А. Махов - Джорджоне

• Название: Джорджоне
• Автор: А. Махов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017

Джорджоне из Кастельфранко (ум. 1510) — один из наиболее загадочных и не познанных до сих пор мастеров Итальянского Возрождения. Современник таких титанов, как Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рафаэль, он сумел не затеряться среди них, а его творчество оказало заметное влияние на последующее развитие живописи. О судьбе великого венецианца и о работах, бесспорно принадлежащих или только приписываемых ему, рассказывает в своей новой книге признанный знаток Италии и итальянского искусства, писатель, культуролог и переводчик Александр Махов.

---

Известный принцип античной этики «Познай самого себя» был стержнем этических взглядов и великого поэта. Он ратовал за более глубокое познание внутреннего мира человека, его чувств, мыслей и чаяний, за воспитание в нём любви к ближнему. Главный акцент переносился им с познания Бога на познание человека, чьё благородство зависит не от знатности происхождения, а от его добродетели, способной сподвигнуть на благое дело. Вместо средневековой идеи «Божьего государства» (Civitas) он выдвинул идею «Государства муз» (Civitas musarum).18

Сбылась мечта Петрарки, и со временем Венеция превратилась в подлинный город муз. И поныне она является центром международных симпозиумов, художественных экспозиций, кинофестивалей и встреч мастеров культуры и искусства.

Вскоре к певцу Лауры присоединился Боккаччо, оставивший свой след в венецианской культуре. В Венеции были изданы его поэма «Фьезоланские нимфы» и «Декамерон», которые пользовались широкой известностью у венецианцев всех возрастов и сословий, а многие высказывания поэта разошлись на цитаты и вошли в каждодневный обиход, обретя фольклорный характер.

Велик был интерес венецианцев к печатному слову, и в 1468 году началось строительство знаменитой библиотеки Святого Марка — Marciana, основанной кардиналом Виссарионом, который передал библиотечному фонду свои ценные рукописи на арамейском, греческом и латинском языках. Этот благородный шаг был отмечен специальным указом Сената республики с занесением имени дарителя в «золотой список».

В 1484 году известный учёный и поэт Ермолао Барбаро открыл в Венеции философскую школу, воспитавшую немало венецианских гуманистов, от которых требовалось знание языков, поскольку главной задачей школы было изучение текстов античных мыслителей, прежде всего Платона и Аристотеля, в чьих трудах раскрывается духовная красота и гармоничная суть личности человека.

В МАСТЕРСКОЙ БЕЛЛИНИ

На первых порах Джорджоне пришлось столкнуться с немалыми трудностями. Куда бы он ни обращался со своими рисунками, всюду получал отказ, так как был переростком и время для учёбы было упущено. По существующим тогда правилам в живописные мастерские принимали на учение мальцов не старше семи-восьми лет. Он с завистью смотрел на весёлых, поднаторевших сверстников. Пройдя обучение и научившись премудростям ремесла, все они были заняты любимым делом.

Чтобы выжить в чужом городе, в который он тут же влюбился и которым не переставал восхищаться, ему приходилось соглашаться на любую подённую работу и гнуть спину грузчиком на торговых складах или в порту.

Для ночлега он снял в полуподвале одного жилого дома тесную каморку с подслеповатым оконцем, через которое были видны только ноги прохожих. Ложась спать, ему приходилось скрючиваться на лежанке с соломенным матрасом в три погибели, чтобы не упираться ногами в стену. Но он терпеливо сносил неудобства, твёрдо веря, что счастье ему однажды улыбнётся.

Несгибаемое упорство, вера в собственные силы и неукротимое желание учиться живописи были, наконец, вознаграждены — он был принят учеником в мастерскую самого Джованни Беллини на Сан Лио. При первом же рассмотрении рисунков, представленных Джорджоне, Беллини поверил в него, почуяв нутром, что даровитого юнца ждёт великое будущее, и не ошибся.

Но прежде чем получить в руки кисть и краски, новичку пришлось немало потрудиться. В его обязанности входило толочь мел в ступке, приготовлять раствор нужной вязкости по старинным дедовским рецептам для фресковой росписи, причём добавлять в смесь только речной песок, привозимый на баржах с terra ferma.

— Гляди в оба, — поучал его старший из подмастерьев, — чтобы в раствор не попала селитра, а она сущая пагуба для живописи.

Со временем он понял, в чём разница между речным и морским песком. Для верности стал даже пробовать раствор на вкус, как делают знающие мастеровые.

Ему надлежало также грунтовать и покрывать тонким слоем олифы доски и холсты, набитые на подрамнике, для написания самим учителем будущих картин. Качество картин в немалой степени зависело от тщательной грунтовки, иначе всё могло пойти насмарку.

