убивая их сторожей, что случилось несколько раз. Однажды триста норманнов подплыли на лодках к подножию стен Сите и атаковали их с песчаного берега[315], но были отброшены.

Париж приводило в отчаяние отсутствие вождя[316]; наконец, однажды утром Эд появился на высотах Монмартра в окружении трех отрядов, шлемы и щиты которых сверкали в лучах восходящего солнца. Норманны, желая помешать ему войти в башню, переправились через Сену и укрепились на берегу. Но Эд направил коня на толпу варваров; разя направо и налево, он пробился к Эблю, который открыл ему ворота; он вернулся целым и невредимым к жителям, чье восхищение смешивалось с радостью от того, что он снова среди них. Враг в отместку более двух лье преследовал воинов из свиты Эда, которые, проводив его до города, двинулись обратно под командованием графа Адалельма; последний, когда ему надоело, что его постоянно тревожат, скомандовал развернуться, атаковал норманнов, обратил их в бегство и в свою очередь преследовал их, с мечом у пояса, до берега Сены, откуда вернулся гордый успехом[317].

Должно быть, отчаянный призыв Эда дошел до слуха императора, который с неспешностью, какую недостаточно извиняют дожди и паводки, вернулся из Италии через Бургундию и в начале июня находился на правом берегу Рейна, в Засбахе (несколько севернее Брейзаха)[318]. Впрочем, в этой ситуации, требовавшей срочных действий, как и во время последующих событий, Карл III не изменял своей преступной медлительности. Лишь в июле он провел совет в Меце; должно быть, обсуждался призыв Эда; было решено идти на норманнов[319]. Однако 30 июля император был еще в Меце[320]; 16 и 17 августа он находился в Аттиньи, 22 августа — в Серве под Ланом, а потом прибыл в Кьерси[321]. Там он остановился с большой армией, составленной из контингентов обоих королевств[322], Восточного и Западного, и послал графа Генриха разведать территорию и позиции противника.

Норманны, узнав о приближении армии, выкопали вокруг всего своего первого лагеря на правом берегу рвы шириной в фут и глубиной в три и прикрыли их ветками и соломой, оставив необходимые проходы; несколько норманнов укрылось в складках местности[323].

28 августа подъехал Генрих и неосторожно, с небольшим эскортом, приблизился к позициям норманнов, чтобы понять, с какой стороны армия могла бы атаковать вражеский лагерь, а где — стать лагерем сама. Норманны вышли из своих укрытий и стали его тревожить криками и стрелами; Генрих хотел напасть на них, но угодил со своим конем в ров; норманны бросились к нему, его свита обратилась в бегство, и, прежде чем Генрих смог подняться, его прикончили. В то время как враги срывали с него оружие и делили добычу, подоспели франки под командованием графа Ренье[324], который, хоть и получил ранение, все же вырвал у противника бездыханное тело Генриха. Это была огромная потеря для франков; император, узнав о ней, выразил глубокую скорбь. Графа Генриха отвезли в Суассон его воины, отступившие к месту расположения основных сил армии; он был похоронен в базилике Сен-Медар; эпитафия ему[325] до нас дошла — она темна по стилю и высокопарна, но дает понять значимость этого «Генриха Великого, выдающегося отпрыска франков, повелевавшего как триарх саксами, франками и фризами… каковой советами и, может быть, еще в большей мере оружием способствовал процветанию государства, когда оно колебалось… каковой как вождь сократил число врагов, истребляя их».

После этого первого успеха норманны предприняли сильнейший натиск на город, поскольку приближение императорской армии не оставляло им надежды продолжить осаду. Воспользовавшись тем, что вода стояла особенно низко[326], они однажды в полдень пошли на приступ города во всех местах одновременно; бой начался по всей длине стен; воздух потемнел от дротиков, стрел, камней, свинцовых пуль, летевших во всех направлениях; колокола церквей били в набат. Святая Женевьева, рака которой была перенесена на восточную оконечность острова, святой Герман, мощи которого вынесли на стену и имя которого было у всех на устах, поддерживали защитников Сите своим присутствием. Мало-помалу норманны покинули стены и мост, чтобы сосредоточить все усилия на башне, которую они штурмовали; поскольку их было слишком много, все не могли сражаться одновременно и многие оставались праздными зрителями. К вечеру, уже отнеся на свои корабли многих убитых и раненых, норманны прибегли к знакомому приему — разожгли перед воротами башни сильный огонь. Франки, залив костры норманнов водой, решились на вылазку; на башне остался один-единственный священник, направлявший на пламя частицу древа истинного креста; варвары обратились в бегство. Парижане, победоносные и исполненные радости, вернули мощи святого Германа в его храм[327], изъявляя благодарность бывшему епископу. После осады Эбль заказал святому Герману раку, которую признательные верующие, в том числе Эд, осыпали дарами[328]; а когда монахи смогли перенести мощи святого в Сен-Жермен-де-Пре, они оставили одну его руку в церкви Сен-Жермен-ле-Вьё, где прежде нашли убежище[329].

Карл III не торопился и из Кьерси, где был еще 4 сентября[330], послал в Париж, чтобы разведать место, где можно стать лагерем, отряд из шестисот человек под командованием двух братьев Тьерри и Одрана[331]; выполнив свою задачу, эта группа пошла обратно, но, поскольку норманны ее тревожили, была вынуждена нанести мощный контрудар, отбросила их и отогнала за высоты Монмартра к Сене, многих перебив.