Синклер Льюис - Том 9. Рассказы. Капкан

• Название: Том 9. Рассказы. Капкан
• Автор: Синклер Льюис
• Издательство: Правда
• Жанр: Классическая проза

В заключительный, девятый, том вошли рассказы «Скорость», «Котенок и звезды», «Возница», «Письмо королевы», «Поезжай в Европу, сын мой!», «Земля», «Давайте играть в королей», «Посмертное убийство» (перевод Г. Островской, И. Бернштейн, И. Воскресенского, А. Ширяевой и И. Гуровой) и роман «Капкан» в переводе М. Кан.

---

Ральф сказал медленно, обдуманно, хоть и без особого воодушевления:

— Прекрасно. И черт с тобой.

Он вернулся под брезентовый навес, к обволакивающему теплу костра. Он стянул с себя не только куртку, но и клеенчатые штаны. Неизвестно, откуда взялось это чувство, что он поступает вызывающе, позволяя себе нежиться здесь в таком комфорте. И, сознавая, что идет на открытый бунт, не испросив разрешения Вудбери, поскольку до сих пор час каждой трапезы определялся лишь требованиями его желудка, Ральф велел Чарли отломить ему кусок бэннока и налить чашку чаю. Индейцы — люди здравомыслящие, без всяких иллюзий насчет прелестей рыбной ловли под дождем — уже давно грелись чаем в своей палатке, чадной от их дымящейся, мокрой одежды.

Ральф заметил, как Вудбери, двигаясь с удочкой вдоль берега, постепенно скрылся из виду за коленом реки. Он не сомневался, что бледнолицый вождь разыгрывает из себя мученика специально ему в укор, и все-таки не был склонен дать себя разжалобить и снова заманить в неволю. Его уже почти сморила блаженная дремота, но внезапно он очнулся, услыхав звук чужого мотора.

Звук был резкий, напористый, не то что у подвесного мотора Вудбери. Ральф разглядел, как из дымки дождя вынырнула незнакомая лодка и понеслась вверх по реке, держа курс прямо на их бивак. Когда лодка подошла ближе, он увидел, что в ней сидят двое: на носу — молодой индеец с неприятным лицом; на корме — белый в резиновом черном дождевике не первой молодости и парусиновой охотничьей фуражке. Для Вудбери причалить к берегу было целое дело: он долго колебался, выбирая место, приставив ладонь козырьком к глазам; он вскакивал, он зычно и невразумительно совещался с Чарли. Незнакомец, сидя как влитый на корме, уверенно развернул лодку широким полукругом и врезался в прибрежный песок в идеально рассчитанной точке.

Только тогда он встал, стянул с головы намокшую фуражку, выжал ее. Ральф увидел долговязого поджарого мужчину лет сорока — сорока пяти, носатого, с нависшим лбом и рыжеватыми волосами: янки из Мэна, пожалуй, или моряк с острова Кейп-Бретон.

— Не возражаете, если мы станем здесь? — бросил ему незнакомец.

— Нет, отчего же!

Ответ прозвучал независимо, но внутренне Ральф трепетал: он дал согласие без санкции великого Э. Вэссона Вудбери. А кроме того, ему не внушал доверия этот чужак, который помог своему индейцу разгрузить лодку, вместе с ним перевернул ее, вместе поставил приземистую палатку — одну на двоих — и установил внутри противомоскитные сетки. Палатка была не шелковая, в такую любой комар заберется.

— Боже, — вздохнул Ральф. — Этот тип по части мужского геройства заткнет за поле самого Вэса!

Мужчина, пригнувшись, шагнул к Ральфу под навес и, не спрашивая разрешения, сел на плоский ящик с грудинкой.

— Габачком не богаты? У меня кисет весь промок.

Тон у него был довольно приветливый, но на Ральфа он даже не взглянул, словно тот был пустое место, а не человеческая личность, возможно, достойная внимания. Такое равнодушие было обидней мелочных придирок Вудбери.

— Увы, — коротко отозвался Ральф. — Сигареты вот есть. Да, вы, верно, не балуетесь — дамская забава?

— Что вы! Я — с великим удовольствием, если, конечно, найдется лишняя!

В голосе мужчины звучало удивление. Он повернулся и обдал Ральфа светом удивительно прозрачных и доверчивых голубых глаз.

На мгновение Ральф почувствовал к нему симпатию: в нем было что-то простодушное, бесконечно искреннее. Но он курил молча, и Ральф, поглядывая на эти растрескавшиеся руки с длинными пальцами, худые, но ширококостные и, видимо, налитые железной силой, снова приуныл от сознания собственной немощи.

— Слушай, друг, — озадаченно и раздумчиво заговорил немного спустя незнакомец. — Я, верно, где-то дал маху. Ты вот насчет сигарет выразился как бы с обидой. Возможно, я задел за больное место? О господи, вечно со мной та же беда! Должно быть, по части такта бог обидел. Или, может… постой, да у тебя, чего доброго, сигареты на исходе?

Он говорил проникновенно, задушевно — так говорит редкий человек, такой, которому не придет в голову, что у кого-то хватит глупости употребить его доброжелательность во зло, который никогда не станет добиваться своего силой, потому что никогда не видит в этом надобности.

