Мария Корелли - Вендетта, или История одного отверженного

• Название: Вендетта, или История одного отверженного
• Автор: Мария Корелли
• Жанр: Проза
• ISBN: 9785447445010

Нина быстро приходит в себя после смерти своего мужа, графа Фабио Романи, и падает в объятия его лучшего друга Гуидо Феррари. Парочка не может поверить своему счастью, однако внезапное появление старого друга семьи, подозрительно похожего на недавно похороненного Фабио, нарушает их безмятежную радость.

---

«Друзья мои! – начал я, отвечая улыбкой на вопрошающие взгляды, направленные на меня. – Я вынужден прервать ваше веселье на минуту, не для того чтобы завершить его, а чтобы придать ему свежий импульс. Я просил всех вас оказать мне честь своим присутствием этой ночью, чтобы устроить достойный прием нашему общему другу, возвратившемуся синьору Гуидо Феррари», – здесь долгие аплодисменты и одобрительные выкрики прервали мою речь, пока сам Феррари бормотал какую-то благодарность сквозь облака сигаретного дыма: «Слишком много чести, друг мой, слишком много чести!». Я продолжал: «Этот прекрасный молодой джентльмен, наш всеобщий любимчик, насколько я вижу, был вынужден по родственному долгу отсутствовать в нашем обществе в последние две недели, и я думаю, он и сам знает, насколько всем нам его не хватало. Однако для вас, как и для меня, станет приятным известием тот факт, что он возвратился в Неаполь гораздо более состоятельным человеком, чем был прежде, и что фортуна воздала ему должное, и обладание этим значительным состоянием станет наконец достойным вознаграждением за все его заслуги!»

Здесь последовали еще более продолжительные аплодисменты и выкрики поздравлений, и пока все вокруг Феррари поднимали свои бокалы и пили за его здоровье, он принимал все эти любезности с беспечным самодовольным поклоном. Я снова глянул на него – каким спокойным он казался! – развалившийся среди бархатных подушек на своем стуле с наполненным до краев стаканом шампанского рядом с ним, с сигаретой во рту; его красивое лицо было немного повернуто кверху, в то время как слегка вялые глаза любовались видом Неаполитанского Залива в лунном свете через незанавешенное окно.

Я продолжил: «Причиной того, что я собрал вас здесь этой ночью, джентльмены, послужил не только приезд синьора Феррари и его фортуна – это лишь отчасти явилось поводом к сегодняшнему празднеству. Однако есть и еще одна причина, которую я теперь имею удовольствие вам объяснить, – причина, которая, поскольку касается лично меня и моего непосредственного счастья, я уверен, вызовет ваше понимание и удостоится добрых пожеланий».

На этот раз все молчали, пристально следя за моими словами.

«То, что я хочу сказать, – продолжал я холодным тоном, – очень может быть, вас удивит. Я был известен вам, как немногословный человек, боюсь, резковатых и бесцеремонных манер, – выкрики: „Нет, нет!“, перемешиваясь с различными комплиментами, долетели до моего слуха со всех сторон стола. Я поклонился с благодарностью, и тогда тишина возобновилась. – В любом случае вы вряд ли относили меня к тому сорту мужчин, кто способен завоевать женские симпатии». Удивленные и любопытные взгляды теперь скользили на лицах собравшихся. Феррари вытащил изо рта сигарету и уставился на меня в немом удивлении.

«Нет, – продолжил я задумчиво, – такой старик, как я, и, кроме того, полуслепой, – кажется невероятным, чтобы какая-то женщина захотела взглянуть на меня во второй раз хоть мельком. Но все же я встретил – позвольте мне согласиться с Шевалье Манчини – ангела, которая сочла мое общество не неприятным, и, короче говоря, я собираюсь жениться!»

Здесь настала пауза. Феррари медленно приподнялся и, казалось, собирался что-то сказать, но, вероятно, изменил свое намерение и промолчал, лишь его лицо несколько побледнело. Временное замешательство среди моих гостей быстро прошло. Все присутствующие, кроме Гуидо, разразились дружным хором поздравлений, смешавшихся с дружескими жестами и смехом.

«Скажите прощай веселью, граф! – кричал Шевалье Манчини. – Однажды потянувшись за музыкой шелеста женского платья, вы больше не увидите таких вечеринок, как сегодняшняя!»

И он покачал головой с тоской подвыпившего гуляки.

«Во имя всех богов! – воскликнул Гуалдро. – Ваша новость меня поразила! Я считал вас последним из мужчин, кто расстался бы со своей свободой ради женщины! Единственная женщина! Зачем, друг мой, если свобода даст вам двадцать!»

«Ах! – мягко и сочувственно бормотал Салустри. – Но одна идеальная жемчужина, один бесценный бриллиант…»

«Ба! Салустри, мой дорогой, вы уже почти заснули! – повернулся к нему Гуалдро. – Это вино говорит, а не вы. Вас победила бутылка, друг. Вы, любимчик всех неаполитанок, говорите об одной! Спокойной ночи, друг мой!»

