Елена Тебнёва - Будущее — дело темное

• Название: Будущее — дело темное
• Автор: Елена Тебнёва
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9922-2319-4

Меня зовут Сандера Далларен. Вот уже второй год я грызу гранит науки в Шрэтонском чародейском университете имени Риллиса Гилена. И сдается мне, останусь без зубов, прежде чем доберусь до последнего курса. Да, я самая бездарная провидица на всем факультете, несмотря на то что мой род издревле славится сильными предсказателями. Славился. До меня. У каждого рода есть свой позор. И вроде бы все не так страшно, но… Я — единственный ребенок в семье. И, как оказалось, несмываемое пятно на семейной же репутации. Только вот говорят, что несмываемых пятен не бывает. И когда, вооружившись этой нехитрой истиной, за благое дело пятновыведения взялась моя матушка… В общем, предсказать получившийся результат не смог бы даже достославный Риллис Гилен, что уж говорить обо мне, самой бездарной провидице на факультете.

---

— Леди Геллея, — сложив руки в молитвенном жесте, проникновенно начала я, — доктор Реддер мне не поможет. В отличие от наставницы. Пожалуйста, пропустите меня, и я просто подожду ее в пустой аудитории.

Дух снова нахмурился, отчего по идеальному лицу прошла легкая рябь, и лекарский халат превратился в преподавательскую мантию.

— Ступайте в кабинет мэтрессы Ноллин, — после недолгого молчания повелела Геллея, изящным взмахом руки указывая и без того известное мне направление. — Я сообщу ей о вашем визите.

Девушка замерцала и пропала, а я, не сдержав вздоха облегчения, поторопилась к широкой лестнице. Оглянулась лишь однажды — чтобы убедиться, что грязные следы, оставляемые мною, тают, едва успев появиться.

Бытовая магия в университете всегда была на высоком уровне.

Поднявшись на второй этаж и подходя к знакомой двери, я готовилась к тому, что придется подождать, но створка оказалась приоткрытой, и я, постучавшись и дождавшись разрешения, вошла. Блаженное тепло окутало меня, стоило лишь перешагнуть порог, и вмиг высохшая одежда перестала противно липнуть к согревшемуся телу.

— Санни, ну что ты застыла? — раздался нарочито ворчливый голос наставницы. — Проходи, я заварила чай. Горячий чай со специями — лучшее средство от простуды, которую ты, чувствую, уже умудрилась заполучить.

Умудрилась, тут не поспоришь. Сняв плащ и шляпку, я оставила их на вешалке в небольшой прихожей, расправила складки на юбке и, выдохнув, шагнула в комнату. Из-за яркого света, играющего на задернутых янтарно-желтых занавесках и золотистых обоях, казалось, что она полна солнца. Большую ее часть занимали шкафы из светлого дерева; в них хранились книги, как совершенно новые, так и старинные, а труды провидцев прошлого соседствовали с работами студентов. Напротив двери, заключенные в массивный корпус, мерно тикали напольные часы. У окна на накрытом вязаной скатертью столе стоял чайник и две чашки тонкого фарфора, а еще — свежий ароматный пирог, украшенный кремом и вишнями. За столом сидела мэтресса Ноллин. В лимонном теплом платье, накинутом на плечи белоснежном платке, с выбившимися из забранных наверх волос темно-каштановыми завитками, оттеняющими белизну кожи, она казалась девчонкой-первокурсницей, и, лишь внимательно присмотревшись, можно было заметить невесомую паутинку морщинок возле сине-зеленых глаз и затаившуюся в их глубине мудрость и усталость.

Чай был восхитительно горячим и пряным, и с каждым глотком я ощущала, что недомогание отступает. Исчезло неприятное першение в горле, и дышать стало легче. Эрея Ноллин неторопливо помешивала серебряной ложечкой чай в своей чашке и внимательно слушала мой сбивчивый рассказ. Пытаясь как можно точнее описать увиденное и прочувствованное, я путалась в словах, порой не в силах подыскать нужные, запиналась и нервничала, но, поймав ободряющий взгляд наставницы, успокаивалась и говорила дальше.

— Санни, Санни, — покачала головой мэтресса Ноллин, едва я замолчала. — Напомни-ка мне важнейший принцип работы провидца.

Важнейших принципов на самом-то деле существовало немало, но я сразу поняла, что имеет в виду наставница, и к щекам прилила волна жара.

— Спокойное и умиротворенное состояние для вхождения в транс, — пролепетала виновато, опуская взгляд.

Ничего похожего на спокойствие я тогда не испытывала, и уже за одно это заслужила хороший выговор.

— Смятенная душа еще и не то показать способна, — вздохнула мэтресса. — Я понимаю, Санни, действительно понимаю тебя. Ты молода, эмоциональна, импульсивна… Так сложно сдержаться. Невероятно сложно, я знаю. Но надеюсь, что впредь ты будешь гораздо умнее и не нарушишь элементарных правил безопасности.

— Да, мэтресса Ноллин, — прошептала я, сгорая со стыда. Даже моя бездарность не оправдывает моего поведения! Я же знаю теорию, а правила безопасной работы выучила давным-давно и ни разу еще не забывала о них. — Но… Значит ли это, что все, мною увиденное, не сбудется?