— Нет! — уверил его Ральф. — Правда, нет. У меня их много, и притом в жестяной упаковке. Мы нынче основательно искупались, а вот сигареты, слава богу, остались сухие. Нет, просто этот… в общем, мой товарищ, он внушает, что надо быть настоящим мужчиной, если… Вы, верно, уж догадались, что я здесь не Верховный Главнокомандующий, а так, сиротка, который тащится по пятам…

Снова ясный свет этих удивительных голубых глаз, но сейчас они глядят озабоченно, вопросительно.

— Н-нет, того парня я как-то не принял в расчет. Что здесь есть второй белый, это я знал, конечно, еще до того, как мы пристали…

— Откуда?

— А по следам — где вы оба высаживались. Городского производства обувь. Но что тут у вас и как, не задумывался. Кстати, мне не мешало бы представиться. Зовут Джо Истер. Имею свое дело в фактории Мэнтрап, что на Озере Грез. Конкуренты — «Гудзонов Залив» и «Братья Ревийон». Держаться держусь, но приходится туго, будь уверен. Этим большим компаниям палец в рот не клади. Гудзонов агент в Мэнтрапе — парень дошлый. Славный, между прочим, мужчина, и жена у него очень приличная дама. Сейчас вот отлучался в Брендон, подкупить товару. Ну, а вы, как я понимаю, с Востока, да?

— Верно.

— Чикаго?

— Нью-Йорк.

— Ого! Ну и ну! Я как-то знавал одного из Нью — Йорка- рыбачил в здешних местах. Погоди-ка… нет, точно, четыре года назад. Такой Браун. По торговой части: оптовая фирма бакалейных товаров. Не знаешь, случаем?

— Нет, ты скажи! — Джо Истер внезапно расправил плечи, поразительно широкие для такого сухопарого человека, и улыбнулся щедрой улыбкой, охватившей все лицо: голубые глаза, и нависшие клочкастые брови, и некрасивый рот, и шершавые румяные щеки. Как будто луч солнца озарил эти намокшие сосны, эту хмурую реку. — Скажи на милость! Наверно, уроженцу Нью — Йорка обидно, когда его примут за жителя Чикаго. Все равно что спросить коренного лондонца, не из Риджай — ны ли он родом!

— Велика доблесть — быть уроженцем города, в котором больше всего идиотов!

— Может, и так, только мне лично сдается, что в этой жизни — другой-то я пока не видал — человек только и знает, что приписывать себе доблести. Ох, боже ты мой, опять я пустился в философию! Видишь, какая история: года два назад сходил я в Киттико с «Эмили К. Джаст» и стянул один журнальчик, там напечатано про какого-то парня, называется «Философ лесной окраины». Ба, решаю, не иначе — про меня! Два года прошло, а никак не стряхну с себя эту блажь! Скупишь ондатру по дешевке, продашь с барышом — стало быть, это все мой могучий ум. Нагреют на сделке — опять резон готов: чересчур я хорош для этого бесчестного мира. Прямо умора! А занятно, небось, глядеть, как я козыряю перед образованным человеком?

Джо Истер побагровел от смеха. Ральф перестал дичиться. Смущаясь, но без утайки он поведал о том, как ему трудно освоиться в этих краях, и уже подбирался к своей главной беде, как вдруг на них, точно циклон на прерию, налетел Вудбери.

— Хелло, — неприязненно рявкнул Вудбери.

Он стоял возле навеса, мокрый до нитки, победоносно увешанный множеством щук и глубоко задетый тем, что его не встречают как героя-мученика.

— Хелло, — спокойно сказал Джо.

— Что-то я не припомню вас, приятель, — фыркнул Вудбери.

Ральф заметил, что взгляд у Истера был уже совсем не такой ясный и добрый, когда он ответил Вудбери:

— Надеюсь, вы не в обиде, что я тут вам навязался. У меня это местечко вроде как облюбовано для стоянок. А звать меня Истер. Купец с фактории Мэнтрап…

О, как рассыпался тут в любезностях коммерческий директор (и вице-президент) чулочной компании «Век Ажура», приветствуя гостя, как сильный сильного, когда с двух разных концов земли[73] сойдутся друг с другом они:

— Ну, как же, как же! Джо Истер! Дай пять, старина! Наслышан про тебя — и даже очень. Я ведь уж побывал тут три года назад — рассчитывал добраться до Озера Грез, да не вышло. Ха, я как раз метил подкупить у тебя кое-что из продовольствия, когда доберемся до фактории. Ну, а меня, Джо, звать Вудбери, Вэс Вудбери. С этим… с Прескоттом, ты, наверное, сам познакомился? Новичок в здешних краях… Да и где он вообще не новичок? Разве что в детской… Представляешь: в резиновых тапочках пожелал здесь разгуливать — это вместо сапог! Как тебе понравится? Конечно, я про такую погоду, как сейчас, не говорю — на тебе вон мокасины с калошами, — но куда ж ты, толкую ему…

В безудержный поток откровенностей Вудбери словно форштевень лодки врезался голос Джо Истера: