Филлип Найтли - Ким Филби - супершпион КГБ

• Название: Ким Филби - супершпион КГБ
• Автор: Филлип Найтли
• Издательство: Республика
• Жанр: Публицистика
• Год: 1992
• ISBN: 5—250—01806—8

Автор, английский журналист, сотрудник лондонской газеты «Санди таймc» Ф. Найтли, объективно пишет о советском разведчике Киме Филби.

В книге описываются острые моменты в разведывательной деятельности Филби, который сознательно, исходя из своих убеждений, пошел на сотрудничество с советской разведкой. Показаны способности Филби находить оптимальные решения в сложных, угрожающих его жизни ситуациях. Немало страниц посвящено личной жизни Филби, интересны воспоминания его коллег по работе в штаб-квартирах СИС и ЦРУ, в резидентуре английской разведки в Стамбуле и Бейруте.

---

Рид написал подробный отчет и, согласно просьбе Волкова, посольство направило его дипломатической почтой (медленно, но верно). Окончание этой истории Рид рассказал мне так, как он ее видел из Стамбула. И только когда в 1968 году вышла книга Филби «Моя тайная война», я узнал об этом событии в изложении Филби. Все началось через 10 дней в Лондоне, когда доклад Рида лег на рабочий стол Филби.

После первого шока и страха, охватившего Филби по прочтении отчета Рида, он смог оценить всю иронию создавшегося положения: по словам Волкова, два советских агента находятся в министерстве иностранных дел Великобритании, а еще один возглавляет контрразведывательное подразделение в Лондоне. Филби сразу же понял, что речь идет о нем. (Хотя Питер Райт и сторонники его версии считают, что Волков имел в виду Холлиса.) Таким образом, Филби предстояло расследовать дело, в котором главным фигурантом выступал он сам, что естественно давало ему большие преимущества. Однако скоро он понял, что будет небезопасным принятие им любого решения.

«Я сразу отверг идею советовать проявление осторожности в деле Волкова под предлогом возможной провокации. В тот момент это никакой пользы мне не принесло бы, а с точки зрения длительной перспективы могло явиться компрометирующим меня фактом. Единственно правильный путь — действовать смело, — писал Филби. — Я доложил Мензису, что, по моему мнению, речь идет о деле чрезвычайной важности. Мне потребуется какое-то время, чтобы разобраться в его существе, и, исходя из информации, которая, возможно, будет получена, выработать соответствующие рекомендации».

Конечно, Филби старался выгадать время. Он знал, что как только он даст резидентуре свои рекомендации — что еще он мог порекомендовать, кроме принятия предложения Волкова и срочного вывоза его из Турции в Великобританию, — в дело сразу же вступит резидентура СИС в Стамбуле. У Филби не будет возможности осуществлять за ее действиями постоянный контроль. Но ему необходимо время, чтобы поставить в известность своего советского оперативного руководителя, а тому информировать Москву, а Москве принять меры в отношении Волкова. Поэтому Филби должен был дело вести сам, даже если для этого потребуется выехать в Стамбул. Прежде всего нужно было предупредить об опасности Москву. Как довольно хладнокровно отметил сам Филби: «В тот вечер я работал допоздна. Обстановка требовала срочных действий чрезвычайного порядка».

На следующий день Филби доложил Мензису, что, по его мнению, нужно направить кого-то в Стамбул для организации всей работы по делу Волкова, соответствующим образом проинструктировав его. Филби ожидал, что Мензис ответит: «Согласен. Думаю, что лучше, если вы займетесь этим сами». Но вместо этого Мензис сказал, что у него есть на примете такой человек. Он встречался с ним накануне вечером в клубе. Это бригадный генерал Дуглас Робертс из службы безопасности по ведению разведывательной работы в странах Среднего Востока. Робертс отгуливает последние дни своего отпуска. Он отлично подходит для выполнения этого задания: бегло говорит по-русски, ранее работал в Турции. И вообще, у него «грозная репутация».

Одной из причин успехов Филби, на мой взгляд, было простое везение. Мензис получил отказ, когда попросил Робертса заняться делом Волкова: он (Робертс) не выносит перелетов и может поехать только пароходом. Тогда Филби воспользовался этой возможностью и предложил свою кандидатуру. Мензис согласился. Пока Филби связывался с МИД для выполнения необходимых формальностей, получал у шифровальщиков СИС кодовые таблицы и прослушал инструктаж по их использованию, сдал дела своему заместителю, упаковал вещи, купил билет на самолет до Каира (первая посадка), прошло три дня. Везение продолжалось: из-за шторма над Мальтой самолет направили в Тунис. Филби прибыл в Каир с опозданием и не попал в тот день на самолет до Стамбула. Когда он, наконец, добрался до места назначения, британская привычка не работать по выходным вновь помогла Филби.

