Михаил Лапиков - Чепай

• Название: Чепай
• Автор: Михаил Лапиков
• Жанр: Научная Фантастика

…Воевали как могли — с косяками, тупняком, огоньком и задором. Внезапно оказалось, что с обеих сторон никто и ничего толком не знает о противнике, да ещё и вооружены говном различной степени говённости.

Занавес.

---

Да уж.

В голову Вашей Покорной крайне не вовремя стукнулась мысль, что с точки зрения типичного на всю голову военного, пара составов у моста несомненно заслуживала куда больше одной струи огнемёта. Мало того, что им выдан целый боевой колосс охранения, так ещё и под бомбами делает выбор между железнодорожной пушкой и поездами в пользу этих самых поездов! Хочешь, не хочешь, а задумаешься, кто же на тех поездах в таком разе должен ехать!

В этом случае, две боевых машины посреди чужой территории, пусть даже без единого намёка о сопровождении техникой полегче, начинали выглядеть сравнительно логичной авантюрой предприимчивого командира.

— Объяснять, что мы просто драпаем вместе, полагаю, несколько поздно, — задумчивое бормотание под нос, к счастью, не вышло за пределы термен-камеры.

Оба колосса противника, тем временем, неумолимо приближались. Обладатель бронедвери двигался не очень быстро, но целеустремлённо. Вторая махина, "Седан", держалась чуть позади и в стороне — хотя явно могла двигаться куда расторопней спутника.

— Защитник попробует связать нас боем, — сказал Харитонов, — чтобы фланговый мог проскочить. Мы быстрее, но их двое…

Защитник? Фланговый? Слова лейтенанта навевали какие-то совсем не те ассоциации. Мы же не в футбол играли, в конце-то концов!

Хотя…

— Эй, Харитонов! — Вашу Покорную охватило истерическое веселье. — А мы тогда кто, форвард, или голкипер?

— Хав, — несмело засмеялся тот.

Полузащитник, стало быть? Первая мысль — лейтенант нам безбожно льстил. Если бы "Чапаев" с так называемым экипажем тянул хотя бы на половину защитника, Ваша Покорная вздохнула бы куда спокойнее. Вторая мысль — Харитонов просто не имел представления, с кем связался.

Ну, что же, до наглядной демонстрации наших реальных возможностей оставались считанные мгновения. Судя по тому, как двигались навстречу "Седан" и "Оглаф" — халявы не предвиделось.

А значит, оставалось лишь одно.

Нападать.

* * *

Рывок в обход неповоротливой туши "Оглафа" к "Седану" встретил более чем ожидаемую реакцию. Французский трофей резво шарахнулся в сторону бронированного по уши спутника. Тот бухнул кромкой щита о землю и торопливо выставил навстречу "Чапаеву" копьё с бешено крутящимся наконечником.

— Осторожней! — нервно воскликнул Романенко.

Рефлекторный удар щитом по копью выбросил настоящий фонтан искр. В левой руке отдалась противная вибрация. Буровая головка оставила на бронированной поверхности хорошо заметные борозды. Ответный удар кувалдой без особого толку завяз в толстой плите бронедвери.

— Назад! — предупреждение Романенко пришлось как нельзя вовремя. Второй противник на удивление резво проскользнул мимо бронированного товарища, и на ходу ткнул булавой в нашу сторону.

Не сдай "Чапаев" назад, мы бы наверняка потеряли равновесие. Так — удар бессильно скользнул по наплечнику.

— Берегись! — туша "Оглафа" почти незамедлительно пришла в движение. Шаг, доворот корпуса, тычок — и копьё снова пришлось отбивать в сторону.

— Так нечестно! — обиженный вопль Ксении прозвенел в ушах куда лучше, чем того мне хотелось. — Они сразу вдвоём нападают!

Пионерка чёртова.

Бой, видите ли, ей нечестный.

Шаг в сторону француза оборвался на полдороге — "Оглаф" не отличался подвижностью, но длина его копья успешно это компенсировала. Француз мог плясать вокруг своего более массивного спутника буквально как хотел. Попытки его достать неминуемо упирались либо в массивную бронедверь, либо в новый тычок исполинского копья.

Где-то в глубине души капля за каплей закипало раздражение.

Вредная эмоция, но что поделать. Необходимость отвечать за кого бы то ни было, кроме себя, никаких иных чувств у нормального человека и не вызывает. Особенно — с такими ставками!

Впрочем…

Шаг в сторону подтвердил догадку. Оба колосса всерьёз увлеклись нами. Двинься они к мосту — и понятия не имею, получилось бы вообще их остановить. Но сейчас обе махины привлекал только "Чапаев" — и этим следовало пользоваться.

Ещё несколько шагов прочь, всё быстрее и быстрее, и француз, наконец, оставил своего медлительного спутника позади.

Зря.