Я все еще стоял, опираясь на стол двумя руками.

«Слова нашего дорогого Гуалдро, – говорил я далее, – это чистая правда. Прежде я имел серьезные предубеждения против женского пола. Но когда самая прекрасная из них явилась, чтобы подвергнуть мою волю искушениям; когда она использовала весь арсенал своих бесчисленных прелестей, чтобы привлечь мое внимание; когда особыми скрытными намеками мне было ясно показано, что мои самые смелые претензии на ее руку могли встретить одобрение, – что же еще мне оставалось, как только принять свою фортуну с благодарностью к Провидению? Я был бы самым неблагодарным из мужчин, если бы не принял этот бесценный дар Небес и, признаюсь, что не намерен отказываться от того, что считаю истинным счастьем. Поэтому я прошу всех вас наполнить бокалы и оказать мне услугу, выпив за здоровье и счастье моей будущей супруги».

Гуалдро выпрямился, поднимая бокал вверх, все мужчины последовали за ним, Феррари поднялся на ноги несколько неуверенно, а его рука, державшая вино, заметно подрагивала.

Герцог де Марина с учтивым жестом обратился ко мне: «Вы, конечно, раскроете нам имя той благородной леди, за которую мы готовы выпить со всем соответствующим почтением?»

«Я как раз собирался задать тот же вопрос, – сказал Феррари хриплым голосом, его губы пересохли, и, казалось, ему непросто было говорить. – Вероятно, мы с ней не знакомы?»

«Напротив, – повернулся я к нему, оглядывая с холодной улыбкой. – Вы все прекрасно знаете ее имя, глубокоуважаемые господа! – и тут мой голос отчетливо зазвучал. – За здоровье моей будущей жены, графини Романи!»

«Лжец!» – закричал Феррари, и со всей звериной яростью он выплеснул свой бокал шампанского прямо мне в лицо! На секунду воцарилось дикое смущение. Все мужчины выскочили из-за стола и окружили нас. Я стоял прямо и абсолютно спокойно, вытирая своим платком маленькие дорожки вина, что стекали с одежды, бокал упал к моим ногам, задев при падении край стола и разлетевшись на тысячу осколков.

«Вы пьяны или сошли с ума, Феррари? – закричал капитан де Амаль, схватив его за руку. – Вы хоть понимаете, что натворили?»

Феррари взглянул на него, как загнанный в угол тигр, его лицо вспыхнуло и раздулось, как у припадочного, вены выступили на лбу, словно толстые веревки, его дыхание вырывалось рывками, как будто он долго бежал. Он повернул свои выкатившиеся глаза ко мне: «Будьте вы прокляты! – пробормотал он сквозь сжатые зубы, затем, внезапно повысив голос до громкого крика, он заорал: – Я доберусь до вас и вырву ваше сердце!» И он попытался накинуться на меня. Маркиз де Авенкорт спокойно поймал вторую его руку и удержал ее словно в тисках.

«Не так быстро, не так быстро, друг мой, – сказал он прохладным тоном. – Мы тут не убийцы! Какой дьявол в вас вселился, что вы предъявляете столь немыслимые обвинения нашему хозяину?»

«Спросите его сами! – отвечал Феррари злобно, пытаясь освободиться от двух державших его французов. – Он это отлично знает! Спросите!»

Здесь все взгляды вопрошающе повернулись ко мне. Я молчал.

«Благородный граф действительно не обязан давать никаких объяснений, – заметил капитан Фречча, – даже допуская, что они у него имеются».

«Уверяю вас, друзья мои, – сказал я, – я не имею сведений о причине этого скандала, за исключением того, что у этого молодого джентльмена были собственные претензии на руку леди, чье имя столь серьезно на него повлияло!»

На секунду мне показалось, что Феррари задохнется.

«Претензии? Претензии! – выдохнул он. – Бог мой! Послушайте его! Послушайте этого злостного негодяя!»

«О, довольно! – презрительно воскликнул Шевалье Манчини. – Вы закончили? Просто комедия! Феррари, прежде вы казались более благоразумным! Что это? Устраивать ссору с лучшим другом из-за женщины, которой случилось предпочесть его вам! Друг мой! Женщин много – друзей единицы».

«Если, – продолжил я, все еще методично вытирая капли вина со своего фрака, – если эта экстраординарная демонстрация синьора Феррари явилась следствием обычного разочарования, то я охотно его извиняю. Он молод и горяч, пусть он извинится, и я легко прощу его».

«По-моему, – сказал герцог де Марина возмущенно, – такое великодушие не пристало графу! Позвольте заметить, что оно вообще неслыханно после такого оскорбительного поведения».

Феррари переводил взгляд с одного на другого в молчаливой ярости. Его лицо побледнело, как у мертвеца. Он выкручивался из захвата де Авенкорта и де Амаля.