Николай Троицкий - Фельдмаршал Кутозов. Мифы и факты

• Название: Фельдмаршал Кутозов. Мифы и факты
• Автор: Николай Троицкий
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-227-01603-8

Книга доктора исторических наук, профессора Н.А. Троицкого посвящена выдающемуся русскому военному и государственному деятелю, представителю одного из древних и блистательных родов Российской империи светлейшему князю Михаилу Илларионовичу Голенищеву-Кутузову-Смоленскому.

Герой всех русско-турецких войн второй половины XVIII — начала XIX века, названный Спасителем Отечества во время Отечественной войны 1812 года, генерал-фельдмаршал, кавалер всех российских орденов, он снискал себе неувядаемую славу не только на военном, но и на гражданском и дипломатическом поприщах.

Книга, однако, представляет Кутузова не с утвердившихся в последние десятилетия исключительно панегирических позиций. Труд Н.А. Троицкого — один из первых в наши дни опытов жизнеописания М. И. Кутузова без прикрас, умолчаний и вымыслов, которыми грешили многие предыдущие, в основном советско-сталинские, сплошь апологетические биографии фельдмаршала. Основываясь на всей совокупности данных о Кутузове (включая «неудобные» факты, события, документы), автор ставит целью показать фельдмаршала уважительно-критически, без исторических ходуль и определить его истинный масштаб как исторической личности.

Книга о М.И. Кутузове вместе с рядом других продолжает серию под названием «Россия забытая и неизвестная», издание которой осуществляет издательство «Центр-полиграф». Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

Данные о потерях сторон в битве под Малоярославцем (как и в других сражениях 1812 г.) разноречивы. М.И. Богданович исчислял русские потери в 6 тыс. человек, Д.П. Бутурлин и А.И. Михайловский-Данилевский — в 5 тыс., а Л.Г. Бескровный, Н.Ф. Гарнич, П.А. Жилин, В.Г. Сироткин — в 3 тыс. Между тем в сборнике документов «М.И. Кутузов» (под ред. Л.Г. Бескровного) опубликована ведомость потерь русской армии при Малоярославце; 6665 человек. А.А. Васильев, изучив эту ведомость, отметил, что в ней не учтены потери некоторых частей и что общий урон россиян «достигал 7000 человек», а С.В. Шведов указал на отсутствие в ведомости данных о потерях ополченцев (4–5 тыс. человек) и заключил: «В целом, потери русских войск при Малоярославце были гораздо больше 7 тыс. человек»[538].

Французские потери сами французы определяли тоже по-разному: от 1500 человек до 5 тыс… Русские дореволюционные и советские историки почти все (включая Л.Г. Бескровного и П.А. Жилина) называли цифру 5 тыс. А.А. Васильев, однако, полагает, что и урон французов «мог достигать 7000 человек».

Как же оценить итоги сражения при Малоярославце? П.А. Жилин, Н.Ф. Гарнич, Л.Г. Бескровный заключали без оговорок, что Кутузов здесь победил, даже «разгромил Наполеона», причем все трое умалчивали о том, в чьих руках остался город[539]. Такова же в принципе позиция О. В. Орлик и В.Г. Сироткина. Жилин при этом сетовал: «К сожалению, есть еще за рубежом историки, трактующие сражение под Малоярославцем как победу французской армии»[540]. Как победу французов трактовали это сражение не только «за рубежом», но и в России, и даже сами участники, герои Малоярославца, такие, как А.П. Ермолов и Н.Н. Раевский. Они имели в виду победу тактическую: ведь Наполеон овладел Малоярославцем, а Кутузов оставил не только город, но и первоначальную позицию за городом, отступив дальше к югу. Поэтому нет ничего удивительного в том, что зарубежные (не только французские) историки ставят Малоярославец в ряд сражений, выигранных Наполеоном.

Однако битву под Малоярославцем (как и под Бородином) недостаточно оценивать лишь с тактической точки зрения. Здесь важен и стратегический, и даже политический аспект. Добившись, как и при Бородине, тактического успеха, Наполеон теперь, в отличие от Бородина, ничего не выиграл стратегически; более того, проиграл политически, хотя выяснилось это не сразу после сражения, а в последующие дни.

Кутузов под Малоярославцем не смог разбить Наполеона, но и сам не был разбит. Он только оставил, как при Бородине, исходные позиции и отступил в готовности (даже большей, чем после Бородина) к новому сражению. «Завтра, я полагаю, — написал он Александру I в ночь с 12-го на 13 октября, — должно быть генеральное сражение, без коего я ни под каким видом в Калугу его (Наполеона. — Н.Т.) не пущу». Сил у Кутузова в тот момент было больше, чем у Наполеона: 90 тыс. человек и 600 орудий против 70 тыс. при 360 орудиях. К тому же русская армия могла рассчитывать еще на поддержку ополченцев и партизан.

Казалось бы, тот факт, что Кутузов, хотя и оставил Малоярославец противнику и отступил с поля битвы на юг, все-таки не позволил Наполеону пройти к Калуге, — этот факт уже говорит в пользу фельдмаршала и русского оружия вообще. Однако Михаилу Илларионовичу показалось, что этого мало. Он в первом же донесения царю от 13 октября 1812 г., а затем в более подробном рапорте от 9 февраля 1813 г. фальсифицировал результат битвы, объявив, что Малоярославец 12 октября остался у русских и что Наполеон «в ночь с 12 на 13 число совершил отступление к Боровску и Верее». На самом же деле Наполеон, взяв с боем Малоярославец, оставался здесь до 14 октября, пока россияне отходили по дороге на Калугу.

