Химера-читатель - Память героя

• Название: Память героя
• Автор: химера-читатель
• Жанр: Фэнтези

Беты (редакторы): Спанч Гот, night-star, Heavenly Bulb

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Гарри Поттер (кроссовер)

Пейринг или персонажи: Драко Малфой/Гарри Поттер (Основной)

Рейтинг: NC-17

Жанры: POV, AU, Мифические существа

Предупреждения: OOC, Насилие, ОМП, Элементы гета, Элементы слэша

Размер: Макси, 775 страниц

Кол-во частей: 110

Статус: закончен

Статус: 15 лет жизни. Из них большая часть прожита в чулане. От тебя ждут героических действий и великих свершений. А думал ли кто-нибудь что скрывает Золотой мальчик Гриффиндора. Что такое воспоминания и как они могут изменить жизнь?

Посвящение: Dengeki_Daysy спасибо за заявку

Публикация на других ресурсах: Пришлите, пожалуйста, ссылку

Примечания автора: Первая работа. Пишу на пробу. Изначально работа планировалась как миди. Простите, но в связи с усложнившимся сюжетом пришлось отредактировать шапку. С уважением химера-читатель.

Описание: 15 лет жизни. Из них большая часть прожита в чулане. От тебя ждут героических действий и великих свершений. А думал ли кто-нибудь что скрывает Золотой мальчик Гриффиндора. Что такое воспоминания и как они могут изменить жизнь?

---

— Пей, это чистая вода.

Преподаватель прекрасно понимал, что его ученика мучает жажда, вызванная зельями, которые он дал ему ещё утром, поэтому ожидал, что подросток выхватит предложенную жидкость и станет с жадностью пить. Однако тот спокойно взял наколдованный стакан и, ещё раз благодарно посмотрев на профессора, начал делать мелкие глоточки, по-видимому, опасаясь, что от быстро выпитой жидкости ему может стать плохо. Мысленно похвалив парня за такую предусмотрительность, зельедел тем временем развернулся к наблюдающему за ними аврору:

— Мистер Скримджер, как представитель Хогвартса, я заявляю, что подобное обращение с учеником просто недопустимо. Во-первых, лорд Поттер не преступник. Во-вторых, несмотря на свой юный возраст, он вынужден был участвовать в битве против упивающихся, в которой он даже получил смертельное проклятие. И это всё не учитывая того, что мой подопечный утром был отравлен неизвестным зельем. Так что в данном случае я требую вызвать сюда колдомедика для обследования состояния здоровья моего ученика. Далее, верните, пожалуйста, лорду Поттеру его одежду, дабы он принял соответствующий его статусу вид. Думаю, вы имели достаточно времени, чтобы изъять все предметы, зачарованные для перемещения.

— Это всё или у вас будут ещё какие-то пожелания, профессор? — усмехнувшись, спросил глава Аврората.

— Нет, — ничуть не смутился зельедел от такого вопроса и тона, каким он был задан. Несмотря на весь сарказм и иронию, он увидел, что маг испытал некоторое раскаянье, когда говорил о том, что пришлось пережить гриффиндорцу. — Последнее моё требование — чтобы сюда принесли еду и воду для лорда Поттера. Обеденное время уже давно прошло, так что моему ученику просто необходимо подкрепиться и восстановить силы.

— Вот уж не ожидал от вас, профессор Снейп, что вы окажетесь таким заботливым преподавателем, — всё с той же насмешкой проговорил аврор и с особой интонацией добавил: — Особенно по отношению к этому ученику.

Зельедел прекрасно понял, на что сейчас намекает Скримджер. Понял и почему именно его, а не Гевина или Люциуса, аврор взял с собой в камеру для допросов. Расчёт был на то, что он, Снейп, движимый своей ненавистью к Поттеру-старшему, постарается усугубить неприятности, в которые попал Поттер-младший.

Однако его отношение к Поттеру за последнее время изменилось кардинальным образом, и теперь маг не просто защищал сына погибшей подруги, а по достоинству оценил своего ученика, стал гордиться им за решительность, стойкость и изворотливость.

— Не знаю, какой я преподаватель, — тем временем вкрадчиво заговорил зельевар, прекрасно осознавая, что он вступает в противостояние с очень влиятельным магом, — однако я вынужден настаивать на своих требованиях.

Главный аврор несколько секунд смотрел на преподавателя, а потом заговорил:

— Не понимаю, почему вам кажется, профессор Снейп, что вы до сих пор находитесь в Хогвартсе, где можете отдавать распоряжения. Однако здесь Аврорат и распоряжения и приказы отдаю я, так что следствие я буду проводить согласно установленной процедуре, а это значит, что лорд Поттер останется в том же виде, что и сейчас. И еду здесь получают после допросов, а не до них. Что касается вашего требования об осмотре целителя, то он уже здесь был и, как вы сами слышали, никаких отклонений в здоровье лорда Поттера выявлено не было.

— Но… — попытался было возразить зельедел, однако аврор перебил его.

— Ситуация крайне неблагоприятная, и поскольку я отвечаю за порядок, то предпринимаю все возможные меры, чтобы информация не распространилась за пределы этого здания. А учитывая, что конкретно этот ученик является любимцем Дамблдора, то я ни на минуту не сомневаюсь, что он свяжется с ним при первой же возможности.

Снейп хотел было возразить, прекрасно зная, что Скримджер заблуждается в своих суждениях, однако его остановил знакомый голос:

— Не нужно, профессор, всё равно вы ничего не сможете доказать, и мы только зря потеряем время.

