Татьяна Зингер - Чтица Слов

• Название: Чтица Слов
• Автор: Татьяна Зингер
• Жанр: Фэнтези

Фэнтези. Приключения. Любовный роман. Их свела друг с другом сама судьба. Столкнула лбами, заставила сотрудничать. Тая выращена в Затопленном городе. Иттан — граф в десятом поколении. Откуда ему знать, как тяжело неделями не видеть солнца? Разве сможет она стать частью его мира? Но Тая — Чтица, и ей подвластно перестраивать Слова. Что остается Иттану? Разумеется, оберегать Чтицу.

---

Ей нравилось, что в жизни Иттана нашлось место им двоим.

И не нравилось, что так не будет продолжаться вечно. Пока они узники гарнизона — графу не зазорно пользоваться оборванкой. Но когда он уедет в столицу, Тая останется совсем одна.

На растерзание солдатам и хозяину Дома утех.

Впрочем, незачем думать о будущем, которого может и не случиться. Все они ходят по волоску смычка, играясь с подводниками.

— Почему тебе позволили уехать сюда? Родители не тревожатся? — прикорнув на горячей груди и обводя пальцем плоский живот, спросила Тая.

— Родители и отправили. Мы не очень хорошо простились, — Иттан поколебался перед тем, как объясниться. — Понимаешь, отец настолько был взбешен моими отношениями со столичной актрисой, что поставил перед выбором: либо я отбываю три года в гарнизоне, либо лишаюсь всего. Наследства, титула, даже имени. Он сам так сказал: «Даже имени».

В голосе Иттана проскользнуло отчаяние.

— Мог бы и отказать отцу.

— Не мог.

— Почему? — Тая приподнялась на локтях.

— Потому что без имени я никто, — резанул Иттан острее, чем лезвием. — Безродное существо, и все мои достижения — пустой звук.

— Ну и что? — поразилась она. — В Затопленном городе ни у кого нет имен или титулов, кроме тех, которыми мы нарекаем себя сами.

— И как вы живете? — без упрека, но уколол Иттан.

Тая надула губы, но быстро проглотила обиду. И правда, чем тут гордиться? Люди словно крысы перебиваются помоями, грабят да пашут без отдыха за любую медянку. Многие мужики, предпочитающие честный труд воровству, падают бездыханные, разгрузив очередной корабль в порту, и больше не поднимаются, а их родня мрет уже после: от голода.

— Три года всего, — сам себя успокаивал Иттан, подмяв Таю под бок. — И мы свободны.

Мы?

В грудной клетке стало тесно. Сердце вырывалось наружу, билось о ребра.

Мы! — ликовало всё внутри.

Мы! — хотелось прокричать во весь голос.

— Мы… — шепнула Тая одними губами и добавила громче: — Я тебе пригожусь.

Голос её звучал как никогда уверенно.

— Разумеется. — Иттан весело улыбнулся. — А у тебя от солнца веснушки пробиваются.

— Глупости, нет у меня веснушек, — насупилась Тая. — Нет, честно пригожусь! — и добавила заговорщицким шепотком, склоняясь к самому его уху: — Я умею читать Слова.

22

Подводники надвигались. Острозубые рты разевались в немом крике, лапы шлепали по глинистому дну. Огонь за жилистыми спинами дочиста вылизывал нутро подземелья. Поглощал налипший на стены мох. Кипятил мутную воду в лужах. Огонь отливал золотистым, душил дымными пальцами. И подводники сбегали от него, но самых слабых — отставших, упавших, раненых — пожирало жадное пламя.

Тая всматривалась в глубины лаза. Кулаки её были сжаты, сердце билось ровно.

Рыжий язык, готовый поглотить заживо, коснулся сапога.

Она проснулась на выдохе, слюна горчила золой. Спряталась подмышку к Иттану, ненадолго затихла, успокаиваясь. Мужчина дышал ровно, так умиротворяюще, что ночной кошмар отошел в сторонку.

Но на душе не стало спокойнее. Тревога занозой засела под левой грудью, и во рту было кисло, солено, точно наглотавшись крови.

Тая спрыгнула с койки, чудом не заставив ту надсадно заскрипеть, выдавая беглянку с потрохами, и, схватив шерстяное платье, а заодно утащив со стола начатую лучину, выбежала из спальни. Переоделась кое-как, дрожа всем телом — осенью в слабо протапливаемом гарнизоне (ох уж эта вечная экономия дров) поселился зверь по имени колотун, кусающий морозными клыками за тело, не скрытое одеждой. Холодало; гарнизонные женщины, высматривая в густых облаках знамения, предвещали лютую зиму.

Ночью из коридорных шорохах рождалось нечто пугающее. Точно призраки убитых воинов восставали, шастали где придется, шевелили ржавые цепи в незажжённых канделябрах, завывали по углам. Босые ноги трепал ледяной сквозняк, за дверьми храпели солдаты. Но Тая привыкла к звукам своего нового жилища и даже научилась наслаждаться ими.

