Антон Ермаков - Авалон:Хроники бессмертных

• Название: Авалон:Хроники бессмертных
• Автор: Антон Ермаков
• Жанр: Фэнтези

Совет Фантомов в смятении — им посланы видения, предвещающие гибель Земли. Чтобы предотвратить катастрофу, они отправляют в наш мир двух посланников, которым необходимо разыскать восемь смертных, связанных узами дружбы, для создания Авалона — магического братства, которое спасёт планету от грядущего Зла…

---

Сильфида и Флавиус, по-видимому, прекрасно видевшие в темноте, казалось, знали, куда именно нужно идти — они шагали смело и уверенно, иногда переходя с тропы на тропу и делая повороты в самых неожиданных местах. Там, где кроны деревьев плотно смыкались над головой, и становилось совсем уж темно, Марии начинало казаться, что фигуры и сама одежда их проводников чуть светятся в темноте: у Сильфиды — холодным бело-синеватым светом, а у Флавиуса — красным, точно рдеющие в ночи угли костра.

Они давно миновали те места парка, которые каждый из друзей знал с самого детства — ведь они великое множество раз сами гуляли в этом парке, но то ли ночью всё выглядело по-другому, то ли они никогда не забредали в эти глухие уголки, однако лес по обеим сторонам тропинки казался незнакомым и чужим.

Наконец они вышли на достаточно хорошо освещённую луной поляну: она была устелена мягкой, как шёлк, травой, а вокруг неё, словно безмолвные стражи, росли огромные дубы-великаны. Место казалось смутно знакомым.

Сильфида и Флавиус явно направлялись к двум самым большим, самым старым дубам. Хотя вокруг всё уже было изумрудно-зелёным, в их кронах виднелась от силы половина новых распускающихся почек. Протянутые к небу безлистые, узловатые руки-ветви словно сложились в безмолвных молитвах.

Миновав развилку между дубами, их странные поводыри словно пропали из виду на несколько мгновений, а когда и сама Маша прошла между деревьями, ей показалось, будто она переступила некую незримую черту — воздух резко потяжелел, сделался более душным и плотным, и холодный, пронизывающий ветерок, стелившийся у самой земли и донимавший её все это время, мгновенно исчез.

Она, словно сквозь вату, услышала голос Татьяны:

— Вам не показалось, что мы как будто прошли сквозь портал?

Портал. Да, наверное. Конечно, ей ни разу не приходилось с этим сталкиваться, но Малиновская почему-то была уверена, что именно такие ощущения должен испытывать человек, проходящий грань между мирами. По возбуждённому шёпоту своих друзей она поняла, что каждый из них ощутил нечто подобное.

Они всё шли и шли, и лес вокруг них неуловимо менялся: все меньше становилось вокруг берёз, рябин и орешника, и всё больше — огромных, прямо-таки исполинских клёнов. В какой-то момент друзья поняли, что лунный свет давно уже потерялся в величественных, похожих на купола соборов, кронах, но вокруг по-прежнему было достаточно светло, чтобы идти вперёд, чтобы различать лица друзей. Это был уже не их лес. Это был совершенно другой, неведомый прежде мир.

Машка начала прислушиваться к разговорам друзей.

— Сильфида сказала нам, что мы станет бессмертными, — говорил Флавиусу Бирюк. — Значит, нас никто уже не сможет убить? И стареть мы тоже перестанем?

Малиновская только сейчас заметила, какой Флавиус огромный: хотя и сам Бирюк был достаточно крепким парнем, их огненно-рыжий спутник казался чуть ли не в два раза шире его в плечах, да и выше уж на целую голову точно!

— Конечно же нет, — отвечал ему Флавиус. — Разве Сильфа не объяснила вам? Этот мир смертен, и всё, что в нем есть, рано или поздно обратится в прах. И вы в том числе. Конечно, ваши раны и порезы станут заживать значительно быстрее, ведь регенерация является одним из приятных побочных эффектов бессмертия. Но если вдруг кому-то вздумается нарушить анатомическую целостность вашего тела, скажем, вам отрубят руку или ногу, то вы все равно умрете. Хотя бы и от потери крови. Также вам будет необходима еда и вода, чтобы поддерживать жизненные силы ваших тел. Единственное внешне заметное для окружающих изменение — это явное замедление старения. Время для каждого из вас практически остановится. И если с вашими телами ничего не произойдёт — при условии, что вы будете регулярно поддерживать баланс жизненных сил — то, да — теоретически вы абсолютно бессмертны.

— Значит, я всё-таки не смогу облить себя кислотой и при этом остаться в живых, — несколько разочарованно произнёс Бирюк.

Флавиус не понял, шутит он или нет, но на всякий случай сказал:

— Нет, конечно нет.

