Леонид Кокоулин - В ожидании счастливой встречи

• Название: В ожидании счастливой встречи
• Автор: Леонид Кокоулин
• Издательство: Магаданское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1984

Пристрастный, взволнованный интерес к своим героям отличает повесть Леонида Кокоулина. Творческой манере писателя присуще умение с поэтической живостью изображать работу, ее азарт, ее вечную власть над человеком. В центре произведения — жизнь гидростроителей на Крайнем Севере.

За книгу «В ожидании счастливой встречи» (повести «Пашня» и «В ожидании счастливой встречи») автор удостоен третьей премии ВЦСПС и Союза писателей СССР в конкурсе на лучшее произведение о современном рабочем классе и колхозном крестьянстве.

---

— Рудник недалеко, — сказал Валерий ребятам из своего звена. — Мы с Иваном попытаем счастья добыть у них бульдозер.

Валерий испросил ручку, достал блокнот и самому себе написал записку с просьбой оказать содействие Котову. На руднике к ним подошла девушка в комбинезоне, широким ремнем перетянута, видать, чем-то командует. Интересная.

— Как, Иван? — спрашивает Валерий.

— Ничего, приятная!

— Сватать будем? — И, не дожидаясь ответа, Валерий подошел к девушке: — Где у вас загс? Бракосочетаний? — Слово «сочетаний», по-видимому, рассмешило девушку.

— А вам зачем?

— Что за вопрос!

— У нас венчаются, — не растерялась девушка.

— Годится. Жених вот! — Валерий постучал по крутой, как бочонок, груди Ивана.

— Какой смешной, — улыбнулась девушка.

У Ивана маленькие глаза, а тут еще мошка насела, вовсе щелки. Зато улыбка честная, рост, плечи что надо, волосы как у Бетховена. Иван смотрит на девушку, девушка на Ивана:

— А где невеста?

— Как где, вы и есть невеста. Ваня, стань рядом. А я что говорил — подходите! Вы, случайно, не знаете горного мастера?

— Я горный мастер.

— Вы командуете бульдозером?

— Я. Вера Владимировна, Вера.

— Тогда вот записка.

Вера прочитала записку. Бульдозер разрешила взять только в обеденный перерыв, и то если бульдозерист доверит.

— У нас Иван — высший класс. Ваня, дай корочки!

Иван достал удостоверение бульдозериста.

— Я Валерий, — Валерий гостеприимно обнял себя за плечи. — Он — Иван Пименович, монтажник высоковольтных линий электропередач, и он же жених. — Перечисляя титулы Ивана, Валерий каждый раз хлопал его по ладному плечу.

— Я уже вам сказала — Вера. Если хотите, могу пригласить на чай.

— Конечно, хотим.

По дороге к Вериному дому парни нырнули в магазин и вышли — полные руки кульков, пакетов.

— А что, у вас этого, для сугрева, не бывает?

— Сухой закон, на весь летний сезон.

— В рифму. А как живете-можете?..

— Ничего, обходимся, — поулыбалась Вера.

Ну и наглец, подумал о себе Валерий запоздало. Дом на подпорках стоял на краю поселка, над самым ручьем. Крыльцо покосило, — по-видимому, когда-то подмыла вода.

— Папа, принимай гостей, — из сеней в дом крикнула Вера.

— Ну вот, батя, сваты пришли, — проталкиваясь с пакетами в дверь, весело сказал Валерий. — Давай, Ваня, содержимое на стол.

Валерий уселся под маткой, расправляя ногой сбитый половик.

— Что же это ты, Верусь, не предупредила, ну да ладно, — не растерялся отец.

— Матушки мои?! — глянула из-за печи хозяйка. — Куда вы мою дочу!

— Ну что ты, мать, ставь чугуны на стол. Не век ей в девках, а я в магазин сбегаю по такому обычаю…

— Да ладно, папа, ребята шутят, — вступилась было Вера. Но отец уже за дверью стучал сапогами.

— Мойте руки, женихи, — Вера подлила в умывальник воды. — Всполошите поселок… Тут ведь знаете как?

— А мы и не шутим, я вот под матку уселся, по старинному доброму обычаю. Только полотенца через плечо не хватает, а так чем не сват?

— Да будет вам, — построжала Вера, — пощадите маму.

Вера накрывала на стол и, приглядываясь к парням, узнала Валерия.

— Валерий, я вас видела по телевизору. А вот Ивана Пименовича что-то не приметила.

— В камеру не вошел, вон какой! — нашелся Валерий.

Отец скоро вернулся.

— Во! — сказал он, выставляя на стол поллитровку спирта. — По такому делу НЗ вскрыли…

— Тебе же, папа, во вторую?

— Договорился со спарщиком, потом за него отмолочу. Сам начальник участка стропалился. Вечером забежит, — отец постучал по горлышку, — ну как тут не зайти…

— Ну, мальчики, наделали вы, — заволновалась Вера.

Так и женил Валерий Ивана.

Магадан открылся неожиданно. Стремительная Колымская трасса уходила вверх и обрывалась у Охотского моря. Обручи красных фонарей окаймляли телевизионную вышку, и издали казалось, что фонари плавают в морозном воздухе и держатся непонятно как.

Он сошел у подножия сопки — в начале улицы. Огляделся и пожалел, что тогда с Иваном торопились с печками и он не изучил города. Приехали ночью и уехали ночью. Только и запомнились Энергомонтаж, речка, мост и автовокзал — вот и все.

