Николай Головинъ - Современная стратегическая обстановка на Дальнемъ Востокѣ

• Название: Современная стратегическая обстановка на Дальнемъ Востокѣ
• Автор: Николай Головинъ
• Издательство: Изданiе Русскаго Голоса
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1934

Докладъ, прочитанный 1-го марта 1934 года.

---

Не подлежитъ сомнѣнiю, что эти свѣдѣнiя газета получила изъ весьма освѣдомленныхъ источниковъ и потому они вполнѣ заслуживаютъ довѣрiя[36].

Сравнивая эти данныя съ нормальной дислокацiей красныхъ войскъ, мы не можемъ не убѣдиться въ томъ, что усиленiе большевицкихъ силъ на Дальнемъ Востокѣ очень значительно. Два года тому назадъ большевики имѣли въ раiонѣ Владивостока и Никольска Уссурiйскаго двѣ пѣх. дивизiи, у Благовѣщенска — одну и въ Забайкальѣ — три пѣхотныхъ дивизiи. Отсюда мы видимъ, что въ южной части Приморья красныя сиоы удвоились, а въ восточной части Приамурья — утроились.

Принимая же во вниманiе, сдѣланные мною выше расчеты, мы увидимъ, что силы, сосредоточенныя большевиками въ Приморьѣ и въ Приамурьѣ, уже близки къ исчисленному нами максимуму (сейчасъ 7 пѣх. дивизiй, а максимумъ — 9). Между тѣмъ провозоспособность Уссурiйской и Амурской желѣзныхъ дорогъ, также какъ и всей Сибирской магистрали, еще не возстановлена. Вслѣдствiе этого можно съ увѣренностью утверждать, что собранная сейчасъ большевиками въ Приморьѣ и въ Приамурьѣ красная армiя далеко не имѣетъ той боевой силы, которую можно было бы отъ нея ожидать.

Большевицкая газета "Правда"[37] утверждаетъ, что въ 1934 году предположено проложить второй путь по Забайкальской и Уссурiйской желѣзнымъ дорогамъ. Даже подобное удвоенiе не можетъ измѣнить дѣйствительности нашихъ расчетовъ. Для измѣненiя ихъ требуется удвоенiе пути всей Амурской желѣзной дороги и громадныя работы по увеличенiю пропуской способности всей Сибирской магистрали. Дабы дать хотя бы нѣкоторое представленiе о томъ колоссальномъ техническомъ напряженiи, котораго требуютъ массовыя перевозки изъ Европейской Россiи въ Приморьѣ, я приведу слѣдующiя цифры. Во время минувшей Великой войны для каждой пары поѣздовъ, снабжающихъ фронтъ изъ Владивостока, требовалось 120 паровозовъ[38]. Сейчасъ, вслѣдствiе потери Россiей Китайско-Восточной желѣзной дороги, путь еще болѣе удлиненъ, и можно считать, что перевозки изъ Центральной Россiи во Владивостокъ потребуютъ тѣхъ же 120 паровозовъ на пару поѣздовъ. Мои вышеприведенные расчеты сдѣланы при общей пропускной способности Сибирской магистрали въ 42 пары (1/3 на факультативъ, 2/3 — подъ воинскiя перевозки). Отсюда видно, что всякое дальнѣйшее значительное усиленiе перевозокъ изъ Европейской Россiи въ Приморьѣ, при большевицкихъ порядкахъ, невыполнимо.

III. Какiе вооруженныя силы нужны Японiи для овладѣнiя Приморьемъ

Къ началу 1934 г., по свѣдѣнiямъ, проникшимъ въ печать, Японiя имѣла въ сѣверной части Манчжурiи четыре пѣхотныхъ дивизiи (6-я въ Гиринѣ, 8-я въ Харбинѣ, 14-я въ Цицикарѣ, 7-я въ Хайларѣ); двѣ пѣх. дивизiи находятся у границы Китая и во внутренней Моголiи; двѣ пѣх. дивизiи — въ Кореѣ. Такимъ обарзомъ, изъ общаго числа 17-ти пѣх. дивизiй, Японцы имѣютъ уже въ непосредственной близости намѣченныхъ зонъ для стратегическаго развертыванiя въ случаѣ войны съ СССР 8 дивизiй, т. е. ½ своихъ перволинейныхъ пѣхотныхъ дивизiй.