— Не могу сказать наверняка, — разрушила робкую надежду наставница. — Твое видение сумбурно и основано на эмоциях, а не на чистом расчете, как следовало бы. Сама понимаешь, при таком раскладе определить, что верно, а что лишь игра твоего воображения, невозможно.

Я понимала, и от этого было еще горше. Как и от сочувствующего взгляда Эреи Ноллин, которая и не думала ругать меня за безответственное поведение, наоборот, еще и утешала.

— С каждым может случиться, — улыбнулась она. — Ты лишь учишься. Ошибки неизбежны, но это и к лучшему — они помогают усвоить материал и наглядно объясняют, для чего существуют правила и чем чревато их нарушение. Не думаешь же ты, что кто-либо обходился без ошибок?

— Риллис Гилен? — вырвалось у меня, так как мой взгляд как раз остановился на его портрете, висящем над часами.

Здесь он был совсем еще мальчишкой с рыжими вихрами непослушных волос, лукавыми карими глазами, задорной улыбкой и россыпью веснушек на тонком носу и бледных щеках. Великим чародеям ни небрежность прически, ни наличие веснушек не возбраняется… Я коснулась собственного носа и улыбнулась. Раньше я даже гордилась своим сходством с Гиленом. Жаль только, что оное ограничилось лишь цветом волос и золотистыми крапинками на коже.

— Риллис Гилен — всего-навсего человек, пусть и очень одаренный, — тоже взглянула на портрет наставница. — И ему пришлось до всего доходить своим умом. Логично предположить, что и ошибок он наделал гораздо больше, чем любой из студентов, имеющих возможность получить помощь преподавателей.

О таком я, признаться, даже не задумывалась. Великий чародей, основатель нашего университета, казался мне воплощением мудрости и непогрешимости. Но ведь великими чародеями не рождаются… И путь, который Гилену пришлось пройти, прежде чем достигнуть определенного успеха, наверняка розами устлан не был. Жаль, что его род прервался на нем… Немногочисленные свидетельства современников Риллиса Гилена небогаты на информацию, и биография выдающегося чародея была до обидного сухой и короткой. Официальной. И сейчас я как никогда остро понимала, что за великим, отлитым в бронзе чародеем потерялся живой человек со своими слабостями, чувствами, мечтаниями.

Предвидел ли он такое?..

— Санни, я беспокоюсь о тебе, — ворвался в мои невеселые размышления голос Эреи Ноллин. Она отставила в сторону чашку с так и не допитым чаем и с тревогой смотрела на меня. — Твое будущее… Я вижу его лишь до кануна Девичьего бала. Дальше — темнота. И ничто не рассеивает ее. Словно оно еще не определено, чего попросту не может быть.

— Не может? — растерянно переспросила я, по привычке нервно разглаживая юбку.

— Подобное существует лишь в теории. На практике лично я не сталкивалась… Даже упоминаний ни в одном источнике не видела. Не стоило говорить тебе об этом… Но я считаю своим долгом предупредить тебя о возможной опасности. Просто будь осторожнее, хорошо?

— Хорошо, — кивнула я, сжав в ладонях многострадальную ткань.

Да что же такое… Не складывается у меня с предсказаниями. То вовсе ничего не выходит, то я вижу какие-то страшные вещи, то оные предрекают мне…

Может, это знак, что стоит свернуть на другой путь, пока еще не слишком поздно? Рассеется ли тогда окутавшая мое будущее тьма — или же станет еще непрогляднее?

У мэтрессы Ноллин, пользуясь ее добротой, я провела неоправданно много времени. Она ушла на занятия, оставив меня в компании чая, пирога и улыбающегося с портрета Риллиса Гилена, и я долго сидела, погасив свет, грея руки о чашку и не решаясь покинуть теплое и уютное убежище.

Но все равно пришлось.

Дождь закончился, но солнце не спешило выглядывать из-за серых обрывков туч, и сумерки не преминули этим воспользоваться, раньше времени укутывая землю. Лужи блестели на дорожках мертвым серебром, трава выглядела пожухлой и больной. Я медленно брела по главной аллее, стараясь ступать на сухое, и прятала озябшие руки в карманах плаща, чего воспитанным леди делать не полагается. Пальцы левой руки нервно поглаживали вышитый бисером кошель, в котором лежали три флакончика. Наставница выдала их с четким указанием: по капле из каждого на стакан воды, и так три раза в день до исчезновения тревожных симптомов. Еще она запретила мне практиковаться в ближайшие дни и убедительно попросила избегать волнений.

С последним дело обстояло хуже всего, потому как в этом вопросе от меня совершенно ничего не зависело.

Статуи сказочных существ, охраняющие аллею, серые, как и всё вокруг, казались живыми. Они провожали меня взглядами и потягивались, будто леди Геллея в излюбленном ею образе кошки, но стоило мне обернуться, как замирали в прежних позах, и лишь дорожки от небесных слез поблескивали на холодном камне в свете неохотно разгорающихся фонарей.