С моря дул резкий, но мягкий ветер. Было теплее здесь и снега меньше, чем в Синегорье.

Валерий подошел к гостинице «Магадан», у подъезда стояли такси. «Оккупирую крайнее, — решил он. — Вроде за рулем сидит сверстник. Этот парень наверняка знает, где какая улица, не один раз город чесал, а может быть, и Татьяну знает, чем черт не шутит». Валерий дернул дверцу.

— Свободен-то свободен, но очередь.

— Ты не знаешь, где достать цветы? — спросил Валерий.

— Жених, что ли?..

— За ценой не постоим!..

— Понял. — Водитель потрещал счетчиком.

Валерка поднырнул в дверцу и хлопнулся на сиденье, и машина с ходу дернулась назад. «Лихо парень крутит, — отметил Валерий, — молодец». Машина обежала город, юркнула в узенькую улочку, что сбегала к морю, и затормозила у окрашенных в зеленую краску ворот. Шофер с проворством акробата выскочил из машины и скрылся за ними. Сколько Валерий просидел в машине, о чем он думал — все это как-то стушевалось в памяти, мысли его путались, прыгали с одного на другое, как блохи в жаркую погоду. То ему приходило в голову, что, возможно, Татьяны и нет в городе. Она ведь и на материк собиралась, и на Северный полюс, на дрейфующую льдину. А может, и вся эта затея ни к чему. То ему представлялось, что Татьяна его заждалась и уже страшно жалеет, что уехала из Синегорья, — открывает дверь, видит его и… И он не мог вообразить предстоящую встречу.

— Держи, парень! Не гладиолусы и не розы, но цветы живые. — Перед Валеркиным носом вырос букет с бледно-лиловыми лепестками.

— Какие нежные, — погладил лепесток Валерий.

— Да держи ты этот веник, — засмеялся водитель. — Куда прикажешь дальше?

Валерий назвал адрес.

Дом оказался большой, красивый, с плоской, как панцирь у краба, крышей. Дверь открыла Тамара Сергеевна, Татьянина мать, и, как вратарь, встала в дверях. С неприязнью посмотрела на букет.

— Не узнали, Тамара Сергеевна, это ведь я, — заулыбался Валерий.

— Горе ты мое, — наконец выдохнула Тамара Сергеевна, но с места не сдвинулась. — Куда же ты?..

— Ты с кем, мама?

Валерий сразу узнал Танин голос и втиснулся в комнату, но на пороге остановился, словно напоролся на штык: перед глазами сидел морячок и скреб бритвой щеки.

— А-а! — протянула Таня. — Нашел?

Валерий не улавливал смысла ее слов. Он видел только полосатую спину морячка и не мог прийти в себя.

— Дело какое, Валерий? — оттесняя его от порога, спросила Тамара Сергеевна.

У Валерия перехватило дыхание, пересохло во рту, язык словно наждаком обрезало. Он повертел в руках букет и неловко спрятал за спину.

— Я бы хотел с тобой поговорить, — чужим ржавым голосом обратился Валерий к Тане.

— Говори, но о чем? Кстати, извини, но я очень тороплюсь. Поручение есть какое?

Моряк встал из-за стола. Он был на целую ладонь выше Валерия.

— Выйдем! — кивнул Валерий на дверь.

— Валера, не делай глупости, я же тебе сказала, — выкрикнула Татьяна. Но морячок загородил ее собой, и они с Валерием оказались в коридоре.

— Слушаю, — сказал спокойно моряк.

— Кто она тебе? — выкрикнул Валерий.

— А тебе не все ли равно?

— Но ты-то хоть ее любишь? — выпалил Валерка.

— А тебе зачем? Люблю, не люблю! Что за странное дело — объяснять свою любовь постороннему человеку.

— Я-то посторонний?

— Но кто ты?! Приехал, петушишься.

— Я же еще тогда сказала, Котов, русским языком, все у нас кончено, — высунулась Татьяна. — Совести у человека нет! — И хлоп дверью.

— Совести. Она еще о совести, я уже полгода…

— А я восемь месяцев берегов не видел, — перебил Валерия моряк. — Хочешь совет? — спросил он голосом старшего.

— А-а, — махнул Валерий букетом.

На какое-то мгновенье ему показалось, что в коридоре выключили свет. В глазах замелькали черные с оранжевым ободком круги. Валерий с трудом оторвал от пола ноги. «Врезать бы этой зебре». Он вышел на улицу. Постоял, поискал глазами урну и аккуратно, как в вазу, поставил в нее букет. Словно стометровку рванул, не отдышаться. «Как же так, — било в висок. — Ведь любила, расписаться звала». Валерий тряхнул головой. Жгла обида. Терзала ревность. Подложить бы под дом взрывчатку — глупо, конечно. Валерий не знал, как унять боль. И пожалуй, даже не боль, а чувство раздавленности. Жгли слова: «Валера, навсегда», «На всю жизнь». Они сшибались с другими: «Дурака валяешь», «Пара — гусь да гагара»… Валерий схватился за голову и побрел куда глаза глядят. Остановился, когда почувствовал под ногами лед. Из-за мыса в бухту втягивался караван судов, слышно было, как кололся и стрелял лед. Над портом навис лес кранов. Он был на берегу моря. «Да и Тамара Сергеевна тоже, то — зятек, зятек». Валерий прикусил губу.