Валерия Вербинина - Замок четырех ветров

• Название: Замок четырех ветров
• Автор: Валерия Вербинина
• Жанр: Детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-92764-7

Замок Фирвинден, принадлежащий древнему роду Рейтерн, всегда пользовался у местных жителей дурной славой. А все из-за призраков, живущих в его стенах и не дающих покоя никому из живущих в замке. Если верить легендам, призраки являются перед большими несчастьями, и если кому-то не посчастливилось их увидеть, он вскоре умрет. Но юная Анастасия Ланина и ее отец, скромные почтовые служащие, не верили в привидений, поэтому охотно приняли приглашение пожить в замке после того, как их дом сгорел. Но они… тоже стали видеть и слышать призраков! Анастасия решила разоблачить обман, ведь она была уверена, что все потусторонние явления – просто чей-то ловкий трюк. А компанию ей составил граф Рейтерн, молодой хозяин замка, внезапно нагрянувший в свое родовое гнездо…

---

Я слушала болтовню Юриса с улыбкой. Фотограф мне нравился: светлоглазый, светловолосый, плечистый, некрасивый, но с ямочкой на подбородке. На вид ему было лет 25, и он явно желал произвести на меня впечатление; но мне не хотелось выглядеть совсем уж легковерной.

– Если граф Рейтерн был крестоносцем, – заметила я, – то есть, судя по всему, рыцарем Тевтонского ордена, он ни на ком не мог жениться, потому что дал обет.

– Это всего лишь легенда, – отозвался Юрис, – хотя я согласен с вами: фее следовало сначала разобраться, может ли ее избранник жениться, и уже потом требовать свадьбы. Так или иначе замок был построен, и очень быстро, но на фее граф Рейтерн не женился. От горя она прокляла его и его потомков. Фея пожелала, чтобы они никогда не знали счастья в любви, а потом превратилась в привидение, ту самую Белую даму. Говорят, она всегда появляется перед тем, как в графской семье происходят какие-нибудь беды.

– Постойте, – сказала я, – так замок на самом деле существует?

– Ну разумеется. Замок Фирвинден, и владеет им молодой граф Рейтерн.

– Молодой? Значит, есть и старый граф?

– Был. Это отец нынешнего графа. Он умер лет пятнадцать назад. Хотите верьте, хотите нет, но перед его смертью в замке видели Белую даму. Графиня, его жена, была не слишком суеверна, но после смерти мужа она забрала сыновей и уехала жить в Кенигсберг.

– А почему именно туда? Это же в другой стране.

– Графиня родом из Кенигсберга, – ответил Юрис, и по его лукавому взгляду я поняла, что он собирается сообщить мне еще кое-что сногсшибательное. – Она была дочерью врача, когда старый граф с ней познакомился. Его первая жена была из Остен-Сакенов, но родила ему только одну дочь, а Фирвинден, между прочим, – майорат. Его нельзя продавать, только передать по наследству по мужской линии. Когда граф овдовел, он объявил о своей помолвке с Юлией Медем. Тоже хорошая курляндская фамилия, старинная, титулованная. Но семья Медемов отнеслась к идее родства с графом без особого энтузиазма – во-первых, он был в два раза старше невесты, а во-вторых, растратил значительную часть состояния и не мог с ними равняться. Кончилось все тем, что раздосадованный граф расторг помолвку и женился на барышне из Кенигсберга, о которой до того никто слыхом не слыхивал. Ей было восемнадцать, ему – сорок шесть…

Тут Юрис прервался и стал возиться с фотоаппаратом, заставив меня изнывать от любопытства.

– Это был несчастливый брак? – спросила я наконец.

– Почему? – искренне изумился мой собеседник. – Графиня, как я слышал, носила великолепные платья, и граф во всем ей потакал, особенно после того, как она родила ему двоих сыновей. Нет, это был вполне гармоничный брак.

Тут во мне взыграл дух противоречия.

– Речь не о том, гармоничный это брак или нет, – довольно сухо промолвила я, – а о том, был ли он счастливым.

– Какая разница? – пожал плечами фотограф. – Граф уже умер, его жена далеко, и если она действительно боится замка, вряд ли мы когда-нибудь ее увидим. – Он поглядел на меня, на декоративный красный занавес за моей спиной, на фоне которого наверняка снимались все зажиточные жители Шёнберга, и с надеждой спросил: – Может быть, сделаем еще одну фотографию?

Глава 4 Легенды старинного замка

История, которую я услышала от фотографа, взбудоражила мое воображение. С детства я любила читать, и все же книги, действие которых происходило в замках, напичканных привидениями, попадались мне нечасто. Тем легче было счесть авторской фантазией все, о чем в них говорилось, – и тут я сама оказываюсь недалеко от одного такого замка, да еще с привидением, которое явилось прямиком из легенды. Само собой, я не сумела удержаться и при первом же удобном случае подступилась с расспросами к всезнающей Эвелине.

– Да, я слышала об этом замке, – подтвердила она. – Господин Блуменау – это прежний управляющий – был нами недоволен, он считал, что письма долго лежат на почте, и постоянно куда-то жаловался. Из-за его жалоб у Джона были неприятности. Его должны были еще в прошлом году перевести во Фридрихштадт, но в результате мы застряли здесь.

