Джамиль Алибеков - Планета матери моей (Трилогия)

• Название: Планета матери моей (Трилогия)
• Автор: Джамиль Алибеков
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-265-00764-4

Мудрость народа, его лучшие жизнелюбивые черты воплощены в образе матери главного героя трилогии Джамиля Алибекова «Планета матери моей», женщины необыкновенно доброй и чуткой. Таким же она воспитала и своего сына Замина. Он борется против чуждой ему морали — стяжательской и накопительской.

---

Профсоюзник решил обратить вопрос в шутку:

— Переодеваются обычно в бане.

— На базе имеется соответствующее помещение? — спросил райкомовец у начальника.

— Это мелочь.

— Нет, не мелочь, — возразил я. — По крайней мере для нас, работников гаража и водителей. Приходишь на смену, переодеваешься в комбинезон, а пиджак повесить некуда. Приходится идти на работу через весь город в спецодежде. В трамвае все от тебя шарахаются, боятся замараться. Раздаются упреки, прямая брань. Знакомые делают вид, будто не заметили тебя… Кончается смена, и опять все повторяется сначала… Пока человек вернется домой, помоется, приведет себя в порядок, уже поздний вечер. Ни в кино, ни в вечернюю школу не успел. Почему у нас не выделена машина, чтобы развозить с работы? Ведь база находится на отшибе, в пригороде.

Раздался густой бас Икрамова:

— Машину выделили.

— Какую машину? — вскинулся начальник.

— Обыкновенную. Только она возит главного инженера и заведующего плановым отделом центральной конторы. Ну и их жен, разумеется. Зачем это скрывать?

Наступила тишина. То, о чем сказал вслух Икрамов, не было ни для кого тайной. Райкомовец что-то записал у себя в блокнот. Икрамов помедлил несколько секунд, дожидаясь реплик с мест, и закончил все в той же тишине:

— Корни многих неполадок кроются в служебных злоупотреблениях. Рука руку моет, а обе руки — лицо.

— Вы всегда преувеличиваете, товарищ Икрамов. — Начальник хотел разрядить атмосферу. Он снова улыбался, льстиво поглядывая на представителя райкома. — Наши работники в массе честны, они патриоты, передовики… Вина за некоторый недосмотр на руководстве, признаю.

— Если на автобазе ко всем передовикам относятся как к товарищу Вагабзаде, то вы недалеко уйдете. — Райкомовец покончил с записями и теперь смотрел прямо на Сохбатзаде.

— Простите, не понял?

— Чего же непонятного? — подхватил Икрамов. — Вы отправили Вагабзаде на Боздаг не потому, что он опытный водитель.

— А почему же?

— Чтобы похоронить все его начинания. С тех пор, как его бригада на Боздаге, план по тонно-километрам снова летит вниз. Но у вас готов довод: машины старые, они не выдерживают двухсторонней нагрузки. Разве я не прав?

— Существуют объективные обстоятельства, товарищ Икрамов. Если вы их отрицаете…

— Я отрицаю только одно. Что вы способны прислушаться к голосу рабочей массы.

Профсоюзник солидно откашлялся.

— Мы непременно обсудим поднятые вопросы в горкоме профсоюза. Инициативу Вагабзаде рассмотрим снова. Мы уже одобрили ее, но можно вернуться к этому еще раз. Как говорится, повторение мать учения!

— Двадцать заседаний меньше одного дела! — Икрамов метнул в его сторону сердитый взгляд. — Нас партия призывает покончить с заседательской суетой, повернуться лицом к конкретному делу. А вы возлагаете надежды на болтовню.

Райкомовец снова обратился ко мне:

— Почему после техникума вы пошли работать шофером?

— Меня так распределили. Я имею диплом механика. Думал, что это пригодится на крупной автобазе.

Следующий вопрос райкомовец задал Сохбатзаде:

— Сколько у вас водителей со средним специальным образованием? А служащих в конторе, окончивших высшие учебные заведения? Молчите? Не знаете? Так я вам скажу. Товарищ Галалы имеет лишь практический стаж, он ничего не окончил. Место главного инженера замещается временно. Да и товарищу Икрамову не грех позаботиться хоть о каком-то дипломе.

— Ваша правда. У меня диссертация тоже застряла на полпути, — скромно вставил Сохбатзаде.

— Какие темы затрагиваются в вашей диссертации?

— Э-э… целый комплекс. Одна из глав, та, над которой сейчас работаю, посвящена вопросу отрицательного влияния выхлопных газов на гигиену города.

— Серьезная тема, — согласился райкомовец.

Апломб Сохбатзаде произвел на него известное впечатление.

Я не удержался, чтобы не повторить то, о чем постоянно твердит моя мудрая мать:

— Знаете, почему в селах много долгожителей, а у детей щеки будто красные яблочки? Там чистый воздух. Даже сейчас, стоит переночевать где-нибудь в глубинке, просыпаешься на рассвете вместе с птицами, голова свежая, сам весел, полон бодрости. А в городе встаешь с больной головой, дышишь дымом заводов.

