Игорь Суриков - Сапфо

• Название: Сапфо
• Автор: Игорь Суриков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Филология
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-235-03851-6

Сапфо — фигура, известная, наверное, всем. Она — первая не только в Древней Греции, но и во всей истории человечества женщина-поэтесса, автор многих замечательных лирических стихотворений, вошедших в золотой фонд мировой литературы. О жизни Сапфо известно немного, но даже из этих скудных сведений видно, что она была, помимо прочего, неординарной, талантливой личностью. Самой Сапфо, ее творчеству, ее эпохе посвящена эта книга, в которой — в связи с судьбой героини — подробно говорится и о положении женщин в античном греческом мире в целом.

знак информационной продукции 16+

---

Ну а в дальнейшем оба охарактеризованных размера тоже будут регулярно нам встречаться, поскольку мы переходим уже к краткой характеристике ряда конкретных выдающихся мастеров архаической эллинской лирики.

Начать, несомненно, следует с Архилоха, поскольку он являет собой один из колоритнейших примеров яркой индивидуальности в Греции интересующей нас эпохи. Как Гомера называют «отцом» греческого эпоса, так Архилоха — «отцом» лирической поэзии[88].

Позволим себе маленькое наблюдение из собственного преподавательского опыта. Читая лекции по древнегреческой истории и культуре, конечно же, обязательно приходится в какой-то момент упомянуть об Архилохе, кое-что рассказать о нем. И вот что автор стал замечать в последние годы (раньше, между прочим, такого не было): как только в аудитории звучит это имя, по рядам слушающих студентов проносится смешок. Очевидно, возникают ассоциации с нынешними молодежными жаргонизмами… А вообще-то имя поэта имеет вполне достойное значение, его можно перевести как «командир отряда воинов».

Архилох жил в середине VII века до н. э. Родиной его был небольшой, малоплодородный эгейский остров Парос. Отцом будущего поэта был знатный аристократ, но матерью — рабыня-наложница. Иными словами, по греческим обычаям Архилох считался незаконнорожденным и не мог рассчитывать на получение гражданских прав.

Впрочем, отец относился к нему хорошо, вырастил в своем доме, дал хорошее образование, а потом взял с собой, когда отправился с отрядом соратников основывать колонию на острове Фасос у северных берегов Эгеиды. Фасос юному Архилоху не понравился; впоследствии он описывал его такими словами:

                                …Как осла хребет,
Заросший диким лесом, он вздымается,
Невзрачный край, немилый и нерадостный.

(Архилох. фр. 21 West)

А потом для поэта началась воинская судьба: он стал солдатом-наемником, прожил трудную жизнь, полную приключений, опасностей, авантюр… Война — одна из главных тем творчества Архилоха, он и изображает себя как поэта-воина:

Я — служитель царя Эниалия (то есть Ареса. — И. С.), мощного бога.
                    Также и сладостный дар Муз хорошо мне знаком…
В остром копье у меня замешен мой хлеб. И в копье же —
                    Из-под Исмара вино. Пью, опершись на копье.

(Архилох. фр. 1–2 West)

Будучи «полукровкой», лирик с замечательным пренебрежением относился к традиционным аристократическим ценностям. Так, страшнейшим позором, худшим, чем сама смерть, считалось бежать с поля боя, бросив щит (щит был предметом громоздким, и для успешного бегства с ним поневоле приходилось расстаться). А для Архилоха ничего позорного в таком поступке нет:

Носит теперь горделиво саиец мой щит безупречный:
                    Волей-неволей пришлось бросить его мне в кустах.
Сам я кончины зато избежал. И пускай пропадает
                    Щит мой. Не хуже ничуть новый могу я добыть.

(Архилох. фр. 5 West)

Щит для Архилоха уже не имеет былого сакрального, символического значения. Или скажем иначе: жизнь для него дороже чести, в отличие от высокородных героев Гомера.

Впрочем, первый лирик писал не только о войне. Дружба, любовь, ненависть — тоже среди сюжетов его поэзии. Язвительность, даже злоба нередко видна в архилоховских строках. О поэте сохранилось такое предание: он влюбился в юную девушку Необулу и посватался. Но ее отец Ликамб отказал незнатному жениху. Тогда Архилох начал буквально изводить Ликамба и Необулу издевательскими стихами.

Необуле:

Нежною кожею ты не цветешь уже: вся она в морщинах,
                             И злая старость борозды проводит.

(Архилох. фр. 188 West).

Ликамбу:

Что в голову забрал ты, батюшка Ликамб?
                    Кто разума лишил тебя?
Умен ты был когда-то. Нынче ж в городе
                    Ты служишь всем посмешищем.

(Архилох. фр. 72 West)

Не выдержав этих и других подобных поношений, и Ликамб и Необула будто бы даже повесились.