Гриффиндорец стоял босиком на холодном полу, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь что-то разглядеть без очков.

— Разумная мысль, лорд Поттер, — кивнул Скримджер. — Можем приступать.

— Только для начала наколдуйте нам стулья, — вмешался зельевар, пытаясь хоть как-то помочь ученику.

Аврор только хмыкнул, однако мебель всё же наколдовал. Подросток тут же уселся на свой стул прямо с ногами и обратился к аврору.

— И прежде чем мы начнем, можете мне вернуть очки?

И снова Скримджер молча выполнил просьбу, по-видимому, сочтя её безопасной.

А потом начался допрос. Жёсткий, быстрый, выматывающий. Снейп, который не имел права вмешиваться, мог только молча слушать и наблюдать, как буквально град вопросов обрушивается на его ученика. Тактика у Скримджера была отработана блестяще. Говорил он быстро, всё время меняя силу голоса: то переходя на крик, то говоря практически шёпотом. Так же быстро, как менялся голос, менялись и темы, интересовавшие мага.

Снейпу самому было тяжело уследить за вопросами, и как в этой ситуации мог справляться Поттер, он просто не понимал. И всё же гриффиндорец справлялся. Его ответы были неимоверным коктейлем из сарказма, глупостей, шуток, весьма искусно замаскированных оскорблений и общеизвестной правды. Смесь просто убийственная, судя по тому, какой взгляд стал у Скримджера. Хотя в этом случае зельедел его мог понять — если бы ему попробовали так отвечать, ученик обычным взысканием точно бы не отделался. Вот только в данной ситуации профессор не понимал самого Поттера.

Профессор слишком хорошо знал, как гриффиндорец смотрит на людей, которых по-настоящему ненавидит или презирает. Зельедел видел такой взгляд и в его воспоминаниях, и в реальной жизни, однако же на Скримджера Поттер смотрел совсем по-другому. Более того, преподаватель несколько раз заметил, что подросток глядел на аврора с каким-то сочувствием и пониманием. Словно парень знал о главе Аврората что-то неизвестное для остальных и благодаря этому знанию в какой-то степени оправдывал поведение мага.

Данное наблюдение просто ставило Снейпа в тупик, и он с напряжением ждал, как будут дальше развиваться события. И ожидание мага не затянулось. Скримджер, разгневанный ответами гриффиндорца, уже через несколько минут не выдержал.

— Весьма любопытно, лорд Поттер, весьма любопытно, — буквально прорычал маг. — Но что вы скажете, если я прикажу принести сюда зелье правды? Как думаете, изменит ли это ваши ответы?

В ответ подросток только усмехнулся. Прояснять ситуацию, пока аврор окончательно не сорвался, взялся Снейп.

— Кроме того, что это вопиющее нарушение закона, результат вас всё равно не устроит.

— Да что вы говорите? — не поверил Скримджер. — Это ещё почему?

— Потому что, — отвечая, преподаватель постарался скрыть удовлетворение, которое приносили ему эти слова, — на данный момент лорд Поттер единственный в Англии маг-змееуст. А при использовании зелья правды он переходит именно на этот язык.

Рассерженный Скримджер только зло посмотрел на обоих магов.

— И всё же я получу ответы на свои вопросы, — решительно заявил он. — Если не этим, то другим способом.

— А может, нужно просто изменить вопросы? — задумчиво произнёс маг, вошедший в комнату и слышавший последнюю фразу, сказанную главой Аврората.

Четверг часть 25

Атмосферу в кабинете директора магической школы Хогвартс, казалось, можно было потрогать рукой, настолько натянутой она была. Нарцисса Малфой и Филиус Флитвик сидели в креслах в разных концах массивного стола и наблюдали, как по кабинету, в буквальном смысле этого слова, мечется Билл Уизли. Несколько быстрых шагов — и оборотень преодолевал расстояние от одной стенки кабинета до второй. А потом всё начиналось сначала. Однако ни белокурая ведьма, ни маленький профессор не решались что-либо сделать, чтобы остановить это непрерывное движение. На самом деле они опасались, что любое их действие может ещё больше ухудшить и без того отвратительную ситуацию. А она действительно была хуже не придумаешь.

Хотя где-то в глубине души Нарцисса ожидала такого развития событий: не даром же Флитвик пригласил её в свой кабинет вместе с Биллом. Конечно, можно было подумать, что она здесь в качестве временного декана Гриффиндора, вот только ведьма привыкла реально смотреть на вещи и не тешить себя напрасными иллюзиями. В данной комнате она присутствовала именно как представитель семейства Малфоев, а это означало, что дело принимает весьма печальный оборот.

К несчастью, предположения ведьмы оправдались. Едва войдя в кабинет, Флитвик сообщил, что в данном помещении у Дамблдора должен быть тайник. Именно там должна была храниться разгадка произошедшего с младшей Уизли, и присутствующим во что бы то ни стало нужно его отыскать. Больше получаса они втроём применяли свои знания, однако потерпели сокрушительное поражение, так ничего и не обнаружив. После этого временный директор снял заклятие молчания с портретов и вкратце описал произошедшую ситуацию и состояние Джинни Уизли. Бывшие директора Хогвартса были крайне возмущены и очень сочувствовали гриффиндорке и её родным, однако, несмотря на все своё желание, помочь ничем не могли. Чары, в своё время насланные на портреты Дамблдором, были настолько сильны, что даже в его отсутствие никто не мог говорить о происходящем в кабинете. Даже с временным директором.