Борис Липатов - Вулкан в кармане

• Название: Вулкан в кармане
• Автор: Борис Липатов
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

«Вулкан в кармане» Б. Липатова и И. Келлера — классическое произведение литературы «красного Пинкертона». Советский полпред-шпион Фокин, его подруга-белоэмигрантка, сыщики Штрук и Шерлок Пинкертон, иностранные банкиры и опереточные африканские дикари заняты поисками небывалой взрывчатки, попутно предоставляя авторам возможность вдоволь развлечься.

---

— Зулумба, стань вот тут и через минуту позови массу Пинкертона, понял?

И после кивка негра Штрук поспешно удаляется к веревке…

— Масса Пинкертон! масса Пинкертон! — шепчет в темноту негр.

Тот мгновенно выскакивает из темноты и зажимает ему рот…

— Тише ты, болван!.. Что тебе надо?!.

— Добрый доктор дал вина… — и Зулумба горделиво показывает толстую шампанскую бутылку.

А «добрый доктор»… острым ножом разрезает веревку… слышен легкий свист и тяжелый блок, испортив немного прическу и яичницей мозгов обдав Зулумбину физиономию, навсегда прекращает хлопотливую работу мистера Пинкертона…

— А-а-а!!. — прорезало ночной воздух, и тело грузно громыхнуло на палубу…

«А-а-а!!»

Мгновенно засвистала дудка боцмана, показались фонари и топот босых ног…

— Сюда, сюда, — кричит Штрук, а сам торопливо смертоносный блок и веревку швыряет за борт…

Круг фонарей осветил следующую картину:

«Матрос Симеон» с разбитой головой ничком лежит на палубе, а над ним слуга профессора, серый от страха, стоит дрожащий сжимая шампанскую бутылку…

— Я слышал… — лепечет Штрук, — они говорили и спорили!.. Потом… «крэк»!!. Да все ясно!..

И когда дюжие матросские руки схватили Зулумбу, ужас вышиб остатки хмеля у негра из головы и, завопив отчаянно, он отшвырнул от себя матросов, к борту кинулся и через пару секунд уже размашисто плыл к родному берегу…

— Держите его!! — завизжал боцман… — Надо повесить этого черного негодяя!.. Правосудие должно свершиться!!.

— Не беспокойся, дружок, — остановил его капитан. — Тут достаточно акул для правосудия! Подожди немного…

И скоро отчаянный вой с темнеющей глади океана объявил о свершении «правосудия»…

* * *

— Как жаль, господин доктор, что вам не придется ехать на рыбалку, — участливо сказал Штруку капитан. — Ах, как жаль!!.

И на утро тело мистера Пинкертона с подвязанным мешком угля скакнуло в зеленую глубь, а боцман пробормотал молитвы и вычеркнул из корабельных списков матроса Симеона…

* * *

Мистер Докс (секретарь банка «Морган и К°») напрасно ждал депеши № 189 от аккуратного Пинкертона…

48. Я ничего не понимаю…

Когда стерли кровь, и жизнь Пряниковской экспедиции потекла прежним руслом, Фокин зашел к Елене и выдохнул, опускаясь в плетеное кресло:

— Я ничего не понимаю! Убийство Симеона… Побег Навуходоносора… Ясно: на яхте есть человек, тоже интересующийся изобретением Пряника, но кто?

— Доктор Абштруккер!

— Доктор?..

— Подумай: для чего доктору тратить столько денег на организацию экспедиции, самому ехать в продолжительное путешествие, когда все равно слава достанется одному Прянику?.. Ясно, доктор имеет какие-то свои скрытые выгоды от этой экспедиции!.. Но какие?.. Исследование африканского берега? Но для этого нужно более старательно проделывать ученые махинации и меньше торчать в каюте!.. А потом, — я настаиваю, что он такой же доктор, как ты… как ты… грузинский меньшевик!!. Значит, Абштруккер, — будем называть его пока так, — делает свои благотворительные одолжения не профессору, Тадеушу Прянику, а его «вулкану»!!.

— Лена! Ты настоящий Ник-Картер!.. Правильно! Но мы не проморгаем «вулкан». Даешь — слежку за уважаемым доктором!!. Возьмем его на цугундер. Тоже, субчик, метит на «вулкан», но мы его отметим… Раз, и готово!.. Так, Елена! Даешь — «вулкан»!!

49. Скорее за опыты!

Вечером, когда солнце прожаренным блином скатывается в океанскую зыбь и синие тени зябко кутают далекий пустынный берег, — профессор и доктор Абштруккер на плетеных креслах, редкими фразами, движением огненных точек — кончиков сигар — дают знать о своем присутствии…

Абсолютнейший покой…

Разве может кто-нибудь помешать разговору двух ученых? Никто!..

