Эрнест Хемингуэй - Острова в океане

• Название: Острова в океане
• Автор: Эрнест Хемингуэй
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1982

«Острова в океане». Последний, незавершенный роман Хемингуэя. Трагическая история жизни и гибели меланхоличного отшельника художника-мариниста Томаса Хадсона и его сыновей. Искренняя и правдивая книга об одиночестве и отчаянии, самоотверженности и отваге, поиске выхода из тупика и нравственном долге перед собой и окружающими.

---

– Дай мне мой джин, – сказал Томас Хадсон. – Как по-твоему, когда были срезаны ветки для укрытия?

– По-моему, не позже, чем вчера утром. Но я, конечно, не уверен в этом.

– Вообще-то он хоть что-нибудь говорил?

– Нет. Как увидел нас с автоматами, так и сделался точно деревянный. Вот только испугался Вилли. Должно быть, когда увидел его глаз. А когда мы его подняли, он улыбнулся.

– Чтобы показать, что он еще может улыбаться, – вставил Вилли.

– И сразу сомлел, – сказал Ара. – Долго еще ему умирать, как ты считаешь, Том?

– Не знаю.

– Ну, пойдем-ка наверх и выпивку с собой возьмем, – сказал Генри. – Я не доверяю Питерсу.

– Сперва съедим эту похлебку, – сказал Вилли. – Я голоден. А ему можно согреть банку с куриным бульоном, если Генри согласен.

– Если он от этого заговорит, тогда пожалуйста, – сказал Генри.

– Ну, навряд ли, – сказал Вилли. – Но, видно, и в самом деле свинство – совать ему эту похлебку, когда он так плох. Отнеси ему коньяку, Генри. Может, он его любит, как мы с тобой.

– Не тревожьте его, – сказал Томас Хадсон. – Он хороший фриц.

– Ну как же, – сказал Вилли. – Все фрицы хорошие, когда лапки кверху поднимают.

– Он не поднимал лапок, – сказал Томас Хадсон. – Он просто умирает.

– И с большим достоинством, – сказал Ара.

– Ты что, тоже записался в обожатели фрицев? – спросил его Вилли. – Значит, вас теперь двое – ты да Питерс.

– Прекрати, Вилли, – сказал Томас Хадсон.

– А тебе-то что? – сказал ему Вилли. – Ты же всего-навсего выдохшийся вожак горсточки пылких обожателей фрицев.

– Пойдем на бак, Вилли, – сказал Томас Хадсон. – Ара, когда суп согреется, отнеси его на корму. А вы, все, кто хочет, можете идти смотреть, как этот фриц умирает. Только не лезьте к нему.

Антонио хотел было пойти за Вилли и Томасом Хадсоном, но Томас Хадсон отрицательно покачал головой, и Антонио вернулся в камбуз.

Уже почти стемнело. Томас Хадсон только-только различал лицо Вилли. При таком освещении оно показалось ему более приятным, может быть и потому, что он стоял со стороны его зрячего глаза. Томас Хадсон посмотрел на Вилли, на обе якорные цепи, на еще маячившее в сумраке дерево на берегу. Ненадежный здесь грунт – песок, подумал он и сказал:

– Ну, Вилли, выкладывай, что там тебе еще не дает покоя?

– Ты, – сказал Вилли. – Изматываешь себя до полусмерти, потому что у тебя сын погиб. У всех дети умирают, не знаешь, что ли?

– Знаю. Еще что?

– Этот хреновый Питерс и этот хреновый фриц развели смрад на всю корму, и вообще, что это за судно такое, на котором первым помощником – кок?

– Как он стряпает?

– Стряпает он что надо и насчет вождения мелких судов знает побольше, чем мы все, вместе взятые, включая и тебя.

– Да, гораздо больше.

– А, к матери все это, Том. Ты не думай, что я злюсь на тебя. Мне не на что злиться. Просто я привык к другим порядкам. Но мне нравится это судно, и люди все мне здесь нравятся, кроме этого дерьмового Питерса. Только ты перестань себя изматывать.

– А я не изматываю, – сказал Томас Хадсон. – Я ни о чем не думаю, кроме работы.

– Ох, до чего же возвышенно, прямо набить тебя опилками да на кресте распять, – сказал Вилли. – Ты бы лучше о шлюхах думал.

– Что ж, мы в общем к ним и держим путь.

– Вот это другой разговор.

– Вилли, а ты сейчас как – ничего?

