Юлия Чеснокова - Тигриный лог (СИ)

• Название: Тигриный лог (СИ)
• Автор: Юлия Чеснокова
• Издательство: СИ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

— Ты не можешь войти в нашу обитель. Сюда нет входа женщинам!

И тогда я подумала, что ничто не мешает мне попытаться прикинуться мужчиной. По крайней мере до того, как я найду парня, укравшего мой покой.

Примечания автора:

Да, идея прям офигительно нова, типа «Ты прекрасен», «Для тебя во всем цвету» и прочее подобное — совсем о другом. Ну, фильмы фильмами, а написать такое всё равно охота, тем более со своими персонажами.

Фэндом: VIXX, Bangtan Boys (BTS), ToppDogg (кроссовер)

Пейринг или персонажи: ОЖП и 20 парней

Рейтинг: R

Жанры: Юмор, Драма, Детектив, Психология, POV, AU, Учебные заведения

Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика, ОЖП, Смена пола (gender switch)

---

Начищенный мною же пол сиял так, что можно в свадебном платье перекатываться — не испачкаешься. Но кажется у индусов белый — траурный цвет. Как всё не однозначно в этом мире! Я вроде бы девочка, а вот сейчас посмотреть — мальчик. Хотя Лео упорно не принимает меня в свои ряды. Прямо по центру, на нефритовом, ступенчатом постаменте, сидел в своей привычной позе Будда. Типичные арийские черты и выражение полудремы. Нет, этому божеству точно не до нас, смертных. Он уже в нирване, кайфует. Чем мог — помог, как говорится. Одна рука на колене, другая на икре. Перед носом курятся благовония. Мастер Ли за этим следит, и за тем, чтобы на плоском медном подносе лежали орехи и рис. По бокам висели цветочные гирлянды, а кроме этого изнутри залу украшали лишь орнаменты и резьба, такие же позолоченные, как и сам Будда. Или он полностью из золота? Он немногим меньше меня. Владеет ли монастырь подобным богатством? Я ничего, кроме этой статуи, тянущего на ценность, не видела.

Взяв с краю коврик, я пошла поближе к "алтарю", и только тогда заметила за колонной Рэпмона, подобравшего под себя ноги, сложившего перед собой ладони и ушедшего в себя. Удивившись его нахождению здесь, я постаралась не тревожить его и присела в паре метров. Итак, о чем будем молиться? О ниспослании подсказок? О помощи себе? Пока я гнездилась, Рэпмон ощутил постороннего и открыл глаза, обернувшись ко мне.

— Тоже пришёл помолиться?

— Ага… — смятение окончательно сбило меня. Я не умею участвовать в ритуалах, где людей больше, чем я одна.

— И я вот… но не очень-то помогает, — он опустил ладони на колени. — Или я молиться не умею?

— Я тоже не особенно, — вздохнула я. Что ж, не так стыдно понять, что буддист из меня ни к черту. — Я и христианином-то молитв не знаю. А ты?

— А у меня, в общем-то, буддийская семья, — Рэпмон вытянул из-под себя ноги со стоном облегчения и пошевелил голыми пальцами, которые затекли под задницей. — Но я никогда не думал, что придётся так тесно заняться религией.

— А зачем ты сюда пришёл? — поразилась я на его счет в очередной раз. Он так страдал по женщинам и своей несостоявшейся карьере рэпера, что не приходилось сомневаться — у него многое удавалось в жизни мирянина. К чему было бросать всё и забираться на Каясан?

— Меня отец отправил, — потер он шею. — Я… знаешь, ошибки молодости, — он покосился на Будду, как на тюремного надзирателя: — Ничего, если мы тут поболтаем? — не получив запрета, Рэпмон развернулся ко мне. — Хорошая у меня была жизнь, молодость, развлечения, забавы. Родители денег давали на мои увлечения. Я хотел быть рэпером, увлекался хип-хопом, все дела. А потом… ну, знаешь, попробовать всё хочется. Девчонки, сигареты, выпивка. И кажешься себе таким крутым. Я попробовал травку. А потом мы с друзьями чего-нибудь более лихое захотели. Нашли, купили. С этим меня отец и поймал. И сказал — всё, хватит. Никаких тебе денег, развлечений. Ничего, — Рэпмон с ностальгией посмотрел Будде в глаза, словно это тот у него отнял всё причитающееся. — Он у меня очень верующий и честный человек, мой отец. И мать его поддержала. Сказали, лучше монахом, чем наркоманом. Да я и не собирался, в общем-то, наркоманом становиться… побаловался разок, называется. Хотя, кто знает? Не засунь они меня сюда — что бы из меня вышло? Компания-то у меня была та ещё… мало кто работал. Все такие "творческие", лишь бы бухать да шляться по заведениям, похожим на притон. Никто трудностей не знал, все балованные, и для того, чтобы иметь право называть себя взрослыми и бывалыми, непременно надо было нахватать проблем и попробовать, как можно больше, — я с сожалением слушала Рэпмона. Но я была рада, что хоть кто-то попал сюда по собственной глупости, не терзая моё сердце жалостью. — И вот теперь я тут. Но что-то не ощущаю себя готовым принять всё это.

— Мне кажется, это место благотворно влияет на всех, — сказала я, как думала. — Ты привыкнешь.

— Легко тебе говорить, — откинулся он назад и лег на спину, уставившись в потолок. — Ты не навечно в Логе.