– А почему вы назвали господина Блуменау прежним управляющим? – спросила я. – С ним что-то случилось?

– Случилось, он простудился в январе и умер, – равнодушно ответила Эвелина. Разговаривая со мной, она одновременно шила шапочку для младшего сына, чрезвычайно ловко орудуя иголкой. – Сейчас, я слышала, приехал новый управляющий, Крейцер… нет, Креслер. Но он, кажется, гораздо моложе и не такой придира, как прежний.

Она перекусила нитку и попросила меня подать ей катушку. Я выполнила ее просьбу.

– А призрак Белой дамы действительно существует? – не утерпела я.

– М-м, – неопределенно отозвалась Эвелина, выворачивая шапочку и любуясь ею. – Про этот замок вообще ходят разные слухи. Но я бы не стала верить всему, что рассказывают глупые крестьяне, – заключила она.

Эвелина была из ливов. Я даже не знала о том, что такой народ существует, но Эвелина объяснила мне, что ливы когда-то занимали почти всю Курляндию и что именно по названию их племени эти края когда-то именовали Ливонией. Если верить Эвелине, ливы были отчаянно храбрыми людьми со склонностью к авантюрам, пиратами и рыбаками, и они сражались за свою землю с немецкими рыцарями до последнего – что, впрочем, не уберегло маленький мужественный народ от поражения. Сейчас, вздыхала Эвелина, ливов осталось очень мало – всего несколько тысяч человек. В силу своего происхождения она привыкла смотреть свысока на представителей более многочисленных соседских народов и не жаловала ни немецких помещиков, ни латышских крестьян. Первые были для нее потомками завоевателей, которые некогда пришли в Ливонию незваными гостями, а вторые – теми, кто вытеснил ливов и захватил их земли.

– А что именно рассказывают о замке? – спросила я.

– Ну, про Белую даму ты уже знаешь, – протянула Эвелина. – А еще много чего говорят о покойной графине Рейтерн и ее псе.

– Разве она умерла? – изумилась я.

– Нет, это не нынешняя графиня. Та, о которой речь, жила много лет назад, и она была католичкой. Она заставила мужа обратиться в католичество, а потом он захотел, чтобы все его вассалы тоже стали католиками. Графиня позвала иезуитских священников, и они стали обращать народ. Еще начались всякие притеснения и поборы… Кончилось все тем, что как-то раз графиня, ее муж и разные важные господа поехали на охоту. Граф и его спутники увлеклись процессом, а когда затравили зверя, внезапно поняли, что графини среди них нет. Стали искать ее и нашли на поляне, мертвую. Неподалеку бродила лошадь графини, а возле тела стоял ее любимый черный пес и выл не переставая. – Рассказывая, Эвелина драматически понизила голос и широко распахнула глаза, чтобы усилить впечатление. – Сначала думали, что лошадь понесла, сбросила графиню и та умерла от падения, но граф не поверил. Он знал, что его жена отлично ездила верхом и никогда не падала. Он вызвал лучших докторов, каких только мог найти. Те осмотрели тело и сказали, что графине проломили голову.

Тут Эвелина отвлеклась на вдевание очередной нитки в иголку.

– То есть ее убили? – тихо спросила я.

– Да. Граф решил найти убийцу, он верил, что пес, который был с графиней, может узнать преступника. Но на следующую ночь псу перерезали горло. Тогда граф велел через глашатаев объявить, что дает убийце графини день, чтобы тот явился по доброй воле. Его четвертуют, и больше никто не пострадает. Само собой, никто не пришел и не повинился. Окрестные жители были рады, что графиня умерла, им казалось, что с ее смертью их оставят в покое. И так как граф не мог выяснить, кто именно убил его жену, он решил убить всех, кто мог желать ей зла.

– О! – вырвалось у меня. – Какая-то очень уж мрачная легенда…

– Это вовсе не легенда, – отрезала Эвелина, сверкнув глазами. – Люди графа сожгли и разорили несколько деревень и убили всех, кто не успел убежать. Граф велел обрядить тело жены в лучшее ее платье и усадить на кресло во дворе замка, а мертвого пса положить с ней рядом. И всех убитых его люди привозили в тот двор и складывали к ногам мертвой графини, и уже на следующий день во двор нельзя было въехать – столько там было трупов мужчин, женщин и детей. Священники были в ужасе, но не могли ничего поделать с графом, потому что он словно обезумел. Наконец его убедили, что убийца наверняка уже поплатился жизнью и лежит среди трупов, и граф приказал прекратить резню. Кое-кто говорит, – задумчиво прибавила Эвелина, – что он потом выстроил костел в Шёнберге, чтобы замолить грех кровопролития, а другие говорят, что он никакого отношения к костелу не имел. А еще говорят, что убитая графиня до сих пор иногда показывается в замке в сопровождении своего пса, и если пес завоет, значит, быть большой беде.

– А что все-таки стало с убийцей графини? Удалось выяснить, кто это был?