Филипп Дик - Экзегеза

• Название: Экзегеза
• Автор: Филипп Дик
• Издательство: Мысль
• Жанр: Философия
• Год: 1991

Фрагменты черновиков и записных книжек американского писателя-фантаста второй половины XX века Ф.К.Дика дают представление о мировоззрении автора. Публикуемые в приложении эссе, письма и интервью позволяют глубже познакомиться с космологическими концепциями оригинального мыслителя.

---

Даже в «Человеке, который высмеивал» была вторая диссоциированная личность, предшествующая такой же в «Помутнении».

Из романов и рассказов можно извлечь обширную сверхтему, но одно это не доказывает, что она верна. Доказывает 2–3/74 (и тему «внешнего», и тему «внутреннего»), и для меня лично это объективная, действительная истина.

В «Помутнении» он (Фред) забыл, кто он на самом деле (Боб, который в моем случае Томас для ФКД). Ursprache [протоязык]: вторгается, сигнализируя об этом забвении, аналогично врывающимся сообщениям «Убика», указывая на другой — и реальный — мир или протореальность, ныне забытую, но которую нельзя полностью отбросить. Так, в «Помутнении» я описываю, что может произойти с теми, кто прочтет ранние романы.

«Лабиринт» и «Слезы» пытаются доказать ту точку зрения, что существует некоторый элемент добровольного забвения (самообман с нашей стороны).

(ок. 1977)

В «Свихнувшемся времени» мир — фальшивка, а реальный мир находится в другом временном сегменте. Изначальный смысл откровения 3-74 был в том, что сейчас около 70 г. н. э. — не позже, а раньше, не как в «Свихнувшемся времени». Однако там содержится основная мысль, что все это безупречно сфабрикованная иллюзия — мир, который мы видим, и эта базовая иллюзия связана с истинным Темпоральным локусом. Поскольку «Свихнувшееся время» — это НФ, я поместил реальное время в будущее, а не в прошлое. Черт возьми. Я упустил исключительную параллель между «Свихнувшимся временем» и моим опытом «это действительно 70 г. н. э.!» Напр.: сон о темном, старомодном доме с архаичными портьерами, разбитым зеркалом — и осознание, что я не могу выбраться из этого мира без помощи Бога. Мой постоянно повторяющийся сон о доме на 1126, ул. Франциска — там я жил, когда писал «Свихнувшееся время» — это был Поддельный мир романа. Есть ли некий ключ в моем сне о доме № 1126 на улице Франциска? Недавно я увидел его вместе с Джоан[125], спустя много лет. Возможно, моя душа покидает тело во сне и возвращается назад во времени (тогда как в 3-74 — вперед).

В пятидесятых я действительно жил на ул. Франциска, № 1126, как это описано в «Свихнувшемся времени», мир казался ирреальным; в действительности «это было десятилетиями позже» (в «Свихнувшемся времени»). Но сейчас прошло несколько десятилетий, и то прошлое время и место кажутся реальными, а эти — фальшивыми. И, как я сказал, ошеломительно, как в 74-ом я предвидел события в Сономе, которые произошли за последние три месяца![126] Каковы же мои отношения со временем? Я переживаю недалекое прошлое, недалекое будущее и очень далекое прошлое; многое в моей душе или психике кажется вневременным… возможно, поэтому каждое настоящее пространство и время кажутся мне нереальными или иллюзорными. Я пересекаю время поперек, и потому нахожусь по ту сторону; всегда сохраняю вневременной, вечный, божественный, бессмертный дух. Как долго я был здесь и сколько раз? Кто или что я, насколько я стар?

Реальность снаружи противостоит мне как загадка, и такова же моя собственная внутренняя личность. Два слилось в одно. Кто я? Когда я? Где я? Звучит, как безумие. Но когда я читаю писания, я обнаруживаю себя в мире, который реален для меня, и понимаю себя. Библия — это дверь (3:5?)[127]

(1977)