В пятницу, по прибытии в Стамбул, Филби сразу же связался с советником-посланником Ноксом Хелмом, большим ревнителем протокола, который заявил, что прежде всего следует проконсультироваться с послом.

В субботу утром Хелм сказал Филби, что на следующий день посол примет его на посольской яхте «Магоук», а до этого времени он свободен. После приятно проведенного уик-энда в понедельник утром Филби подробно проинструктировал Рида, который должен был сопровождать его на встрече с Волковым. Таким образом, только после обеда в понедельник они предприняли первую попытку связаться с Волковым.

К делу привлекли Чантри Пейджа, исполнявшего обязанности генерального консула, который по консульским делам поддерживал контакт с Волковым, поэтому мог, не вызывая подозрений, позвонить ему по телефону и пригласить к себе в офис для обсуждения служебных вопросов. Пейдж созвонился с советским посольством, попросил позвать Волкова и провел короткий разговор. Затем он повернулся к Филби и сказал: «Я попросил Волкова. Подошедший к телефону человек назвался Волковым. Но это не Волков. Я хорошо знаю его голос, поскольку говорил с ним десятки раз». Пейдж снова набрал номер, но не пробился дальше телефонистки. «Она говорит, что Волков вышел. А минуту назад она соединила меня с ним».

На следующий день Пейдж позвонил в третий раз. Произошел самый короткий разговор. На этот раз телефонистка сказала: «Волков в Москве». Передавая разговор Филби, Пейдж добавил: «На линии слышался какой-то шум и треск, затем все замолкло». Филби попросил Пейджа позвонить в последний раз, на этот раз в советское генеральное консульство. Через час Пейдж возвратился: «Все плохо. Я не могу ничего понять в этом сумасшедшем доме. О Волкове там никто ничего не слышал».

Филби выдвинул версию, что настойчивое желание Волкова использовать для связи с Лондоном дипломатическую почту явилось причиной его провала. Со времени появления Волкова в британском посольстве до неудачных попыток восстановить с ним контакт прошло почти три недели. Обозленный неудачей и чувствуя ответственность за судьбу Волкова, Рид набросился на Филби. Он хотел знать, почему из Лондона никто не смог приехать раньше. Филби отмел вопрос легкомысленным замечанием: «Извини, старина. Это дело вошло в противоречие с отпускными планами «некоторых лиц».

Рид настойчиво стремился узнать у Филби, что случилось в Лондоне, но прямого ответа получить не смог.

Филби пытался сменить тему разговора, вел себя неискренне. «Наконец, я пришел к выводу, — заявил мне Рид, — что Филби или преступно некомпетентный человек, или сам является советским шпионом». Позднее на одном дипломатическом приеме Рид рассказал о своих подозрениях коллеге из посольства США в Анкаре. В то время ЦРУ еще не было создано, УСС сворачивало свои дела, и у американца не оказалось знакомых в спецслужбах США. Поэтому вряд ли рассказ Рида дошел до Вашингтона в такой форме, что мог причинить ущерб карьере Филби. Руководство СИС приняло довод Филби, что причиной провала Волкова было его настойчивое желание использовать для связи с Лондоном дипломатическую почту. И на этот раз везение не оставило Филби.

Через несколько недель советский военный самолет неожиданно приземлился в стамбульском аэропорту. К взлетной дорожке на большой скорости подошла автомашина, из которой на носилках вынесли сильно забинтованного человека и погрузили в самолет, который сразу же взлетел. Представляется, что увозили «несчастного» Волкова. Я написал Филби об этом, но кроме «Волков был негодяем и получил все, что заслужил» ничего от него не услышал. В то же время у меня не осталось сомнений, что Филби с риском для себя принял меры для нейтрализации Волкова, поскольку был убежден в том, что Волков может его разоблачить и фраза последнего «о начальнике контрразведывательного подразделения в Лондоне» относится именно к нему.

Реальность теории Питера Райта о том, что Волков имел в виду Роджера Холлиса, зависит от перевода на английский язык выражений Волкова, в которых он описывал характер работы советского агента, внедренного в британские спецслужбы. Тут возникает вопрос не только о знании русского языка, но и о жаргоне и выражениях, используемых в советской разведке. Например, означает ли по-русски выражение «исполняет обязанности начальника подразделения» то же, «что человек является начальником отдела?» Означает ли слово «подразделение» часть более крупной организации или какое-то самостоятельное ведомство? Кого Волков имел в виду — Филби или Холлиса — зависит от того, какую точку зрения принять.

Разрешением только этой загадки в течение более двадцати лет занималось большое число сотрудников британской контрразведки МИ-5, однако дело с места не сдвинулось. Стенографической записи беседы с Волковым не существует. Джон Рид делал заметки и в тот же вечер написал отчет, однако, по собственному признанию, он не знаком с идиоматическими выражениями, используемыми в советской разведке, и смог понять не все подробности рассказа Волкова.