Кузнецова Васильевна - Флотоводец

• Название: Флотоводец
• Автор: Кузнецова Васильевна
• Издательство: Садовое кольцо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-89-633-004-9

В книге приведены интересные архивные материалы о жизни и деятельности Наркома ВМФ и Главнокомандующего ВМС СССР (1939–1947 гг., 1951–1956 гг.) Героя Советского Союза Адмирала Флота Советского Союза Николая Герасимовича Кузнецова — выдающегося военного моряка, под руководством которого ВМФ своевременно и во всеоружии встретил и достойно прошел тяжелейшие испытания самой страшной войны в истории человечества. Публикуются также воспоминания о нем его жены Веры Николаевны Кузнецовой и его соратников, некоторые высказывания Н.Г. Кузнецова из записных книжек, фотографии из архива семьи.

Издание представляет интерес как для специалистов и военных историков, так и для широкого круга читателей.

---

Сразу же после Дня Военно-Морского Флота, флагман флота 2 ранга Кузнецов лично проводит крупные учения Балтийского флота. Он поднимает в Кронштадте свой флаг на линейном корабле «Октябрьская революция», который до 1925 г. носил имя «Гангут». Позже Кузнецов вернет линкору имя, полученное при спуске. Начало второй мировой войны принято отсчитывать с нападения 1 сентября 1939 г. Германии на Польшу. Этот день застал наркома в море на боевых учениях.

Как и в Севастополе, Кузнецов в Кронштадте сам проводит разбор учений с участием линейных кораблей, береговых войск и авиации. Это означает, что на этот день в стране нет ни одного моряка, равного ему в оперативном искусстве, что молча признают все, и в том числе флагманы царского производства. И это самое главное достижение 35-летнего наркома. Он в стране не знает себе равных как военный моряк. Но что более всего поражает в явлении Кузнецова, это то, что, если не считать Великого Петра, а он ни с кем в истории не сопоставим, то мы, изучив деятельность всех руководителей русского военного флота со времен генерал-адмирала графа Апраксина, выдающегося организатора флота, адмирала графа Н.Ф. Головина, творца Великих Северных экспедиций, затем беспредельно преданного флотским традициям Петра I, строителя Морского собора в Петербурге генерал-адмирала князя М.М. Голицына и таких известных моряков во главе флота как адмирал П.В. Чичагов, маркиз де Траверсе, академик, барон Ф.П. фон Врангель и адмиралы, бывшие во главе русского императорского флота в последнее царствование: П.П. Тыртов, Ф.К. Авелан, А.А. Бирилев, И.М. Диков, С.А. Воеводский, И.К. Григорович — объективность требует признать адмирала Кузнецова фигурой в сравнении со своими предшественниками более крупной, более глубокой, новаторской и несравнимо трагичной. Дальнейшая его жизнь и действия только подтвердят наш вывод.

16 октября 1939 г. Кузнецов ввел своим указом новый «Корабельный Устав ВМФ» и отменил прежний устав 1932 г.

Через месяц 11 ноября 1939 г. нарком Кузнецов утверждает инструкцию по оперативным готовностям, им разработанную совместно с офицерами Главного морского штаба во главе с флагманом 2 ранга Л.М. Галлером, офицером императорского производства. Инструкция призвана была предотвратить внезапное нападение. Оперативные готовности, разработанные Кузнецовым, предусматривали:

№ 3 — шестичасовую готовность боевого ядра и наличие на кораблях неснижаемого запаса топлива и боеприпасов;

№ 2 — часовую готовность боевого ядра, когда все находится в повышенной готовности и способно так жить длительное время;

№ 1 — часовую готовность боевого ядра, когда все части готовы к отмобилизованию, усилены дозоры, запрещен вход в базу.

Со дня введения готовностей на всех флотах и флотилиях проводятся постоянные учения по приведению флотов в готовность № 2 и № 1 и деятельно дорабатывалась и уточнялась инструкция о готовностях. По этому поводу сослуживец Кузнецова вице-адмирал-инженер Григорий Толстолуцкий вспоминал: «Николай Герасимович не только единственный в Вооруженных Силах ввел новую систему боевых оперативных готовностей, но и взял на себя ответственность и принял решение по объединению службы связи с шифрослужбой под руководством начальника связи ВМФ Гаврилова, с которым был вместе в Испании. Это было решение потрясающей силы, так как степени оперативных готовностей подкреплялись единством ответственности за прохождение информации во всех звеньях управления, введением специальных сигналов с передачей их по радио с адресом «по флоту». Вот и получилось, что к началу войны были готовы только моряки, благодаря их смелому и талантливому наркому. Армии теряли связь, управление, попадали в окружение в первый же период войны. Почему они не сделали то, что смог сделать молодой нарком ВМФ?»

Заключил свое воспоминание вице-адмирал Толстолуцкий знаменательными словами: «Николай Герасимович — это знамя советского Военно-Морского Флота. Это сотни и тысячи его воспитанников. Все то, что есть лучшего сейчас в Военно-Морском Флоте нашей страны, заложено этим талантливым, большим флотским начальником».

