Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

• Название: Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2
• Автор: Гэв Торп
• Издательство: Кузница книг InterWorld'а
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Все началось примерно семнадцать тысяч лет назад, когда в мире появились Древние. Неведомые и могучие существа, решившие, что нашли неплохое местечко для жизни. Они повелевали пространством и, возможно, временем. Были способны творить жизнь и вообще больше всего напоминали богов. Освоившись на новом месте, они начали создавать разумных существ себе в помощники.

Однако идиллия созидания была нарушена Силами Хаоса, пожелавшими уничтожить молодой мир. Голодный и алчный, Хаос ринулся в материальный мир, сметая все на своем пути. И когда казалось, что все потеряно, силы порядка все-таки вырвали победу из лап Хаоса, заперев его путь в этот мир.

После этого разумным расам пришлось приспосабливаться к новым реалиям — Хаос, пускай и запертый, продолжал влиять, порабощать и изменять.

Однако столетия сменяли друг друга, старые раны мало-помалу заживали, эльфы, гномы, люди и прочие творения Древних знакомились друг с другом и худо-бедно учились жить вместе.

Это уже не были золотые века под защитой Древних. Войны сменяли одна другую, и кровь щедро лилась на землю, однако после кошмара Хаоса даже такое существование воспринималось, как благо.

Книга производства Кузницы книг InterWorld'a.

https://vk.com/bookforge — Следите за новинками!

https://www.facebook.com/pages/Кузница-книг-InterWorldа/816942508355261?ref=aymt_homepage_panel — группа Кузницы книг в Facebook.

---

— Мир умирает, Серафон, — прошептал он, поглаживая драконью чешую. — Похоже все наши старания были напрасны. Прямо как и говорила моя лживая мать, — он улыбнулся под маской. — Да будет так. Я король и встречу свою смерть как король, — он откинулся в седле, его плащ из теней запульсировал вокруг него, когда он обратил свой взор к небесам. — Слушайте внимательно, тщедушные боги. Малекит, сын Аэнариона, последний истинный правитель эльфов, пришёл встретиться с вами на поле боя. Как и мой отец до меня, Я вырежу своё имя в вашей памяти, чтобы вы вечно содрогались от малейшей мысли обо мне. Я разрушу ваши жалкие планы, сброшу ваших окровавленных чемпионов, сожгу ваши залы упадочного покровительства и пройдусь по чумным землям очищающим огнём.

Он обнажил меч.

— В конце концов вы выиграете, потому что таков порядок вещей. Но я отравлю вашу победу своим последним вздохом. Слышите меня? — взревел он, направляя свой меч навстречу воющему ветру. — Меня так просто не убить. Я буду гореть словно чёрное солнце, и вы познаете страх перед тем, как упадёт моё знамя. Клянусь, что сломаю этот мир прежде, чем вы получите его, — он взмахнул мечом, когда вокруг него начали появляться молнии, разрушая здания и поднимая трупы в воздух. Небо начало закручиваться, и красный свет потемнел.

Малекит не обратил на это внимания. Он пригнулся в седле, заставляя Серафона лететь ещё быстрее. Пусть боги встанут у него на пути, если посмеют. Он был Вечным королём, и этот мир принадлежал ему. И он не сдаст его без боя.

Ньюмаркт

Аркхан Чёрный с наслаждением наблюдал, как Крелл и Обречённый Легион несли дар смерти врагам Нагаша. Потребовались считанные мгновения, чтобы соединить его колдовскую мощь с великим заклинанием, которое сотворил Теклис в Атель Лорене. Помощь оказала и другая сила, которая тоже присутствовала там, они увеличили охват заклинания, чтобы под его влияние попали не только те, кто был в Атель Лорене.

Практически вся армия Нагаша была перенесена с сосновых скал на улицы Мидденхейма, чтобы присоединиться к их хозяину в последней битве. И это была последняя битва. Аркхан это костьми чувствовал. Это было похоже на недомогание, которое перерастало в настоящую боль, и он приветствовал её. Он дотронулся до отметки Вечного дитя на груди. Он думал, проявится ли её проклятие в ближайшее время? Был ли у него шанс? Сама основа мира перемещалась под его ногами, и он чувствовал, что скоро она их всех поглотит. Даже сам Нагаш мог не выжить. Он избавился от этой мысли, как только она пришла ему на ум.

«Забвение»-подумал он. «Наконец-то заснуть и никогда больше не просыпаться, никогда больше не ступать на путь войны». Он смотрел, как северяне, сонные и пьяные, быстро умирали под топором Крелла. «Приветствуешь ли ты конец так же, как я?»-думал он, наблюдая, как существо пробирается сквозь врага с очевидной радостью. Крелл был загадкой для живых, но для Аркхана он был животным, еле сдерживаемым колдовством Нагаша, существом, которое не было ни живым, ни мёртвым. Теперь он без колебаний сражался с теми, кого он возможно когда-то вёл. Нет, решил он. Нет, Крелл не обрадуется окончанию дней его резни.

Как и другие, подозревал Аркхан. Влад был где-то в городе, он чувствовал чёрную душу вампира, пульсирующую призрачным светом, и он не собирался предаваться забвению. Влад был таким же лживым, как и Маннфред, и даже хуже, он был намного мудрее своего протеже. Когда придёт конец, когда Великая работа будет завершена, Влад обратится против Нагаша, иначе зачем он заискивал перед людьми и эльфами?

И он был не одинок. Неферата тоже соберёт последователей и поставит своё знамя против Бессмертного короля. Аркхан чувствовал лёгкое удовлетворение от этих мыслей…Он посоветовал Нагашу оставить её кастеляном Сильвании именно по этой причине. Пусть Неферата отберёт побольше ненадёжных элементов для собственной армии мёртвых. Лучше быть в курсе, с кем придётся сражаться, когда придёт время.

— ПОШЛИ, — произнёс Нагаш. Аркхан посмотрел на своего хозяина. Нагаш осматривал бойню, как будто она была не более, чем обычной перепалкой между собаками за объедки со стола. Вликий Некромант смотрел вперёд, почти паря, когда духи мёртвых попытались присоединиться к оркужиющей их толпе. Аркхан следовал за ним, помогая своему господину с заклинаниями, когда они поднимали тех, кого убил Крелл, и те присоединялись к уже и без того значительной орде. Нагаш, казалось, собирался завалить город трупами.

Это была эффективная тактика, хоть ей и не хватало утончённости. Аркхан бросил взгляд на хозяина. Бессмертный король никогда не отличался утончённостью. Но когда-то по крайней мере он понимал некоторые тонкости. Теперь же он отказался и от этого. В каком-то смысле Нагаш был таким же, как Крелл — он не был человеком, больше не был. Как не был он и личом, который возродил Аркхана, чтобы тот служил ему в Нагашиззаре. Он стал чем-то ещё, чем-то очень близким к богам старого Нехекара. Подавляющая, непреодолимая сила, направленная на далёкую цель.

Крики заполнили воздух. Аркхан посмотрел вверх. Несколько зданий всё ещё стояли в этой части Мидденхейма, да и те были переделаны в узилища. Аркхан видел, что многие, если не все, заключённые были одеты в изорванную и выцветшую униформу различных провинций. Когда северяне пробежали мимо решёток, рабы начали ликовать, но ликование сменилось криками, когда они увидели, как мертвецы идут вслед за их захватчиками.

— Нам освободить их? В предстоящем бою они могут нам пригодиться, — сказал Аркхан, посмотрев на Нагаша. Он знал, что другие Воплощения хорошо бы отнеслись к такому поступку. Такие небольшие акты милосердия помогали укрепить узы их нежеланного союза.

— ДА. МЫ ОСВОБОДИМ ИХ, — произнёс Нагаш. Он протянул руку, и Аркхан почувствовал, как поднимается Ветер Смерти. Аметистовый свет заиграл вокруг вытянутой руки Нагаша, а затем тёмный огонь прокатился по вонючим камерам Ньюмаркта, лишая жизни всё, к чему прикасался. Крики достигли апогея, а затем всё разом стихло.

Но тишина продлилась недолго. Вскоре каждый труп в Ньюмаркте поднимался на ноги и присоединялся к медленно ползущей толпе. Он вырывались из своих камер, поднимались с улиц и сливались с ордой, которая шла через город к тому, что когда-то было Великим Парком. Аркхан ничего не сказал, когда мертвецы промаршировали мимо. Нагаш был его хозяином, и Аркхан никогда не имел собственной воли. Лучше спорить с бурей, чем с Бессмертным королём.

Там, среди сгоревших деревьев и голой земли, враг решил окопаться. Армия остановилась по единственному жесту Нагаша. Аркхан посмотрел на тесные ряды стальных щитов, которые выстроились на восточной высоте парка, и воинов, которые пригнулись за ними. За их спинами громко молились колдуны, творя в воздухе странные знаки, и воздух становился горячим и мерзким от их колдовства.

Нагаш засмеялся. Далёкие песнопения прекратились и стихли, когда звук прополз по парку и донёсся до ушей и сердец врагов. Это был ужасный звук, словно треск покрытых льдом костей, ломающихся под ногами.

Нагаш посмотрел на Аркхана, его глаза злобно засветились. Он указал посохом на последователей Хаоса.

— СМОТРИТЕ, СЛУГИ МОИ. ЕЩЁ РАБЫ, КОТОРЫХ НУЖНО ОСВОБОДИТЬ, — Нагаш поставил посох на землю и мысленно отправил мертвецов вперёд.

— РАЗОБЬЁМ ЖЕ ИХ ЦЕПИ.

Дворцовый квартал

Влад фон Карштайн поймал северянина за подбородок и свернул ему голову набок. Послышался резкий хруст, когда шея человека сломалась, и вампир вонзил свои клыки в глотку умирающего. Когда он закончил, он отбросил тело к остальным трупам и вытер рот рукой. Кровь была отвратительной на вкус, но достаточно питательной.

Группа северян, облачённых в вонючие шкуры и чёрное железо, были так же удивлены, как и он сам, когда появился прямо среди них. Он чувствовал магию, которую вызвал Теклис, но не понял его намерения, пока не оказался в окружении удивлённых воинов. Он первым пришёл в себя, и затем устроил настоящую бойню. Он огляделся. Он с лёгкостью узнал дворцовый квартал, хотя он сильно изменился с момента его последнего посещения Мидденхейма.

— Ах, Джерек, старый друг, ты бы зарыдал, когда увидел, как обошлись с твоим городом, — пробормотал он, оценивая ошеломляющий масштаб осквернения. Даже в Конрада, этого кровавого мясника, такая картина вселила бы трепет. Сады и дворцы, которые он когда-то так хорошо знал, теперь были погребены под могильным саваном.

Истерзанные подношения Кровавому Богу висели на вымазанных кровью деревьях, или валялись прикованными к фонтанам, полными пузырящейся крови. Тела болтались на виселицах или в клетках, или были насажены на обожжённые колья. Некоторые жертвы этих пыток были ещё живы, жалобно скуля, им выкололи глаза, а отрезанные языки повесили им на шею. Даже Влад, который думал, что видел всё худшее в этом мире за столетия жизни, испытал отвращение при виде всего этого. Здесь не было артистизма, никакой цели для причинения боли, и поэтому всё это было монументальное расточительство. А если и была вещь, которую Влад не мог выносить, так это было расточительство.