Как и часами, проведенными в библиотеке, запасной ключ от которой Иттан выпросил специально для своей подопечной. Конечно, он не поверил, что знаком с будущей чтицей (неспроста ведь рынди не выпускали тех из страны, берегли как зеницу ока и исполняли любой каприз — если верить отцовским рассказам), но виду не подал. Покивал одобрительно, заявил, что теперь-то у них всё наладится.

Тая не дулась на его неверие: в людское королевство чтицы заезжали редко, а потому слыли невиданной диковинкой. Разве что в дни войны с Пограничьем, когда весь мир сплотился против теней, тройка чтиц посетила короля лично. О чем-то они общались, обговаривали, а после нанесли сокрушительный удар по войску врага.

После, впрочем, тени разгромили противников и вторглись в государства рынди и ави, где вдоволь поиздевались над неповинными жителями. Разворотили храмы. Поубивали чтиц и ведьм. Не тронули только людей.

Давно это было, но осталось живо в родительской памяти.

В любом случае, назваться чтицей могла любая прохиндейка, потому-то Иттан и не поверил Таиным словам.

Ну и пусть! Главное — он не подтрунивал и не запрещал учиться читать, даже подсказывал значение некоторых — особо каверзных — словечек. А порою смешно морщился и шутливо обзывал незнайку дурехой, если уж она совсем глупые вопросы задавала.

Излюбленный стул приветливо скрипнул, когда Тая плюхнулась на него, поджав к груди коленки. Подожгла лучинку, и та закоптила, даря слабый желтоватый огонек. Схватила недочитанную книгу — в последнее время она не убирала те на полки, всё равно в библиотеку иных гостей не хаживало, — всмотрелась в буквы.

— Собранная по рассвету полынь-трава способна уберечь от сглаза, порчи, несчастья; вечерняя же сродни яду, если использовать её вкупе с магическим нашептыванием, — проговаривала Тая, удумавшая научиться читать не только про себя, но и вслух, с расстановкой и паузами в правильных местах.

Чтобы походить на Иттана, который читал, совершенно не напрягаясь.

— Каждому своё, — смеялся он на недоуменное: «Как ты умудряешься не запинаться?!» — Ты вон на скрипке играешь так, как мне и за сто лет не научиться.

Про скрипку он, кстати, полюбопытствовал, ну, Тая и не юлила. Её обучала одна из невольниц Кейбла. Некогда красивая (по словам самого Кейбла), а нынче злющая старуха со скрюченными пальцами и полностью лысой башкой. Она лупила Таю за каждый промах, а когда нерадивая ученица порвала нить на смычке — чуть не прибила. Но в итоге, спустя ни год и ни два, а несколько долгих лет, старуха обучила игре в совершенстве. После чего вскоре померла, облаяв напоследок Таю, которой пришлось ухаживать за ходящей под себя бабкой, матерной бранью.

Почему она была дорога Кейблу, Тая так и не выведала.

Автор всё описывал чудодейственные свойства полыни, а Тая неимоверно заскучала. Третью неделю не являлись Слова. Заплутали где-то на дорогах судьбы или спугнули их начавшиеся заморозки, да только ничего путного не выходило. Как готовить декокт из мухоморов и толченых каштанов, Тая узнала, а вот будущее было закрыто на амбарный замок.

Глаза слипались, и Тая отложила книгу подальше. Лбом прислонилась к слюде, что стояла в здешних окнах вместо стекла. Мир за стенами гарнизона был расплывчат. Первые холода степенно, но хватко взялись за округу. Поседели травинки, молочный туман плыл над крепостной стеной. В чернильной темноте затерялись даже звуки.

Непривычно.

Тихо…

Взрыв прогремел раскатом грома! Озарило алым. Двор заволокло дымом. Пошатнулся пол, затрещали стены, книги лихорадочно попадали со стеллажей.

В оседающей пыли было видно, как неприступная крепостная стена лишилась куска, и тот развалился на осколки камней, освобождая проход. Во двор ринулись подводники.

— Атакуют! — разнеслось по коридорам встревоженное.

И только после ударили в колокола.

Тая отпрыгнула от окна, трясясь как мышь, загнанная котом в угол. Сопровождаемая ревом толпы, шмыгнула под стол. Тишина сменилась паникой: возней, стуком ботинок, воплями, скрежетом мечей. Взрыв не повторялся, но Тая вслушивалась до боли в висках.

«Что с Иттаном?!» — запоздало опомнилась она и хотела было кинуться к дверям, как вспомнила строгий — и не подлежащий нарушению — наказ: в случае атаки никогда не вылезать. Затопчут ненароком свои же либо прибьют чужаки.

Он взрослый, обученный в академии маг. Разберется.

А вдруг нет?..

В глазах защипало не прошеным страхом: за себя, за Иттана, за всех, кто мог пострадать.

Почему об атаке не сообщили загодя, как было всегда?

Пальцы похолодели.

А в лазарете восстанавливался Рейк. Тая захаживала к нему ежедневно, жалея одинокого и вконец помешавшегося парня. Ему отрезали почерневшую ногу — Иттан назвал это ампутацией, — и, казалось, он совсем свихнулся. Только и говорил, что про какую-то сестрицу-Сольд, про то, как она стала чьей-то леди, и как боги уготовили ему кару за её предательство.