Оба знают, что далеко разные навязчивые агенты и крикливые репортеры, что здесь — кусок первобытной жизни, куда еще не вломилась рука беспокойного редактора или широкие уши агента какого-нибудь мининдела… Штрук вдобавок знает: случайная опасность со стороны коварного Пинкертона устранена… Теперь от блестящего сыщика не осталось ни клочка… — слишком много акул у этого берега…

(Оскар, Елена и Фокин в салон-каюте играют в бридж, — они тоже не мешают разговору великих ученых).

— И когда же?..

— Я думаю, доктор, на той неделе…

— Здесь как будто есть вблизи негритянская деревушка: в подзорную трубу виден дым…

— С завтрашнего дня можно отправляться на разведки…

— Я бы вам посоветовал, профессор, поручить это дело молодежи… Мистер Фокин и Оскар с полдюжиной матросов найдут дорогу…

— Так… Надо все же матросов убедить в том, что у нас экспедиция ботаническая, а то сами знаете…

— Да, да! Конечно! Ведь за эту негритянскую лапшу нам может здорово нагореть…

— В том-то и дело, доктор, что у эксперимента есть такие неприятные стороны…

— Значит, Оскара попросим захватить жестянку для растений и пусть он по дороге рвет какие-нибудь травки… Ха-ха!.. И матросы будут в полном неведении…

— Да, да! Что же касается моих планов, — говорит Штрук, — то после ваших заключительных опытов я что-нибудь предприму…

— Вы очень любезны, доктор!..

— О, пожалуйста!..

И опять тихий плеск волн о борт, звуки пианино из салона, редкие фразы двух ученых и две огненные сигарные точки, заблудившиеся в чернилах тропической ночи…

50. Не рви зря цветов!

Лодка с хрустом врезывается в песок… Четверо матросов выскакивают и волочат ее дальше к берегу…

Десять минут спустя от берега отделяется колонна пассажиров покачивающегося вдали «Альбатроса».

…От берега отделяется колонна…

Впереди кряжистый и решительный Фокин; за плечами винчестер, у пояса кинжал, компас и бинокль. Перед ним — неведомый, благоухающий незнакомыми ароматами тропический лес… Сумасшедшее солнце нестерпимо жмет тело каленым обхватом…

Фокин хрустит тяжелыми ботинками по песку и при этом вспоминает, как хрустел колючий наст под ногами, когда страшный Перекоп был еще впереди и замерзающее плечо резал и гнул карабин… Эх!..

Оскар — весь в белом, с жестяной коробкой для растений и револьвером у пояса, уныло плетется за Семеном. Шестеро матросов составляют их свиту…

Они знают — там, на востоке, замечен легкий дым, — надо выяснить, что за деревня: негритянский поселок или европейская фактория.

Хруст песка и жгуты яростных лучей над набухающей в истоме головой…

Четыре часа провели, плутая… Нашли… Действительно… негритянский поселок (близко подходить не решались — слишком людная деревня); в обратный путь — скоро-скоро…

Оскар, помня о своей роли ботаника (еще больше о чудных глазах фрейлен Орловской), наполнял свою жестянку редкостными, невиданными цветами.

И завидел — со ствола отвратительного на вид, мохнатого, колючего дерева свешивалась роскошная гроздь пурпуровых цветов, и Оскар, усталость забыв, в глубь чащи ринулся, услышав вдогонку:

— Осторожней!..

— Ай-яй!. А-а-а!!.. — немедленно услышал Фокин.

И Оскар палец уколотый о темную корягу замотал в воздухе…

— Вот проклятие-то!..

Капелька черной крови выступила на месте укола, в висках шум поднялся и лоб покрылся испариной…

Оскар высосал кровь и сделал легкую перевязку…

— Вот проклятие-то!.. — добавил Фокин, приглашая в то же время поторапливаться.

51. Что с вами?!

Несколько дней неприятное недомогание…

Кажется, даже небольшой жар…

Оскар зябко кутается в необъятный плед и редкими глотками пьет кофе.

Положительно голова отказывается исполнять роль фабрики размышлений! Вчера — Оскар забыл номер своей каюты и вломился, не стучась, к фрейлен Орловской! Фу, какой скандал!!. Что подумала про него фрейлен?..

Во рту — горечь. Глаза — синей пленкой подернуты…

Дернул же чорт Оскара согласиться пускаться в дебри сырого леса для поисков негритянской деревушки… И надо же было уколоть палец!.. Вдобавок, наверное, простудился..

— Да, да… простудился!.. Просту…

Оскару вообще становится веселей… Тошнота прошла… Улыбка — блаженная улыбка — вылезла на похудавшее лицо… Оскар поет?!. Да, но трудно разобрать слова… Их нет!.. Оскар поет песенку без слов!? Оскар не поет, а мычит!

Оскару определенно хорошо!!!

* * *

Пряник волнуется… Два часа, а Оскара нет?!. Первый раз за десять лет Оскар забыл, что в два часа начинается завтрак!!. Это — нарушение распорядка нашей жизни!!.

— Ганс, подите, пожалуйста, в каюту господина Менау и скажите, что все сидят за столом и ждут его… Понимаете — ждут его!!! Первый раз за десять лет!!!