Удар кувалды "Чапаева" обрушился на "Седан" без тени жалости. Колосс буквально содрогнулся, и сдал на шаг назад. Очень хотелось верить, что его пилот ощутил этот удар столь же отчётливо.

Новый удар, кромкой щита в голову, не дал ему прийти в себя. Неубедительный тычок булавой в сторону "Чапаева", ответный удар кувалдой в грудь, и "Седан" тяжеловесно упал на землю.

— Быстрее! — выкрикнул Романенко. — Второй на подходе!

Не хватило нам буквально каких-то секунд. Поверженный враг смог защититься даже в таком плачевном состоянии. Более чем убедительно смог.

По ушам резанул пронзительный свист. Две тугие оранжево-багровые струи выплеснулись откуда-то с боков похожей на рыцарский шлем головы колосса. Прямо с земли — но свою цель обе нашли.

Первая бестолково размазалась по груди "Чапаева", но вторая превратилась в чёрно-багровое марево перед глазами. Липкая огнемётная смесь повисла на защитном остеклении "Чапаева" — и целиком перекрыла обзор.

Шок от внезапной атаки вызвал рефлекторный шаг назад — и болезненное ощущение чуждости исполинского металлического тела.

— Синхронизация девяносто, падает! — отчаянно выкрикнула Ксения.

— Женя, соберитесь! — потребовал Романенко. — Воду на колосники!

— Есть! — откликнулся Арон Моисеевич. Откуда-то из-под бронепластин лицевой маски "Чапаева" хлестнули тугие струи пара. Большую часть пылающей смеси просто унесло с корпуса. Унесло как раз вовремя, чтобы увидеть, как неумолимо приближается наконечник бура подоспевшего наконец, бронированного по уши защитника.

— Хр-р-р-рясь! — если первый удар, по щиту, воспринимался не более как сторонний противный звук, этот оказался всё равно что бешеным отбойным молотком под рёбра.

Позорный не то вскрик не то всхлип удержать не получилось. Колосс шатко переступил назад и едва успел неверным движением отбить следующий удар. Ещё пара, куда более уверенных, но тут сбоку опять вынырнул "Седан", ткнул булавой, и наш "Чапаев" снова потерял равновесие.

— Выпустите меня! — за всей этой суетой про лейтенанта Харитонова просто забыли. — Выпустите меня немедленно!

Звучало это натуральным паническим воплем. Реакция… соответствовала. Его крики просто игнорировали.

— Вы не понимаете! — успокаиваться лейтенант даже не собирался. — Я должен…

— Стойте! — в голосе Арона Моисеевича звучала неподдельная тревога. — Колосс на ходу, вы же разобьётесь!

— Бамм! — словно в подтверждение его слов, на щит "Чапаева" снова обрушился тяжёлый удар. Француз напоминал о себе. Новый тычок буром в грудь, и от равновесия не осталось и следа. Громада "Чапаева" неторопливо и тяжеловесно обрушилась на землю.

Перед глазами встала душная влажная темнота. В углу термен-камеры безразлично подмигивала из-за плотной сетки небольшая лампочка. Натужно гудели вентиляторы.

— Ааа! — лейтенант Харитонов проверещал в коридорах подстреленным зайцем. Вопль отчётливо удалялся. Приглушённый лязг крышки люка — и паника на борту закончилась. Вместе с паникёрами.

— Женя! — отчаянно крикнул учитель. — Фёдор Дмитриевич!

— Я тут, — душную тьму боевого поста в несколько мучительных проблесков сменили две тёмные фигуры на фоне безразличного вечернего неба. Обе держали оружие наизготовку. — Возможны некоторая тряска, временные неудобства и досрочная гибель экипажа.

* * *

Целую вечность назад, утром, Вашей Покорной довелось повидать, как боевой колосс перекатывается лёжа. Правда, снаружи и с безопасного расстояния. В собственном исполнении этот затейливый номер ощущался куда… занятнее.

Судя по визгам Ксении и приглушённой ругани — для всего экипажа без исключения.

Бить кувалдой с колен в сторону приближающегося француза оказалось ещё неудобнее. К счастью, его экипаж предпочёл не рисковать — и сближаться без прикрытия не стал. Удар копьём от его спутника последовал незамедлительно — и всё так же пришёлся на щит. Опора на кувалду, рывок, и "Чапаев" тяжеловесно поднялся. Следы на земле от этой возни остались такие, что хватило бы пару грузовиков похоронить.

Француз и норвежец продолжали свои перемещения, неуклонно и медленно.

Зря они дали нам подняться.

По динамике "Чапаев" на рывке успешно выигрывал даже у сравнительно лёгкого француза. Тот просто не смог отшатнуться на той же скорости, на какой в его сторону двинулась вся наша многотонная махина.

Тычок в голову перехваченной чуть ли не под основание кувалдой, удар корпусом о корпус, подножка — и теперь на землю обрушился уже француз. Обрушился тяжеловесно, неторопливо и с очередным фонтаном огня в нашу сторону.