Огромные перекрученные корни клёнов всё чаще стали вылезать на тропу — приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться. Глядя по сторонам, Машка заметила, что коричневато-серые стволы в несколько десятков обхватов шириной, стоящие вдоль тропы, стали уже напоминать собой сплошную крепостную стену. Изредка среди них что-то мелькало: то ли ветви шевелились сами по себе в неподвижном воздухе, то ли какие-то неведомые существа следили за ними из чащи леса — понять было нельзя. Иногда долетали странные звуки, словно кто-то трепыхался, и сопел, и шевелил кучи листьев в подлеске, но звуки опять-таки были неясными и далёкими — так, еле заметные шорохи и шелесты на самом пределе слышимости.

Пока Мария слегка замедлила шаг, вглядываясь в неясные очертания, её нагнали Сильфида и Антон, шедшие до этого чуть позади, и она уже стала прислушиваться к их разговору.

— Да, смена дня и ночи точно такая же, как и в вашем мире, — говорила Сильфида. — Но даже тогда, когда вы станете бессмертными, я бы не советовала вам бродить по этому лесу в одиночестве. Он полон самых разных существ — опасных и скрытных, добрых и злых, поэтому вы можете столкнуться здесь с чем-то… достаточно неожиданным для себя.

— Они могут нас убить? — спросил Антон.

— Всё будет зависеть только от вас. Просто есть создания, с которыми не хотелось бы встречаться даже мне, — Сильфида произнесла это с явным оттенком неприязни. — Одно из них — Сшитая Дочь…

— Сшитая Дочь?! — в ужасе произнесла Малиновская. — Это ещё что такое?

— Нежеланный ребенок бессмертного Морфиуса, плод запретной любви. С самим Морфиусом вы ещё обязательно встретитесь… когда-нибудь. А этот ребенок — он на самом деле глубоко несчастен. Когда она родилась, вопреки всему, Морфиус приказал убить её, а затем разделил её тело на сорок частей, чтобы она никогда уже не вернулась в этот мир. Но Водяные Демоны, сжалившись над ней, собрали её останки вновь. С тех пор она бродит по этому лесу, заманивая к себе неосторожных путников и пожирая их. Говорят, где-то в глубине непроходимых чащ, среди десяти болот, стоит её дом. Я не знаю. Я никогда не бывала там.

После таких жутких историй Марии стало не по себе: ей начало казаться, что из-за каждого ствола, из-под каждого тёмного провала меж корней за ней кто-то наблюдает. Она поёжилась и прижалась поближе к Антону и Евгену.

Вдвое внимательней прислушиваясь к тому, что происходит вокруг, она снова немного отстала и вздрогнула, когда на её плечо вдруг легла тяжелая рука. Она не успела испугаться, и в голове только-только мелькнула мысль, что это, наверное, Бирюк незаметно подкрался сзади и решил таким образом над ней подшутить, но когда мгновение спустя Машка перевела взгляд на свое плечо, то с ужасом поняла, что рука эта явно не человеческая: она была тёмной, холодной, скользкой, от неё пахло сыростью и мокрыми опилками.

Она завопила так сильно, как не вопила, наверное, никогда в жизни. Ей казалось, что она уже теряет сознание от страха.

Остальные мгновенно ринулись назад, к ней на помощь. Машка осела на землю, у неё подкосились ноги и закружилась голова.

Откуда-то сверху раздался утробный, густой, слегка растерянный голос:

— Ох, простите меня, юная госпожа! Я совсем не хотел напугать вас!

— О, здравствуй, Клён! — Флавиус помахал рукой. — Ты бы хоть предупредил нас, что не спишь! Не бойтесь, всё в порядке, — успокоил он остальных. — Это всего лишь Старый Клён.

Мария и её спутники подняли свои головы вверх: огромное дерево чуть наклонилось над тропой, шевеля руками-ветками. На каждого из них по очереди внимательно посмотрели мудрые, задумчивые жёлтые глаза, чем-то напоминающие кошачьи.

— Вы не ушиблись? — заботливо спросило Дерево, обращаясь к Маше.

— Н-н-н… нет, — пролепетала Малиновская, поднимаясь с помощью протянутой Антоновой руки и отряхиваясь.

— Простите, я совсем не хотел вас напугать, — повторило Дерево. — Конечно, мне следовало сначала предупредить вас или хотя бы подать голос…

— Вы — энт? — с любопытством спросил Антон.

— Что? — не поняло Дерево.

— Ну, энты… такие деревья, которые могут ходить и разговаривать.

— О, нет-нет, мы никуда не ходим, — проговорил Старый Клён. — Наши корни уходят слишком глубоко в этот мир, чтобы мы могли передвигаться. Но присутствие речи скрашивает эту несправедливость. Они впервые пришли сюда? — спросил он, чуть повернувшись (насколько это было возможно), у Сильфиды. — Или я уже что-то проспал?

— Они первый раз здесь, — ответила ему та. — Так что у тебя ещё будет достаточно времени, чтобы поговорить с ними. А сейчас извини нас, но мы очень спешим. Принесение клятвы не может ждать. До свидания, Клён.

— До свидания! — огромная рука-ветка взмахнула, казалось, до самого неба. — Я очень хочу как-нибудь побеседовать с вами. Со всеми вами, — и, прежде чем его глаза закрылись, мудрый взгляд Старого Клёна на долю секунды задержался на Евгении.