Если задать вопрос: «Откуда ты (я) взял эту идею?», обнаруживается один завораживающий аспект «Убика». Происхождение идеи, в противоположность фактически всем остальным романам, очевидно из самого текста, хотя нужно перейти от Рансайтера к тому, что он представляет, и от состояния полужизни к тому состоянию, в котором пребываем все мы. В романе информация спонтанно вторгается в мир персонажей, сообщая, что их мир не таков, как они думают, указывая, что в действительности их мир вообще не здесь — некоторый мир действительно здесь существует, но не тот, который они себе представляют. В романе описана временная регрессия, и эта же регрессия явилась в моем опыте 3-74 — это все еще сбивает меня с толку; принцип, лежащий в основе деволюции объектов по оси форм в романе объяснен при помощи платоновской теории идеальных форм, и я думаю, что это приложимо и к нашему миру, и к моему опыту. Однако, когда я углубленно недавно изучал в Э статью Филона[128] о гностицизме, я начал понимать триединое устройство реальности, которое должно существовать, и которое было изложено в «Убике» — если Рансайтер Бог, а Джо Чип и другие инерциалы — аналоги человеческого рода, тогда регрессирующий мир — это ветчина в сэндвиче, и он, как и в «Убике», должен быть разрушен; как в гностицизме, это достигается при помощи богоподнобной сущности, лежащей за Рансайтером, т. е. Убика. Именно это знание (не просто информация, а гнозис) было открыто им, в особенности Джо Чипу, и они стали осознавать свое реальное положение. Следовательно, тот, кто разбирается в гностицизме (а я не разбирался вплоть до последних нескольких дней), легко сможет увидеть сходство между «Убиком» и гностической космологией и космогонией. Но мы говорим (имея в виду реальный мир) об информации, которая, будучи передана, радикально меняет историю. И следует осознать (я-то осознаю), что ворвавшееся не ограничивалось одной информацией, а включало в себя теолепсию (одну по крайней мере). Если я помешал советским экспериментам[129] и оккультным человеческим группам (см. выше), тогда это то, чего не было в «Убике», однако, следует признать, эта дьявольщина была описана в «Стигматах». Разве «Стигматы» не описывают теолепсию? И Чуинг-Зет или Кэн-Ди, я забыл, как причаститель. Что получится, если, как предлагает Ле Гуин, взять несколько моих романов и рассказов и сложить их вместе, особенно три, отобранных Bantam[130]? Теолепсия, Гнозис, прорывающийся сквозь (мир) иллюзию, скрывающий иной, реальный мир («Лабиринт») — какое из них вместе получится сообщение!

Когда я недавно перечитывал «Стигматы», я увидел их как они есть: глубокое, проницательное и исчерпывающее исследование чуда трансвоплощения, попросту переворачивающее биполярность добра и зла. То, на чем сконцентрирован роман и то заключение, к которому он приводит — это поразительная идея о том, что восприятие священного для принимающего завершается в конце концов превращением в божество, сверхъестественным проявлением которого было священное. Поскольку все они были приемниками одного и того же божества, все они стали одним и тем же богом, а их отделенность или человеческие личности была уничтожена. Они буквально стали божеством, все они, один за другим. В романе описан сверхъестественный способ вторжения. В каждом из них вторжение совершалось индивидуально и, с другой стороны, произошло вторжение в них как на планету, как в вид и т. д., то есть коллективно. Вторжение божества имеет определенные сходства с вторжением регрессирующих миров в «Убике» через сообщения Рансайтера и, наконец, самого Убика (что подтверждается рекламой в начале последней главы). Эта реклама проясняет, кем был Убик; она буквально приравнивает Убик к Логосу. Это никак не обойти. Убик в «Убике» — это та же самая божественность, что и Св. София в «Господе гнева». Так что Рансайтер и Убик равны Палмеру Элдричу и Чуинг-Зет. Человеческое существо превращается в божество, которое просто вездесуще (никто, похоже, не заметил, что Палмер Элдрич столь же вездесущ, как и Убик, что одна и та же тема доминирует в обоих романах).

«Лабиринт» использует гностическую идею о полностью недоказуемой реальности, на которую не обращают внимания из-за исполняющей желания галлюцинации, разделяемой всеми и о спасающей сущности, которая способна вывести из этого тюремного мира.

«Лабиринт»: Тюремный мир, замещенный иллюзией. Спасающий заступник, который освобождает. Индуцированная амнезия.

«Стигматы»: Вторжение (проникновение) в наш мир божества, которое может стать кем угодно, при помощи посредника, массовой теолепсии.

«Убик»: Спасающая информация, проникающая сквозь «стены» нашего мира при помощи сущности с личностью, представляющей собой поддерживающую жизнь и реальность квази-живую силу.

Сопоставляя три романа, сколько гностических сообщений мы можем обнаружить? Или, иными словами, насколько выражен мой опыт 2-74 и 3-74? Упущено только одно — изменение исторического процесса, которое было открыто мне в событиях 3-74. Я полагаю, что в некотором смысле это содержится в «Лучшем друге Бога». И вторжение апокалиптического материала из Деяний и Даниила. Есть еще немного в других романах и историях — например, идея анамнезиса (выраженная в моих романах негативно при помощи мотива ложных воспоминаний). Что ж, все это выражено в «Лабиринте». Интересно, что будет, если начать читать с «Руга» и двигаться дальше (включая даже такие странные рассказы, как «Синдром уединения») вплоть до «Помутнения». Если все переплетается, то каково целое сообщение? Я знаю, что напугался до смерти однажды ночью, когда здесь была Иза[131] и я перечитывал некоторые ранние рассказы в «Сохраняющей машине». Но мое недавнее изучение гностицизма указывает, что под каждым негативным миро-отрицающим посланием есть принятие Бога и любви. И правду нужно говорить; мы должны идти туда, куда она ведет нас — куда ведет нас мудрость.