— Прибавьте еще угарный газ от своего грузовика, — подхватил райкомовец. — Особенно когда выезжаешь на нем с неисправным мотором, как зафиксировано сегодня.

— Вот именно, — хихикнул Сохбатзаде.

Райкомовец проворно повернулся к нему:

— Скажите, а какая у вас, собственно, специальность?

— Критика в мой адрес, вижу, смутила вас? Появились сомнения в моей компетентности?

— Нет, почему же? Вопрос чисто деловой.

— Затрудняюсь ответить однозначно. У меня было несколько профессий. Работал заместителем главного врача на санэпидстанции. Инспектором в райисполкоме.

— Что вы кончали?

— Медицинский. Видите ли…

— Тогда понятно направление вашей диссертации. Только мне кажется, что мало констатировать сам факт пагубного явления. Важнее попытаться предотвратить его. У вас теперь появляются на автобазе образованные люди, они вполне могут поломать голову над усовершенствованием эксплуатации машин. А то мы похожи на наивного рыбака из сказки, который сначала выпустил злого джинна из бутылки, а став его пленником, принялся ахать.

— Вы совершенно правы. Думаю, такую работу мог бы возглавить товарищ Икрамов. Он рекомендован райкомом. К тому же непосредственно отвечает за исправность машин. Ему, как говорится, и карты в руки.

— Последний вопрос к Вагабзаде, — сказал райкомовец, складывая бумажки и показывая этим, что собрание подошло к концу. — Мне передали, что именно вы, ну… как бы сказать? Подтолкнули ваших товарищей выразить недоверие инспектору?..

— Не стесняйтесь, договаривайте до конца. Да, я сказал, что пора перестать откупаться взятками. Деньги, сунутые пройдохе, можно употребить с большей пользой в семейном бюджете.

— Так это опять ты? — не сдержавшись, вскричал Галалы. — Ну как я сам не догадался? Раньше подобных штучек у нас не было.

— Каких штучек? — вцепился Икрамов.

— Может, шофера сами, узнав о предстоящей инспекции, испортили машины? — огрызнулся Галалы. — Захотели день прогулять. Им ведь наплевать на срыв плана!

— Лучше не выполнить план, чем постоянно откупаться взятками, — гнул свое Икрамов. — Зараза двинется от нас дальше, если ее не пресечь.

— Что мы, одни такие?

— Тем хуже, если не одни! Но у нас подобных, как вы сказали, штучек больше не будет, клянусь. Вырвем заразу с корнем!

Райкомовец веско вставил:

— Товарищ Икрамов прав. Это единственно верный путь.

Икрамов торопливо перелистывал дневник, пока не остановился на нужной странице. Освежив запись в памяти, он начал так:

— Один моряк рассказал мне историю об океанских хищниках. Самый кровожадный и неумолимый среди них это акула. Она движется с огромной скоростью, моментально нападает на добычу и тут же на ходу разрывает ее на части. Секрет акул в том, что они не могут находиться в покое. Есть моряцкое поверье: если акула прекратит движение, когда ей преградят путь, хоть на короткое время, ее внутренности лопаются, будто начиненные порохом. Так и наши акулы: перекроем дорогу, и они погибнут. Обязательно погибнут! Алчные существа — рыбы или люди — не живут в одиночку, они ходят стаей. Но нас, охотников на акул, больше!

Икрамов сел, пытаясь побороть волнение. Упер в ладонь трясущийся подбородок.

Рассовав по карманам записи, райкомовец пообещал:

— Я доложу обо всем руководству районного комитета. Работайте, товарищи, спокойно. Поскорее устраните неисправности задержанных машин. А насчет акул… Мы преграду возведем, не сомневайтесь.

В дверях Икрамов положил мне на плечо руку.

— Не расходитесь. Позови нескольких ребят, зайдите ко мне.

Нас набилось в служебную комнатенку Икрамова больше дюжины. В который уже раз он накапал себе лекарства. Проглотил и почмокал губами, как ребенок после ложки каши. Потом порылся в кошельке.

— Пусть кто-нибудь сходит за хлебом, прихватит колбасы или рыбных консервов. За ночь надо привести в порядок все машины, которые идут на Боздаг. Утром отправим их в рейс.

В течение ночи у Икрамова дважды начинался сердечный приступ. Но он не позволял вызывать «скорую». Слабо взмахивал рукой. Отдышавшись, усмехался синеватыми губами:

— Ничего страшного. Просто вздремнул, хотел увидать продолжение старого сна. Жаль, что не приснился.

Его лицо стало понемногу розоветь, и он уже не был похож на того распростертого страдальца, который бессильно царапал ногтями край стола.