Все эти навыки приобретались с опытом. Горя желанием научиться азам мастерства, Джорджоне схватывал на лету любую идею и советы, подсказанные наставником или кем-то из опытных подмастерьев, чувствуя, как с каждым днём набирается нужных знаний.

На первых порах он не гнушался никакой работы. Так, однажды ему пришлось подменить заболевшего мастерового и взяться за расписывание свадебных сундуков — cassoni. Он согласился — лишь бы подержать в руках кисть и палитру с красками, дав волю своей неуёмной фантазии. Заказчик остался доволен, когда ему пояснили, что на крышке изображён бог любви Эрот, благословляющий новобрачных, а на боковых стенках — гирлянды из цветов по случаю свадебного торжества и ликующие амурчики.

Но такое занятие Джорджоне счёл пустым и малополезным для себя, коль скоро он решил стать настоящим живописцем.

* * *

Джованни Беллини, в отличие от старшего брата Джентиле, обладал мягким покладистым характером и слыл добряком, за что венецианцы его ласково называли Джамбеллино, объединив в одно слово имя и фамилию. После смерти отца Якопо Беллини, зачинателя многих нововведений, внесённых в венецианскую живопись, и первым заговорившего о перспективе, братья обзавелись собственными мастерскими, а их сестра Николозия была выдана замуж за падуанского художника Андреа Мантенья. Оба брата поддерживали с шурином тесные творческие связи.

Между братьями Беллини близости не было, настолько они были непохожи как в жизни, так и в искусстве. Правда, Джентиле раньше младшего брата успел прославиться за пределами родной Венеции. В 1479 году он был послан дожем Джованни Мочениго с особой миссией в Константинополь, где пробыл более года. Им был написан профильный портрет султана Мехмеда II (Лондон, Национальная галерея), что было необычным явлением для мусульманского мира. За портрет художник получил массивное золотое ожерелье в награду. Как было отмечено тогда в хрониках, искусство одержало верх над политикой, и отношения между двумя странами несколько улучшились, а на Большом канале возникло Fondaco dei turchi — Турецкое подворье для развития торговых отношений с восточными странами.

Мастерская Джованни Беллини была подлинным центром культурной жизни Венеции. Здесь можно было встретить учёных, художников, поэтов, музыкантов, сюда заходили даже сенаторы республики и другие сановные лица. В мастерскую часто наведывался Альдо Мануций, известный издатель, с новой книгой в подарок Джамбеллино. Его издательство было одним из крупнейших в Европе. Оно первым стало выпускать книги в удобном карманном формате, напечатанные курсивом с чётким убористым шрифтом. Мануций заменил трудно воспринимаемый в Италии готический шрифт латинским. Ему удалось издать тексты большинства греческих, латинских и итальянских классиков, доведя тиражи до тысячи экземпляров.

Эти изящно оформленные томики получили название aldini по имени издателя. В любом знатном доме дорогостоящие книги занимали почётное место в семейной библиотеке, являясь предметом гордости их владельца. В те годы книги, изданные до 1501 года, назывались обычно incunabuli (от лат. детство, колыбель); чисто внешне они напоминали рукописные книги.

Мануций вместе с сыном Паоло, видным учёным и путешественником, основал Новую академию, по примеру Платоновской академии во Флоренции. Академия эта объединила венецианских интеллектуалов, проявлявших всё больший интерес к вопросам философии и истории, эстетики и теории искусства.

Среди публикаций знаменитого издательства особо следует выделить роман «Любовные битвы в снах Полифила» анонимного автора,19 пронизанный духом воззрений Платона о любви и красоте. Роман сыграл значительную роль в развитии гуманистической культуры Венеции и пользовался большой известностью среди художников, которые черпали из него сюжеты для картин.

Обладавший безукоризненным художественным вкусом Мануций, готовя книгу к публикации, решил дать в качестве иллюстраций 168 редких гравюр, которые помогли бы читателю приоткрыть завесу таинственности самого романа, изобиловавшего скрытыми метафорами и аллегорическими сценами, с которыми сталкивается юный Полифил в своих сновидениях.

Долгое время имя автора оставалось неизвестным. Каково же было удивление, когда с помощью акростиха, найденного в книге, удалось выяснить, что автором является гуманист и доминиканский монах Франческо Колонна, принадлежавший к старинному римскому роду. Будучи человеком духовного звания, он вынужден был скрывать своё авторство из-за светского и откровенно сенсуального духа книги. После публикации автор, оказавшийся в Венеции, не чурался общества, и его можно было повстречать не только в мастерской Беллини, но и на различных светских раутах, на которых монаху приходилось участвовать в обсуждении романа о снах Полифила. Так, на одном из литературных вечеров автору романа, сухопарому монашку средних лет, отвечая на вопрос о его любвеобильном персонаже, пришлось обратиться за помощью к Петрарке: