Брюно Дюмезиль - Королева Брунгильда

• Название: Королева Брунгильда
• Автор: Брюно Дюмезиль
• Издательство: ЕВРАЗИЯ
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-918S2-027-7

Весной 581 г. на Шампанской равнине готовились к столкновению две франкских армии. Шесть лет назад случаю было угодно, чтобы престол самого могущественного из франкских королевств — Австразии — унаследовал ребенок. С тех пор магнаты дрались за пост регента. Но когда решительная битва должна была вот-вот начаться, меж рядов противников появилась женщина в доспехах. Она пришла не затем, чтобы принять участие в бою, и даже не затем, чтобы воодушевить мужчин храбро биться. Напротив, употребив всю власть, какую давало ей ношение воинского пояса, она потребовала, чтобы франки положили конец распре. Неожиданно для всех она добилась своего. Благодаря этому воинственному жесту мира варварская королева по имени Брунгильда вошла в историю. Вскоре франки признали за ней верховную власть, и почти тридцать лет она царствовала на территории от Атлантики до Баварии и от Северной Италии до берегов Эльбы, встав у руля самого могущественного королевства Средневековой Европы — Франкского государства Меровингов.

Но работа Бруно Дюмезиля — не просто яркая биография Брунгильды. Французский историк подарил читателю настоящую эпическую сагу об «эпохе Меровингов» — её главных действующих лицах, варварских королях и знати, епископах и монахах, интригах при королевском дворе и провинции, борьбе за власть и влияние. Сагу о средневековом мире, который без Брунгильды мог стать другим.

---

За определенное время Хлотарь II сумел подчинить Австразию, используя стратегию раскола группировок, какую некогда применяла Брунгильда в отношении Гогона и Бертефреда. Однако для таких маневров была нужна благоприятная почва. В 610-е гг. Австразия с трудом приходила в себя после большой войны между Теодори-хом II и Теодобертом II: группировки ее знати, ослабленные смертями и конфискациями, складывались заново, и ими было можно манипулировать. Магнаты Бургундии были людьми другого закала. Во время междоусобной войны связующие их узы не испытали никакой дезорганизации, наоборот, победа над Брунгильдой усилила их. Уверенные в своих силах, фароны не собирались позволять королю Нейстрии присвоить победу.

Так, передавая королевские сокровища, Варнахарий добился от Хлотаря II клятвы, что останется майордомом Бургундии и, более того, сохранит эту должность пожизненно{972}. Это было грубым нарушением правил государственной службы, но король не мог ему отказать. Несколько лет ему придется идти на сделки с майордомом Бургундии, сепаратистом и несменяемым чиновником.

Тем не менее королевской власти удалось сохранить контроль над всеми остальными публичными должностями Teilreich'a на Роне, и Хлотарь II воспользовался здесь захватом власти, чтобы сместить герцога Заюрской Бургундии Евдилу. А ведь тот предал Брунгильду несколько месяцев назад. Видимо, вероломство заюрских магнатов тревожило Хлотаря II, пусть поначалу оказалось ему на руку. Вместо Евдилы король назначил герцогом бывшего графа конюшен Эрпона. Источники называют его «франком по рождению», что не значит ничего особенного, кроме того, что он не был бургундцем{973}.

После этой смены власти заюрцы начали задаваться вопросом: не убили ли они Брунгильду с тем, чтобы попасть под пяту еще более властного суверена? В конце 613 г. патриций Алетий, хоть он тоже был одним из вожаков мятежа против королевы, сплел заговор против Хлотаря И. При поддержке нескольких местных графов и прелатов, в числе которых был епископ Левдемунд Сьонский, ему удалось организовать убийство герцога Эрпона. Если верить Фредегару, целью заговора было прямо-таки свержение Меровингов и восстановление исторической бургундской династии{974}.

Чтобы подавить восстание заюрских магнатов, Хлотарь II использовал тактику, какую впервые применила Брунгильда в 590-х гг., а именно — сделал своей опорой ирландских монахов. Ведь ученики святого Колумбана очень давно поддержали короля Нейстрии. К тому же, в отличие от аристократов с окружающих земель, для них было однозначно выгодным восстановление сильной королевской власти, способной предоставлять все новые дары и привилегии. С тех пор монастырь Люксёй стал проводником королевской политики в Бургундии. Аббат Евстасий и провел переговоры с Левдемундом о капитуляции последнего; в обмен на королевское прощение епископ Сьонский согласился предать заговорщиков, в число которых входил. Тогда же колумбановские монахи заявили, что обнаружили в округе Юры очаг «боносиянской» ереси. Поскольку древние авторы так и не пришли к согласию в вопросе, что такое «боносиянство», в обоснованности этого обвинения можно усомниться. Может быть, этот слух был пущен лишь ради того, чтобы продемонстрировать пастырское нерадение епископата, который поддерживал фаронов{975}. Ведь на фоне мнимых заблуждений бургундского духовенства Хлотарю II было легко изобразить себя поборником чистоты христианской догмы.

Восстание в Заюрской Бургундии, дискредитированное, потерпело неудачу. Сам Алетий в конечном счете был схвачен и предстал перед судебным собранием в Мале, близ Санса. Меньше чем через год после того, как патриций предал Брунгильду, чтобы восстановить независимость своего региона, он был приговорен к смерти тем королем, которого возвел на трон Бургундии{976}.