— Если тебе так тяжело… почему не попытаешься уйти? — снова принялась я за свои разведческие штучки.

— Ну нет, — парень заложил руки под затылок и мне захотелось последовать его примеру. Я тоже растянулась на коврике. — Я не считаю себя таким слабаком, чтобы сдаться. Один раз я уже разочаровал родителей. Теперь я должен выдержать то, что они для меня определили. Я ведь сам виноват, — это прекрасно, что и он понимал это.

— То есть, сбегать в твоих намерениях никогда не было?

— Пока что нет, — заверил Рэпмон. Он не походил на человека, способного умело лукавить. Я пока что взяла на веру его слова. — Но без секса, правда, мне очень тяжко. А ты чего пришёл биться тут лбом? Тоже припекло, наконец?

— Если честно… — я вспомнила торс Чимина, улыбку Джеро, шепот Джина над ухом и легкий поцелуй Лео. — Да, припекает понемногу. И я не понимаю, почему. Я никогда не хотел ничего такого. Почему именно здесь?!

— Созрел, видать! — засмеялся Рэпмон и, поднявшись, выставил назад руки подпорками. Не хватало побережья ему под ноги, и точь-в-точь загорающий. — А вообще, я рассуждаю так: если в момент опасности и близости смерти людей тянет размножаться, потому что они чувствуют потребность продолжить свой род, то и в таких ситуациях, когда обречен навсегда остаться без семьи и детей, нападает тот же самый инстинкт. Организм будто чует, что всё, потомства не будет, и требует, возмущается, — мне очень хотелось бы его успокоить на этот счет, но я смолчала. К счастью, хотя бы для себя знаю, что я-то не закодирована от потомства. — А ещё! Ещё на контрасте всё куда острее. В Тигрином повсюду такая святость, такие наставники, такая обстановка… всё поёт об одиночестве, отшельничестве и стерильности духа. Как не вылезать порокам? Может, это они так покидают нас? Всё, что пряталось и таилось, как демоны и бесы, шипя и растворяясь, освобождают наше сознание, — я разделяла эту теорию и активно закивала, что заметил Рэпмон. — Что? Что-то такое ощущаешь, да?

— Похоже… самые простые вещи кажутся эротичными. Это ненормально!

— Подрочи — отпустит немного, — дал мне дельный, по его мнению, совет парень.

— Да как-то это… неприлично, — заметила я. Вот ещё онанизму мне не хватало тут научиться!

— Фи! — прыснул озабоченный адепт. — Ладно девственник, но чтоб ни разу рукой даже не попробовать?!

— Никогда, — гордо я села и выпрямила спину.

— Да это даже вредно, сдерживать себя так, — Рэпмон стукнул себя по груди. — Это же приятно, разрядиться. Конечно, не то что с настоящей девушкой… Нет, тебе точно надо попробовать. Учиться особенно нечему. Вверх-вниз рукой, вверх-вниз, — он изобразил это движение и у меня вспыхнули уши. Надо уходить отсюда. — Хансоль вот нашёл в библиотеке трактат по тантрам и принялся осваивать более совершенные методики. Но я представить не могу, что можно изобрести помимо руки. Ну на левую сменить с правой… невозможно же кончить не касаясь? Как ты думаешь?

— Понятия не имею, — подскочила я и, не объясняя, побежала к метле. Не то у меня состояние, чтобы углубляться в разговорчики такого характера.

Журавли прилетали на зимовье в наши края, но не на горы, а пролетая дальше, к морю, где будет тепло, много рыбы и не выпадет снег. А здесь, на Каясан, похолодает, пусть даже и не так быстро, как на севере страны. И всё же кречет птиц в вышине заставил меня усесться за лавочку возле парапета и задрать голову. Перелётные птицы — это моя вторая печаль, после моего неменяющегося вида из окна спальни, с которым я прожила восемнадцать с лишним лет. Тот, кто имеет крылья, перемещается с такой легкостью, без чемоданов и не задерживаясь. Захотелось, вспорхнул и полетел. Сколько всего повидают! А с высоты обзор — истинное великолепие, не сомневаюсь. Но есть и такие птицы (которые не пингвины), что хоть и имеют и крылья, и перья, но всё равно всю жизнь толкутся на одном пяточке. Голуби, воробьи, сороки — разве бросают они края, где родились? Им ничто не мешает взмыть ввысь и одолеть сотни километров, но они клюют крошки и семечки в кормушках, год за годом, не решаясь на риск и дальние странствия. Почему? Что их держит? Люди тоже делятся на домоседов и тех, кто не в силах усидеть. Я опустила глаза к стене, видневшейся из-за неосыпавшихся кустов хризантем. Сторожки отсюда не видно, но Лео в ней в этот час, или где-то у ворот. Он точно вот такой снегирь или синичка; нашёл вырезанный на дереве домик и угнездился в нем. И хорошо ему, и большего не надо. С другой стороны, разве плохо, что человек умеет довольствоваться малым? Я вот не умею. Сегодня опять пятница и мне нужна горячая ванна, комфорт душа, а после предыдущей баньки я уже ну никак не была готова к риску.

Шуга обнаружил меня и мою чудесную остановку на скамейке в трудовом буднем дне и плюхнулся рядом, также откинувшись на спинку и прищурив без того узкие очи на солнце.