Ночь с 12-го на 13 октября Наполеон провел в Городне — маленькой деревушке под Малоярославцем. Он советовался с маршалами: атаковать ли Кутузова, чтобы прорваться в Калугу, или уходить к Смоленску по разоренной дороге через Можайск? Маршалы предлагали и оспаривали то одно, то другое. Так и не приняв решения, Наполеон, едва рассвело, поехал сам с небольшим конвоем на рекогносцировку русской позиции. Его сопровождали маршал Л.А. Бертье, генералы А. Коленкур, А.Ж.Б. Лористон, Ж. Рапп, Ж. Мутон и др. Не успели они выехать из своего лагеря, как на них с криком «Ура!» налетел отряд казаков. Императорский конвой был смят. Один казак уже пронзил пикой лошадь Раппа. Другие генералы плотным кольцом окружили Наполеона. Все они, обнажив шпаги, приготовились дорого отдать свою жизнь. Подоспевший во главе двух эскадронов конной гвардии маршал Ж.-Б. Бессьер спас их от неминуемой гибели или плена[541].

Наполеон в те минуты смертельной для него опасности сохранял внешнее спокойствие и, как только казаки скрылись, провел рекогносцировку, но вечером приказал своему лейб-медику А.-У. Ювану изготовить для него флакон с ядом. «С этого момента император не расставался с флаконом: попасть в плен живым отныне уже более не грозило ему»[542].

После рекогносцировки Наполеон вновь созвал маршалов на совет. Отважный Бессьер решительно высказался против нового сражения, указав на неприступность позиции россиян. «В какой позиции и против какого врага! — восклицал он. — Разве мы не видели поля вчерашней битвы, не заметили, с каким исступлением русские ополченцы, едва вооруженные и обмундированные, шли на верную смерть?» Другие маршалы поддержали Бессьера. Наполеон решил отступать к Смоленску через Можайск.

Так впервые в жизни Наполеон сам отказался от генерального сражения. Впервые в жизни он добровольно повернулся спиной к противнику, перешел из позиции преследователя в позицию преследуемого. Истинное отступление «Великой армии» началось не 7 октября, когда Наполеон вывел ее из Москвы и повел на Калугу, а 14 октября, когда он отказался от Калуги и пошел к Можайску, на Старую Смоленскую дорогу. Это заключение академика Е.В. Тарле вполне справедливо.

Парадоксальный, беспримерный в истории войн факт: одновременно с отступлением Наполеона от Малоярославца на север, в 5 часов утра 14 октября, Кутузов начал отступать на юг, к с. Детчину, за 24,5 км от Малоярославца, и там уже на следующий день, 15-го, получил «известие, что неприятель отступил». «Обе армии отступали одна от другой: французы — к северу, мы — к югу», — вспоминал участник этих боев прапорщик и впоследствии декабрист B.C. Норов. (Маршал Даву в драме К.А. Тренева «Полководец» резонно замечает: «Случая отступления от отступающего врага не было в жизни ни у одного полководца».)

В ночь с 15-го на 16 октября Кутузов отошел еще дальше на Юг, к слободе Полотняный Завод, где оставался два дня, до утра 18-го. Владелец слободы А.Н. Гончаров (дед жены A.С. Пушкина Наталии Николаевны и крестный отец первой дочери поэта Марии) записал в дневнике 16 октября 1812 г., что «весьма хорошо был принят» Кутузовым[543].

Отступательный марш Кутузова к Полотняному Заводу вызвал споры между отечественными историками: одни (Н.А. Окунев, М.И. Богданович, А.Н. Попов, М.С. Свечников) порицают его[544], другие (А.И. Михайловский-Данилевский, Н.Ф. Гарнич, П.А. Жилин, Л.Г. Бескровный, Ю.Н. Гуляев и B.Т.Соглаев) оправдывают. Думается, и те и другие по-своему правы. С одной стороны, после того как Наполеон повернул от Малоярославца к Можайску, стало ясно, что марш Кутузова к Детчину и далее к Полотняному Заводу с двухдневным «растахом» был не нужен. Более того, Наполеон в результате этого марша получил выигрыш времени в трое суток, возможность далеко оторваться от русской армии и до самой Вязьмы быть вне ее досягаемости. Но, с другой стороны, до тех пор пока Наполеон не повернул от Малоярославца к Можайску, у Кутузова были все основания опасаться, что противник сможет пройти к Калуге в обход русской петиции — через Медынь, где уже были замечены отряды его кавалерии. Чтобы прикрыть Медынскую дорогу, фельдмаршал отвел свои войска в Детчино, а затем на Полотняный Завод. Значит, его марш был ситуационно оправданной предосторожностью, которая лишь после того, как ситуация изменилась, оказалась излишней.

Подытожим сказанное. Битва при Малоярославце была третьей по масштабам за всю войну — после Бородина и Смоленска, а по значению — второй, вслед за Бородином. Именно Малоярославец обозначил собой тот рубеж, с которого начался заключительный период войны — период отступления и разгрома «Великой армии», изгнания ее остатков из России. Выстояв под Малоярославцем, не пустив французов на Новую Смоленскую (Калужскую) дорогу и заставив их отступать по разоренной Старой Смоленской дороге, Кутузов, таким образом, вырвал у Наполеона стратегическую инициативу. Отныне и до конца войны французы уже не могли изменить рокового для них поворота событий: на Старой Смоленской дороге им предстояло во всей полноте испытать историческое возмездие за нашествие на Россию — бегство, страдания, гибель под ударами русских войск и народных ополчений, от рук партизан и казаков, от голода и холода.