Анатолий Силин - Профессионал

• Название: Профессионал
• Автор: Анатолий Силин
• Жанр: Полицейский детектив

Правдивые рассказы о буднях следователя.

---

— Хорошо-хорошо, до конца дня так до конца, но вначале давайте определимся по адвокату. Вам нужен адвокат?

— Какой адвокат? — закричал Трубин. — Зачем? И вообще с этими крохоборами связываться не желаю. Я сам себе адвокат.

— Выходит, что в адвокате не нуждаетесь?

— Да, не нуждаюсь! — зло выпалил Трубин.

— Тогда все ясно, — пожал плечами Кусенев и, посмотрев на постовых, распорядился:

— Отведите гражданина Трубина в КПЗ.

Доставить Трубина в КПЗ, хотя оно и находилось в здании УВД, оказалось делом непростым: он отчаянно сопротивлялся, угрожал и оскорблял сотрудников милиции. Но его туда доставили, там Трубин и был опрошен об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия. После длительных препирательств он наконец заговорил по существу. Пояснил, что увидел мальчика, когда тот был на середине проезжей части дороги и сделать уже было ничего нельзя. У Кусенева зрела уверенность в том, что правый глаз у него не видит, по этой причине и сидит за рулем вполоборота, чтобы лучше просматривать дорогу. Трубин между тем утверждал, что мальчик сам виноват, что он «как кузнечик прыгнул» на машину. Затем стал поливать грязью его тетку-учительницу, которая «на чужом горбу в рай захотела въехать». Не выйдет! Он еще сам подаст в суд на родителей за разбитое лобовое стекло. Кусенев не мешал Трубину выговориться, а все что нужно заносил в протокол допроса. Затем подготовил протокол о задержании его на трое суток. Основания были. И тут Трубин вновь взорвался: он кричал, угрожал расправой не только Кусеневу, но и сотрудникам КПЗ.

О странном поведении задержанного Кусенев рассказал своему шефу — Батищеву. Почему Трубин так вызывающе себя ведет? Ведь подобные выходки никому не позволительны. Начальник отдела — человек опытный, и за свою жизнь всякое повидал. Он посоветовал Кусеневу держаться на допросах с Трубиным спокойно и ни в коем случае не срываться. Как раз этого тот и добивается. А угрозы о расправе записывать на пленку — ему же потом хуже будет.

…С момента задержания Трубина в КПЗ прошли сутки. Осталось еще два дня и две ночи. Тогда срок задержания закончится, и Трубина надо будет или выпустить, или предъявить ему обвинение. Так мало времени и так много следует прокрутить. Кусенев вспомнил ухмылку и угрозы Трубина. Он их осуществит, если Кусенев не сумеет доказать его виновность. Если сказать, что Кусенев работал трое суток напряженно, то это ничего не сказать. Он крутился, как белка в колесе. За оставшееся время надо было допросить всех очевидцев дорожно-транспортного происшествия, а их около двух десятков, провести автотехническую экспертизу и следственный эксперимент, самому не раз побывать на месте происшествия. И это далеко не все.

Но он сумел уложиться в эти трое суток. На основании добытых в процессе расследования дела доказательств: показаний свидетелей, следственного эксперимента и заключения автотехнической экспертизы было установлено, что Трубин располагал технической возможностью избежать наезда на мальчика. В установленный срок Кусенев предъявил Трубину обвинение в совершении наезда по его вине, и Трубину была избрана мера пресечения — содержание под стражей. Санкцию на арест прокурор дал без всяких вопросов. С постановлением об избрании меры пресечения Кусенев спустился в КПЗ. Трубин встретил его в этот раз молча, куда и былая спесь подевалась. Также молча подписал постановление. Лишь потом неохотно добавил, что в чем-то и он виноват, так как вовремя не увидел на дороге мальчика. Но признание было запоздалым.

Доказав вину Трубина в совершении наезда на мальчика, Кусенев решил срочно выяснить, каким образом он вылечился: ведь правый глаз не видит, а левый видит очень даже хорошо. Врачи ВТЭКа пояснили, что при такой болезни, как у Трубина, пока еще никто не вылечивался. Не могло быть и такого, чтобы левый глаз стал видеть на все сто процентов. Председатель ВТЭКа сказал, что запомнил этого «больного». Он приходил на медицинское освидетельствование с поводырем — мамой, в кабинете абсолютно не ориентировался, беспомощно натыкался на стулья и стол. Мама при встрече пояснила Кусеневу, что это у сына с детства, так как он перенес тяжелое заболевание, давшее осложнение на зрение.

Настало время узнать у Трубина, почему же он получал пенсию, не являясь инвалидом. А если поверить, что вылечился, тогда почему не отказался от инвалидности? Когда Кусенев пришел в следственный изолятор и сказал, что надо побеседовать о незаконном получении пенсии, Трубин растерялся. Он занервничал и не знал как себя вести. В самом деле, если он инвалид по зрению и ничего не видит, то почему сел за руль? А если видит хорошо, то почему незаконно получает пенсию?

Отвечал Трубин длинно, путано, нес всякую ахинею: якобы в детстве, из-за болезни, он вообще ничего не видел. Мать возила на лечение в Московский институт Гельмгольца, затем в абхазский город Гудаута к какой-то знаменитой знахарке. Эта знахарка дала бутылку снадобья, которым он мазал себе глаза. И представьте себе, сказал удивленно, прозрел!