А вот — знаменитейшее стихотворение Архилоха, полностью отражающее его жизненную позицию:

Сердце, сердце! Грозным строем встали беды пред тобой.
Ободрись и встреть их грудью, и ударим на врагов!
Пусть везде кругом засады — твердо стой, не трепещи.
Победишь — своей победы напоказ не выставляй,
Победят, — не огорчайся, запершись в дому, не плачь.
В меру радуйся удаче, в меру в бедствиях горюй.
Познавай тот ритм, что в жизни человеческой сокрыт.

(Архилох. фр. 128 West)

Позиция стойкого, мужественного жизнелюбия слышна в произведениях Архилоха. Причем это жизнелюбие не идеалиста «в розовых очках», а человека, реально смотрящего на мир, не понаслышке познавшего все подстерегающие в нем трудности. Человека, для которого «жить», по сути, означает «выживать», — и тем не менее он любит и ценит жизнь даже такой.

Видным представителем архаической лирики был спартанец Тиртей. Он работал несколько позже Архилоха, во второй половине VII века до н. э. Тиртей — спартанский поэт, и этим, в сущности, всё сказано. Перед нами стихи, цель которых — воспеть патриотизм, мужество в битве, призвать соотечественников к героической борьбе с врагами, к стойкости:

…Стойте под сводом щитов, ими прикрывши ряды,
                  Каждый в строю боевом…
Копья, угрозу мужам, крепко сжимая в руках.
                  И на бессмертных богов храбро во всём положившись,
Без промедленья словам будем послушны вождей.
                  Тотчас все вместе ударим…
Возле копейщиков свой близко поставивши строй.
                  Скоро с обеих сторон железный поднимется грохот:
Это по круглым щитам круглые грянут щиты.
                  Воины копья метнут, друг друга железом сражая,
В панцири, что у мужей сердце в груди берегут.
                  Вот уж колеблется враг, отступая с пробитым доспехом,
Каменный сыплется град, шлемы стремясь поразить,
                  Медный разносится звон…

(Тиртей. фр. 19 West)

Так как потомки вы все необорного в битвах Геракла,
                  Будьте бодры, еще Зевс не отвратился от нас!
Вражеских полчищ огромных не бойтесь, не ведайте страха.
                  Каждый пусть держит свой щит прямо меж первых бойцов,
Жизнь ненавистной считая, а мрачных посланниц кончины —
                  Милыми, как нам милы солнца златые лучи!
Опытны все вы в делах многослезного бога Ареса,
                  Ведомы вам хорошо ужасы тяжкой войны,
Юноши, вы и бегущих видали мужей и гонящих;
                  Зрелищем тем и другим вдоволь насытились вы!
Воины те, что дерзают, смыкаясь плотно рядами,
                  В бой рукопашный вступить между передних бойцов,
В меньшем числе погибают, а сзади стоящих спасают;
                  Труса презренного честь гибнет мгновенно навек…
Пусть же, широко шагнув и ногами в землю упершись,
                  Каждый на месте стоит, крепко губу закусив,
Бедра и голени снизу и грудь свою вместе с плечами
                  Выпуклым кругом щита, крепкого медью, прикрыв;
Правой рукою пусть он потрясает могучую пику,
                  Грозный шелома султан над головой всколебав…
Пусть он идет в рукопашную схватку и длинною пикой
                  Или тяжелым мечом насмерть врага поразит!
Ногу приставив к ноге и щит свой о щит опирая,
                  Грозный султан — о султан, шлем — о товарища шлем,
Плотно сомкнувшись грудь с грудью, пусть каждый дерется с врагами,
                  Стиснув рукою копье или меча рукоять!

(Тиртей. фр. 11 West)

Будем за эту страну с отвагою биться и сгибнем
                  За малолетних детей, жизни своей не щадя!
Юноши, не отходя ни на шаг друг от друга, сражайтесь,
                  И да не ляжет на вас в бегстве позорном почин, —
Нет, себе в грудь вы вложите великое, мощное сердце,
                  В битву вступая с врагом, жизнь не щадите свою
И не бегите из боя, старейших годами покинув,
                  Старцев, чьи ноги уже легкости чужды былой!..
Жив если юноша, дорог мужам он и сладостен женам,
                  Сгибнет он в первых рядах — смерть красоты не возьмет!
Пусть же, шагнув широко, обопрется о землю ногами
                  Каждый и крепко стоит, губы свои закусив!

(Тиртей. фр. 10 West)

И так у Тиртея — из элегии в элегию… Он являлся, повторим, очень крупным лириком, но все-таки, если читать его сохранившееся наследие «сплошняком», в какой-то момент возникает ощущение некоторой монотонности. Ведь автор — ярко выраженный поэт «одной темы». Впрочем, именно эта тема и была мила воинственным спартанцам. Тиртей, в сущности, подробно описывает атаку фаланги.