Благодаря существованiю скрытыхъ кадровъ, Японiя имѣетъ возможность, въ случаѣ общей мобилизацiи развернуть еще 17-ть резервныхъ бригадъ. Она можетъ вслѣдъ затѣмъ сформировать еще 17-ть пѣх. бригадъ третьей очереди. Въ итогѣ Японiя можетъ довести свою военную мощь до силы въ 34 пѣх. дивизiи. Сопоставляя эту цифру съ тѣмъ максимумомъ красныхъ силъ, который большевики могутъ имѣть для военныхъ дѣйствiй на нашемъ Д. В., а именно 15 пѣх. див., мы видимъ, что Японiя легко можетъ достичь двойного превосходства въ численности войскъ.

Изучимъ вопросъ нѣсколько ближе и посмотримъ — нужно ли Японцамъ такое превосходство?

Для этого надо прежде всего сравнить качество войскъ. Такое сравненiе всегда трудно, такъ какъ приходится имѣть дѣло съ такими невѣсомыми данными, какъ духовныя свойства бойца. Но въ интересующемъ насъ случаѣ оно нѣсколько облегчается.

Мы имѣемъ опытъ русско-японской войны 1904–1905 г.г. Справедливо относя главныя причины нашихъ пораженiй къ непопулярности этой войны въ тогдашнихъ русскихъ народныхъ массахъ, а также къ военно-научной отсталости нашихъ военныхъ верховъ, мы можемъ вѣрить, что моральныя качества русскихъ войскъ въ другихъ условiяхъ окажутся не ниже Японскихъ. Но продолжать оставаться на той точкѣ зрѣнiя, съ которой мы вступили въ войну 1904 года, когда японцевъ называли макаками и глумились надъ принятой у нихъ огневой тактикой[39], конечно не приходится. Нужно опредѣленно признать, что наша война съ Японiей въ 1904/5 г.г. показала, что Японская армiя является по своему духу армiей первоклассной и равноцѣнной въ этомъ отношенiи русской Суворовской армiи.

Но можетъ быть духъ Японской армiи понизился? Заминка, происшедшая у Шанхая, въ дѣйствiяхъ противъ малобоеспособной Китайской армiи, дала пищу такимъ слухамъ, усиленно раздуваемымъ большевиками для распространенiя ихъ въ С.-А. Соединенныхъ Штатахъ.

Исчерпывающiй отвѣтъ даютъ три факта, имѣвшiе мѣсто въ Японской армiи какъ разъ въ этой Шанхайской операцiи 1932 года:

Первый фактъ. — Когда во время Японской операцiи у Шанхая въ февралѣ 1932 года выяснилась необходимость присылки подкрѣпленiй, то объ этомъ телеграфировалъ не генералъ Уэда, на котораго была возложена атака, а старшiй изъ Японскихъ адмираловъ, такъ какъ "согласно традицiямъ, установившимся въ Японской армiи, военные начальники никогда не просятъ подкрѣпленiй, а обязаны достигнуть поставленной имъ боевой задачи съ данными имъ силами и средствами". Въ Европѣ, даже въ лучшихъ армiяхъ, просьбы о подкрѣпленiяхъ начинаютъ появляться въ высшихъ штабахъ очень скоро послѣ начала дѣйствiй. Не составляли въ этомъ отношенiи исключенiй и Наполеоновскiе маршалы въ наиболѣе славныя времена ихъ боевой работы. И потому, какъ пишетъ ген. М. И. Драгомировъ въ своихъ замѣчательныхъ по психологической глубинѣ "Черырехъ Очеркахъ" — Наполеонъ "давалъ подкрѣпленiя только тѣмъ, которые, онъ зналъ, даромъ не попросятъ; но чаще въ нихъ отказывал[40].