В последующие годы Хлотарь II продолжал опираться на Люксёй и его сеть, усиливая контроль над регионом. Тогда некоторые аристократы поняли, что с меровингским централизмом придется смириться. Так, знатный бургундец Изерий согласился поддержать «евангелизаторскую» акцию аббата Евстасия против «боносиян» и даже основал монастырь по уставу святого Колумбана. В награду, пусть даже источники воздерживаются от подобного толкования, двое его родственников получили высокие должности во дворце Хлотаря II{977}. Среди магнатов-оппортунистов можно найти и семейную группу Вальдаленов, выходцам из которой еще Брунгильда доверяла пост патриция Заюрской Бургундии в конце 590-х гг. За поддержку Хлотарь II дал им светские и церковные должности в Юре, в частности, престижный пост епископа Безансонского.

Восстановление Regnum Francorum

Таким образом, чтобы удержать в руках тройственную монархию, Хлотарь II должен был проводить парадоксальную политику. Он, палач Брунгильды, спешно уничтожал людей, выдавших ему королеву, потому что они представляли угрозу для власти Меровингов. В то же время он шел на то, чтобы щадить бывших сторонников своей противницы, поскольку эти люди часто были полезными для сохранения сильного централизованного государства.

Поэтому во время кризиса 613 г. многие высокопоставленные лица, считавшиеся близкими к Брунгильде, избежали ожидаемой чистки. Дезидерии, последний из великих советников королевы, остался епископом Оксерским. Хлотарь II демонстративно проявил к нему милость, сделав дары его церкви. Можно даже допустить, что Дезидерии добился от короля выполнения духовных статей завещания Брунгильды{978}.[191] В Лионе епископ Аридий тоже сохранил свой пост, и Хлотарь II оказал ему почести, объясняемые почтенным возрастом епископа… или враждебностью, которую тот выказал к Ромариху[192]. Не побеспокоили также Гаугериха Камбрейского или Харимера Верденского, обязанных своими постами Брунгильде. Еще удивительней, что Хлотарь II оставил при должности епископа Домнола, полулегально служившего во Вьенне после убийства святого Дезидерия{979}. Уважение к епископату, даже когда в его состав входили противники, придавало большую силу франкским монархам. Ведь ради объединения Regnum Francorum, светские магнаты которого проявляли строптивость, никто не мог обойтись без церковных структур.

Кроме того, чтобы повысить свой престиж и легитимность, Хлотарь II решил продолжить большую религиозную политику Брунгильды. Так, он представил себя гарантом проведения церковной реформы, угодной Риму, но проводимой в Галлии королевской властью. Ради этого он отважился на поступок, на какой его соперница так и не рискнула: созвал национальный собор. Последняя попытка организовать общее собрание служителей церкви восходила к 585 г., когда Гунтрамн сумел созвать в Маконе епископов Бургундии и Австразии. Но Хлотарь II 10 октября 614 г. добился большего, поскольку приехали двенадцать митрополитов и еще шестьдесят епископов, представлявших все три Teilreiche. К тому же собор состоялся в Париже, бывшей единой столице, где покоилось тело Хильперика и где в 591 г. был крещен сам Хлотарь. Наконец в символической и почти мистической форме был воссоздан Regnum Francorum. На собрании в Париже впервые присутствовали и два иностранных прелата: епископ Рочестерский и аббат Кентербери. Приезд представителей англосаксонской церкви показал, что Меровинги обладают на другом берегу Ла-Манша моральным авторитетом. И опять-таки это было посмертной победой Брунгильды.

По существу то, что сделал Парижский собор, оригинальностью не отличалось. В прологе к своим постановлениям епископы утверждают: они лишь напомнили «о том, что наиболее полезно сообразовалось с интересами государя, спасением народа и чего настоятельно требовало сохранение доброго порядка в Церкви»{980}. В самом деле, собрание намеревалось систематизировать давний проект реформы, основные положения которой уже были сформулированы. Так, отцы Парижского собора высказались против симонии применительно к церковным должностям{981}, гарантировали незыблемость монастырской ограды (особенно для монахинь){982} и усилили юридическую защиту церковных земель{983}. Они также подвергли критике влияние, которое оказывают на христиан некоторые евреи{984}, и осудили кровосмесительные браки{985}. Но все это можно найти еще в решениях Второго Маконского собора, в переписке Брунгильды с Григорием Великим и в «Decretio Childeberti» 595 г.

Через неделю после этого собрания в Париже, 18 октября 614 г., Хлотарь II издал эдикт в подтверждение решений собора, придававший канонам, сформулированным епископами, силу закона. Но этот жест был прежде всего политическим. Так, в качестве пролога король напоминал, что Бог только что помог государям, которые были благочестивы и относились к владениям церкви с почтением{986}. Таким образом, воссоединение 613 г. отвечало воле Бога — вознаградить добрых и покарать нечестивых. Попутно Хлотарь II воспел память Гунтрамна, Сигиберта I и Хильперика, намеренно забыв Брунгильду и всех ее потомков{987}.