Виталий Забирко - Теплый снег

• Название: Теплый снег
• Автор: Виталий Забирко
• Жанр: Научная Фантастика

Планета ученых и романтиков с красивым названием — Снежана, потому что снежная, хотя средняя дневная температура на планете +22 °C. Просто вода существует на планете в виде воды-44, температура плавления льда из этой воды около +44 °C. Жизнь ученых на планете идет своим чередом, но неожиданно вокруг планеты и ее звезды Корриатиды образуется непроницаемый Черный Кокон…

---

— Против человечества! Вам, вижу, режут слух столь высокопарные фразы?!

— Ода! — с болью в голосе проговорила Бритта. — Как ты можешь! Это же делается ради детей!

— Ради детей?! Но почему ради столь возвышенной цели я должен становиться калекой? А эти руки… — Он посмотрел на свои тонкие, выхоленные руки крелофониста. — Кто мне даст гарантию, что эти руки, не мои руки, а достояние всего человечества, руки, которыми восхищается мир, останутся в целости и сохранности?

Бритта вздрогнула и вскинула на него широко открытые глаза. Парень с девушкой побледнели.

— И не говорите мне о регенерации! — перешёл на крик Косташен. — Кому я буду нужен с регенерированными руками, если их придётся вначале учить хотя бы держать ложку с вилкой!

— Идём отсюда, — сказала девушка парню, не глядя на Косташена. На её лице проступила брезгливость.

— Идём, — кивнул парень.

У двери он пропустил девушку вперёд и обернулся.

— Вы много здесь говорили о человечестве, о законах и преступлениях, — сказал он. — Так вот, мне бы хотелось, чтобы вы уяснили себе одно: на всю оставшуюся жизнь человечество для вас будет сосредоточенно на Снежане. Другого человечества нет и не будет. И ч т о является преступлением против него будет определяться здесь. Точно также, как и ценность ваших рук.

Косташен заскрипел зубами.

— Неделю назад они восторгались моими руками, — сказал он Бритте. — А сегодня они готовы их отрубить топором!

— Перестань! — закричала Бритта, зажимая уши руками. — И сядь! Мне нужно с тобой поговорить…

Косташен ошеломлённо посмотрел на неё. В таком возбуждении он ещё никогда не видел Бритту. Он машинально вырастил кресло и упал в него.

— Руки рубить, говоришь? — начала она, нервно ходя по комнате. Она обхватила себя руками, будто ей было зябко. — Эти люди готовы головы на плаху положить, лишь бы дети не прошли через всё это. А ты… — Бритта остановилась и с болью посмотрела на Косташена. — Раньше я старалась не замечать подобных взбрыкиваний твоего не в меру раздутого самомнения. Раньше это никому не мешало. Да и все тоже относились к нему снисходительно. Как же, мировая знаменитость! Ты вознёс себя и крелофонию на пьедестал, выше которого, как тебе кажется, ничего нет и не будет. И, по-твоему, так будет всегда и во веки веков!

— Не перебивай! — оборвала Бритта пытавшегося что-то сказать Косташена. — Я всегда тебя выслушивала, выслушай один раз ты меня. Да, ты прав. Искусство вечно, и ты большой мастер крелофонии. Но то, что в нашем веке вызывает восхищение, на потомков может не произвести впечатления. Что ты знаешь, например, об опере? Только то, что в музее театрального искусства изредка дают представления? А что ты знаешь о балете, не современном, а классическом, разница между которыми настолько же велика, как между цирком и скоморохами или театром и балаганом. Никто сейчас не поёт серенад, не рассказывает речитативом саг, не устраивает поэтических турниров; ушли в предание такие инструменты, как лира, гусли, волынка, зурна; нет сейчас сказителей, барды и художники не имеют ничего общего с теми, кого так называли раньше. В Прадо ты даже не захотел пойти посмотреть на настоящую живопись, потому что современный художник работает не красками, кистью и мольбертом, а оперирует нелинейной оптикой, создавая картины объёмной светописи. А что ты знаешь о великих актёрах и исполнителях прошлого? Что ты знаешь о Паганини, Карузо, Шаляпине, Бакстере? Только то, что они были, что ими восторгались? Но ведь тебя сейчас не затащишь в музей театрального искусства ни на одно представление!

Бритта перевела дух и подошла к двери.

— Я всё сказала. Искусство возвышенно, и ценность его безгранична. Но без людей, без их жизни оно мертво. Подумай. Смени свою шкалу ценностей и приходи к нам.

— К кому это — к нам? — с вызовом спросил Косташен.

— Ко мне, к Байрою, К людям.

— Так ты сейчас идёшь к Байрою?

— Да. Сейчас — к Байрою.

Косташен язвительно хмыкнул.

— А я вам не помешаю?

— Дурак, — беззлобно сказала она. — Байрой сегодня утром прошел акватрансформацию.

Она повернулась к нему спиной и ушла.

ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ

ИНФОРМАЦИОННАЯ СВОДКА:

На сегодняшний день триста двадцать семь человек прошли акватрансформацию. Летальных исходов нет.

Закончено переоборудование гостиницы для приёма первых акватрансформантов. Оптимальная температура жилых помещений составляет 6570 °C.

Пущена в строй первая очередь оранжерей.

Продолжается переоборудование баз и орбитального спутника для размещения школ-интернатов. С базами через орбитальный спутник установлена связь посредством световой сигнализации.

До сих пор не обнаружена одна гляциологическая партия. Поиски продолжаются.

По сообщению группы исследования физики макропространства, ввиду полной изоляции звёздной системы, на Снежане ожидается проявление тепличного эффекта. По предварительным данным, за следующие два года среднесуточная температура на планете поднимается на 15–20 °C…

8

— Посмотри, — сказала Анна Шренингу и кивнула в сторону окна. — Она уже второй час здесь вертится.

Шренинг выглянул на улицу. На снегу перед крыльцом в нерешительности топталась тонконогая худенькая девчушка лет двенадцати-тринадцати в сандалиях на босу ногу и в коротком опалесцирующем платьице. Заметив, что на неё наконец обратили внимание, она взбежала по ступенькам, но, войдя в лабораторию, остановилась у дверей, обескураженная царившей здесь жарой.

— Здравствуйте, — несмело проговорила она. — Я к вам.

С явным любопытством она принялась рассматривать лабораторию.

— Вижу, что к нам, — устало сказал Шренинг. Серые глаза девочки смотрели на него не по-детски настороженно. — Ну, и по какому же вопросу?

Девчушка опустила голову, и чёлка прямых волос упала на глаза.

— У меня здесь отец, — тихо проговорила она. Руки её машинально мяли нетающий снежок.

Шренинг тяжело вздохнул.

— Как тебя зовут? — мягко спросила Анна.

— Ларинда. — Девочка подняла голову. — Ларинда Бронт.

«Иржи Бронт, — вспомнил Шренинг. — Один из первых… Гляциолог. Неравномерная акватрансформация. Отёки конечностей, лёгких, низа живота. В связи с частичной акватрансформацией правая рука ампутирована по локтевой сустав».

Анна подошла к девочке и положила ей руку на голову.

— Твой папа жив и здоров. Но сейчас его видеть нельзя. Он проходит период адаптации. Через неделю, я думаю, ты его сможешь навестить.

«Святая медицинская ложь, — подумал Шренинг. — Через неделю ты уже будешь на базе. Или на „Шпигеле“».

Ларинда дёрнула головой под рукой Анны.

— Я не к папе. Я сама.

Анна вздрогнула и поспешно убрала руку.

— Я тоже хочу пройти акватрансформацию.

«Этого нам только не хватало…» — с тоской подумал Шренинг.

— Сколько тебе лет? — глухо спросил он.

— Шестнадцать, — смело соврала она.

— Ах, тебе шестнадцать! — грозно сказал кто-то за её спиной.

Ларинда испуганно обернулась. В проёме двери стоял Алек Кратов.

Увидев его, Анна резко отвернулась и отошла к окну.

— Ну, если тебе шестнадцать, то ты должна хорошо знать историю средних веков. Верно?

Ларинда поспешно кивнула.

— Тогда скажи мне, пожалуйста, что делали в то смутное тёмное время с учениками, которые лгали самым бессовестным образом?

Ларинда недоверчиво посмотрела на Кратова.

— Вызывали родителей… — несмело предположила она.

— Двойка! Их нещадно секли розгами. По одному месту.

Кратов подошёл к ней, взял за плечи и подвёл к двери.

— Так что, мой тебе совет, — он легонько шлёпнул Ларинду по тому самому месту, — выметайся-ка ты отсюда, пока я не начал применять к тебе этот средневековый, устарелый, но, по мнению очевидцев, весьма действенный рецепт.

— И больше не мешай людям работать! — крикнул он вслед.

Проводив девчонку взглядом, Кратов повернулся.

— Здравствуйте, ребята.

Шренинг кивнул. Анна, словно не услышав, продолжала смотреть в окно.

— И много у вас таких паломников?

Шренинг неопределённо пожал плечами.

— Фу, жарко здесь у вас, прямо баня. — Кратов подошёл к Анне и обнял её за плечи. — Тяжело? Ну-ну, — взбадривающе встряхнул он её.

Анна освободилась и молча отошла на середину комнаты.

— Знаю, что не сладко, — вздохнул Кратов. Он вскинул голову и, прищурившись, посмотрел на Шренинга:

— Сбылась твоя мечта, Ред.

Шренинг вопросительно посмотрел на него.

— Помнишь, ты как-то сетовал — какие мы врачи? Вот, мол, раньше врачи имели дело с людьми, а теперь с людьми имеют дело кибердиагносты. А врачи занимаются отвлечёнными исследованиями. Теперь у тебя как-никак тысяч десять пациентов. Даже больше.