Особенное внимание нарком Кузнецов с первых месяцев в Москве уделил проблемам базирования флотов, хроническому российскому недугу. Базирование — это первооснова флота, его устойчивость. Но у нас как дело доходит до начал, до фундамента, до коренной стойкости, где нет даже намека на «авось», там у нас сразу проявляется расслабленная тоска или глуповато-ухарская «широта души». Он человек был краеугольный, отважный и трезвенный, подстать своим предкам — поморам. Да и Сталин никому не позволял расслабляться. Кузнецов за два года до войны проделал гигантскую работу по базированию со своим штабом и в тесном содружестве с Главспецгидростроем. Особенно интенсивно шли работы в морской крепости Петра Великого, в Либаве и любимом курорте прусских королей Палангене (Паланга). Эти базы Кузнецова оказали сильное влияние на первоначальном и самом опасном этапе войны. Ни одна морская база не сдалась без боя.

К концу 1939 г. нарком ставит перед Гидрографическим управлением ВМФ подготовить и издать «Атлас командира ВМФ СССР». Он не только должен помочь командирам и инженерам в повседневной практике по оперативным и навигационно-штурманским вопросам, но и в этом все величие Кузнецова, как государственника и гражданина, он настаивает, чтобы красотой слога, карт и иллюстраций пробуждать любовь к флоту в народе и, прежде всего, среди пытливого юношества. Атлас вышел только после войны, но работа над ним не прекращалась.

Еженедельно шли совещания по утверждению проектов кораблей, планов военно-морских баз, трясли судоремонтные заводы, возводили причалы, доки, склады, и главное — форсированный ввод в строй кораблей по плану 1937 г., когда было решено создавать морской и океанский флот.

Все в том же 1939 г. нарком Кузнецов командные военно-морские училища преобразовывает в высшие учебные заведения. Его влияние на флот мощно и всеохватно от месяца к месяцу.

Тогда же он ставит перед руководством страны вопрос о роли и месте флота в жизни государства, об уважении к достоинству моряков и защите их от тупой сухопутно-ордынской спеси и стремления к нивелировке, точнее, уничтожению души флота. Эти проблемы отныне станут доминантной его службы и жизни и источником всех его невзгод. Он сам когда-то разработал положение о «боеготовности одиночного корабля». Теперь он сам станет таким же одиночным кораблем и ни в одной схватке не спустит флага до смерти. Моряки сердцем чувствовали, что их морской вождь ведет неравную борьбу за флот и за каждого из них в отдельности, и отвечали негромкой, но долгой и верной любовью, которая намного пережила самого Николая Герасимовича.

Кузнецов с присущей ему смелостью и ясностью ставит в Генеральном штабе, в Наркомате обороны, Правительстве и лично перед Сталиным вопрос о единоначалии в руководстве военно-морскими базами в Либаве, Виндаве, Ревеле, Ханко, на островах Эзель и Даго, а также в Крыму. Армейское это командование или морское — требует Кузнецов — но начальник должен быть один. Ясно, что обороной морских баз должны командовать моряки. Морякам отдали только базу на п-ове Ханко и то, видимо, потому что она была не на материке, а «за морем». Даже наш выдающийся адмирал С.Г. Горшков, который, мягко говоря, Кузнецова из непреодолимой зависти за спиной интриговал против (комплекс Сальери), должен был признать уже в 1989 г., что «флот заблаговременно и тщательно подготовился к обороне со всех направлений — с моря, суши и воздуха… Все это позволило сделать оборону Ханко непреступной».

В ноябре 1939 г. начинается война с Финляндией. Действие флота в «зимней войне» — отдельная большая тема. Сухопутные командиры устлали телами наших воинов зимние леса Карелии. Балтийцы с флотской неудержимостью десантировались на острова Гогланд, Сескар, Лавенсаари.

Тогда же в штаб Ленинградского фронта из Москвы прибыли начальник Главпура Мехлис и генерал Кулик (оба люди из окружения «Хозяина»). Эти два стратега попытались командовать действиями моряков. Оба известны были своей нахрапистой грубостью. Но первое же столкновение с Кузнецовым привело их в оторопелое оцепенение, когда раздалось властное: «Без ведома наркома Военно-Морского Флота приказов флоту не отдавать!» За такое моряки из Кронштадта готовы были идти за наркомом в огонь и воду и разнести все на своем пути. Отпор посланцам Кремля был в интересах флота и страны, и, можно себе представить, — это очередное кузнецовское «решение потрясающей силы» было встречено Сталиным со спокойной усмешкой.

По окончании войны с Финляндией Кузнецов лично осмотрел переданный в аренду п-ов Ханко и наметил работы по превращению базы в грозную морскую крепость.

Весной 1940 г. начинают свертывать строительство крупных кораблей. Необходима концентрация сил, ибо гул неминуемой войны доносится с запада и востока. Идет лихорадочное перевооружение.