Все это требовало проверки. Кусенев сделал необходимые запросы и стал ждать. Одновременно с этим, чтобы проверить обоснованность доводов Трубина, обратился во ВТЭК к главному специалисту, а затем назначил комиссионную судебно-медицинскую экспертизу, в состав которой вошли врачи ВТЭКа, окулисты, судмедэксперты. Ответы из Москвы и Гудауты пришли почти одновременно, и оба — отрицательные. На амбулаторный прием в институт Гельмгольца Трубин не обращался, из Гудауты ответили, что у них вообще таких знахарей не было и нет. Выводы авторитетной комиссионной судебно-медицинской экспертизы были категоричны: левый глаз — единица, а правый — ноль. С таким зрением Трубин не мог быть инвалидом первой группы.

Как же получилось, не раз спрашивал сам себя Кусенев, что комиссия не разобралась с Трубиным? Как он, имея монокулярное левостороннее зрение, сумел обвести ВТЭК вокруг пальца? Да, приходил в темных очках и с мамой-поводырем, и что? Выходя из здания ВТЭК, он заворачивал за угол, снимал очки и отпускал мать. И потом, есть же специальный аппарат, с помощью которого проверяется реакция зрачков на свет. Кусеневу пришлось провести немало бесед со специалистами, и он пришел к твердому убеждению, что Трубину помогли. Могли, к примеру, ссылаясь на загрузку, посмотреть реакцию на свет только справа, где она действительно отсутствовала. А в левый глаз ему, по-видимому, подсказали закапать атропин, после чего реакция зрачка может отсутствовать. Врачи-эксперты, доверившись собранным Трубиным справкам, даже отметили, что он нуждается в постоянной помощи и уходе. Кто и в чем виноват, Кусенев разберется позже. Он также установит, что когда Трубин проходил во ВТЭКе освидетельствование, то кроме работы в институте еще подрабатывал в качестве художника-шихтовщика и занимался фотоделом. Работники института, с кем Кусеневу пришлось встречаться, в один голос защищали Трубина: сдал кандидатские минимумы, имеет научные работы, готовится к защите кандидатской диссертации. А случившееся дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом мальчика квалифицировали как несчастный случай. Никто даже и не предполагал, что их коллега мошенник, что он, незаконно оформив инвалидность по зрению, получает еще и пенсию.

Но Кусенев пошел в расследовании дальше. Изучая паспортные данные, он обратил внимание, что Трубин, постоянно живущий и прописанный в Воронеже, водительское удостоверение получил почему-то в одном из пригородных районов. Спросил об этом — Трубин пожал плечами: так получилось. И сразу вопрос: «А что, разве запрещено?» Пришлось ехать в тот сельский район и поднимать документацию, на основании которой было выдано водительское удостоверение. В одной из медицинских справок, которую Трубин получил в городской больнице, были все подписи врачей, в том числе и врача-окулиста. Кусенев встретился с окулистом и показал ему копию справки. Оказалось, что врач не подписывал, а вместо него подписал хирург, которого «попросили». Он и подмахнул за окулиста, считая, что со зрением у Трубина все нормально. Вновь встречи, теперь уже с работниками Госавтоинспекции. Начальник ГАИ сельского района признался, что к нему приехал коллега из города и авторитетно попросил за Трубина. Он такую услугу оказал. Вождение принималось на берегу речки, и никто даже не заподозрил, что у Трубина видит лишь левый глаз. Теоретическую же часть Трубин сдал на отлично. Кусенев понял, что сдать на права в сельском районе было куда проще, чем в городе, да еще при поддержке со стороны начальников отделений ГАИ.

Кусенев продолжал раскручивать дело, теперь уже не только по дорожно-транспортному происшествию, но и по мошенничеству Трубина. Он вновь и вновь изучал материалы дела и находил в них зацепки. Обратил внимание, что в медицинской справке на получение водительского удостоверения были серия и номер одного паспорта, а родители Трубина (по просьбе Кусенева) принесли другой. Обратился в паспортный отдел и получил разъяснение, что Трубину взамен утерянного им паспорта был выдан новый. Как выяснилось позже, Трубин паспорта не терял. Именно этот паспорт с другими документами передали Кусеневу его родители. А в нем были данные о том, что Трубин состоит в зарегистрированном браке с гражданкой Никитиной, проживающей в Москве. У нее и прописан. Кусенев был удивлен, так как знал, что Трубин состоит в браке и проживает с женой, дочерью и матерью в Воронеже. Он лично встречался с женой, которая словом не обмолвилась о втором московском браке мужа. Парадокс, да и только, ведь прежде чем вступить во второй брак, следовало в судебном порядке расторгнуть первый? Пришлось ехать в Москву и встречаться с Никитиной. Та подтвердила, что у нее с Трубиным брак зарегистрирован, и что он прописан на ее жилплощади. Заметила, что отношения у них не совсем нормальные: зарплатой никогда не делится, часто уезжает в длительные командировки. В общем Никитина также не знала, что Трубин состоит в зарегистрированном браке с другой женщиной. Странной была их жизнь: муж периодически наезжал в Москву, занимался диссертацией, потом уезжал, а Никитина ждала. В последний свой приезд Трубин сказал, что скоро будет искать варианты для размена жилья, иначе обещал с Никитиной судиться.