Второй фактъ. — Я изложу его словами французской корреспондентки — Madame Andree Viollis, крайне враждебно относящейся къ Японiи[41]:

"… Во время штурма Кiаванга маiоръ Куга былъ тяжело раненъ пулей въ голову; онъ потерялъ сознанiе и въ безсознательномъ состоянiи былъ захваченъ китайцами въ плѣнъ. Поправившись отъ своихъ ранъ въ китайскомъ госпиталѣ, онъ послѣ заключенiя перемирiя, былъ освобожденъ. Сейчасъ же послѣ выхода изъ этого госпиталя, маiоръ Куга поѣхалъ на поле боя, въ которомъ были убиты нго начальникъ генералъ Таяши и большое число изъ его собственныхъ подчиненныхъ, отдалъ имъ честь и затѣмъ застрѣлился… Я прочла телеграмму, сообщавшую объ этой трагической новости, находясь въ одномъ изъ паласъ-отелей въ Токiо въ обществѣ одного японца-интеллигента, воспрiявшаго французскую культуру и считавшаго себя соцiалистомъ. Я не могла удержаться, чтобы не выразить ему весь мой ужас… Мой собесѣдникъ бросилъ на меня острый взглядъ: — "Японскiй офицеръ, отвѣтилъ онъ твердымъ и рѣзкимъ тономъ, не можетъ быть въ плѣну; это оскорбленiе его личности и всей Родины. Онъ долженъ умереть"…

На слѣдующiй день возмущенная М-мъ Вiоллисъ, воспользовавшись своимъ свиданiемъ съ ген. Араки, задала ему слѣдующiй ехидный, по ея мнѣiнiю, вопросъ: "Можно ли взять въ плѣнъ человѣка, находящагося въ обморокѣ, безъ сознанiя, не замаравъ его чести".

— "Маiоръ Куга лишь исполнилъ свой долгъ", спокойно отвѣтилъ ген. Араки. "Онъ сохранилъ честь и достоинство Японской Армiи и выявилъ величiе своей души".

Третiй фактъ. — Во время послѣднихъ боевъ подъ Шанхаемъ одна изъ Японскихъ частей была остановлена проволокой, которой оплелись китайцы. Нужной артиллерiи для разрушенiя этого препятствiя не было. Тогда три японскихъ солдата, навязавъ на себя врзможно большее количество подрывныхъ патроновъ, вползли въ проволочную полосу, взорвались и этимъ открыли путь своей ротѣ. Память этихъ трехъ героевъ высоко чтиться во всѣхъ слояхъ народа. И то, что ихъ подвигъ найдетъ и въ будущемъ много подражателей, свидѣтельствуетъ только что вернувшiйся изъ Японiи французъ Robert Poulaine[42]. Готовясь къ встрѣчѣ съ Американскимъ флотомъ, японцы "изобрѣли" новый видъ морскихъ минъ, а именно "люди-торпедо". Это изобрѣтенiе заключается въ томъ, что въ мину типа Уайтхеда садится человѣкъ, который руководитъ ея курсомъ на непрiятельскiй корабль и затѣмъ вмѣстѣ съ ней взрывается. По заявленiю Роберта Пулэна, число моряковъ-добровольцевъ на подобное назначенiе во много рвзъ превосходитъ потребность.

Тотъ же Робертъ Пулэнъ[43] пишетъ, что всѣ японскiе летчики дали клятву подобнаго же нападенiя на вражескiя суда съ воздуха. Пикируя съ максимальной скоростью на палубу непрiятельскаго корабля, они клянуться для большей вѣрности попаданiя взрываться вмѣстѣ со своими бомбами.