– Конечно. А что? Просто этот фриц меня разбередил. Они ведь так аккуратно его устроили, как мы никого бы устроить не сумели. Или, может, сумели бы, будь у нас время. А они вот нашли время. Ну, положим, они не знали, что мы так близко. Но как им не знать, что кто-то за ними гонится? Теперь уж все за ними гонятся. А они так заботливо его устроили, как только можно устроить человека в таком состоянии.

– Верно, – сказал Томас Хадсон. – И тех на острове они тоже очень заботливо устроили.

– Да, – сказал Вилли. – Вот в том-то и беда.

Тут вошел Питерс. Он всегда держался как солдат морской пехоты, даже когда был не в лучшем виде, и очень гордился той подлинной дисциплиной без внешних формальностей, которая была правилом на судне. Он больше чем кто-либо умел этим пользоваться. Но сейчас, войдя, он стал по стойке «смирно» и отдал честь, из чего стало видно, что он пьян, и сказал:

– Том, то есть, простите, сэр. Он умер.

– Кто умер?

– Пленный, сэр.

– Хорошо, – сказал Томас Хадсон. – Включи свой генератор и постарайся связаться с Гуантанамо.

У них, наверно, что-нибудь для нас есть, подумал он.

– Пленный говорил? – спросил он Питерса.

– Нет, сэр.

– Вилли, – сказал Томас Хадсон, – как ты себя чувствуешь?

– Очень хорошо.

– Возьми несколько магниевых лампочек и сделай с него два снимка в профиль, с одной и с другой стороны. Откинь одеяло, и стяни с него шорты, и сделай один снимок во весь рост, как он там лежит на корме. Еще один снимок анфас головы и один – анфас во весь рост.

– Слушаю, сэр, – сказал Вилли.

Томас Хадсон поднялся на мостик. Он слышал, как заработал генератор, и видел вспышки магниевых лампочек. Там наверху, где все подсчитывают, не поверят даже тому, что у нас вообще был пленный. Доказательств нет. Кто-нибудь скажет, что это было просто мертвое тело, которое фрицы спихнули в море, а мы подобрали. Надо было раньше его сфотографировать. А, ладно, ну их к чертям. Может, завтра мы остальных добудем.

Подошел Ара.

– Том, кого ты назначишь отвезти его на берег и похоронить?

– Кто сегодня меньше всех работал?

– Все много работали. Я возьму с собой Хиля, и мы вдвоем все сделаем. Зароем его в песок над линией прилива.

– Лучше повыше.

– Я пришлю Вилли, и ты ему скажи, какую надпись сделать на доске. У меня в кладовой есть подходящая доска от ящика.

– Присылай Вилли.

– Зашить тело в брезент?

– Нет. Только заверните в его собственное одеяло. Присылай Вилли.

– Что нужно? – спросил Вилли.

– Сделай на доске надпись: «Неизвестный немецкий матрос» и поставь дату.

– Хорошо, Том. Мне съехать на берег для похорон?

– Нет, Ара и Хиль поедут. Сделай надпись и отдохни, выпей чего-нибудь.

– Как только Питерс поймает Гуантанамо, я пришлю тебе сказать. А ты сам не хочешь сойти вниз?

– Нет. Я и тут отдыхаю.

– И каково это – бодрствовать на мостике такого большого корабля, с сознанием своей ответственности и всякой прочей дерьмовой хреновины?

– Примерно так же, как делать надпись на той доске.

Пришла радиограмма из Гуантанамо. Расшифрованная, она гласила:

ПРОДОЛЖАЙТЕ ТЩАТЕЛЬНЫЕ ПОИСКИ ЗАПАДНОМ НАПРАВЛЕНИИ.

Это нам, сказал про себя Томас Хадсон. Он лег и тут же заснул, и Генри укрыл его легким одеялом.

IX

За час до рассвета Томас Хадсон уже был внизу и смотрел на барометр. Оказалось, что барометр упал на четыре десятых, и он разбудил помощника и показал ему.

Помощник посмотрел и кивнул.

– Ты же видел вчера грозовые тучи над Романо, – сказал он. – А теперь они переходят на юг.

– Завари мне, пожалуйста, чаю, – попросил Томас Хадсон.

– У меня есть холодный в бутылке на льду.

Томас Хадсон пошел на корму, отыскал ведро и тряпку и вымыл палубу. Ее уже успели помыть, но он вымыл еще раз и прополоскал тряпку. Потом взял бутылку с холодным чаем, поднялся на мостик и стал ждать, когда рассветет.

Еще до света его помощник выбрал кормовой якорь, потом они с Арой выбрали бортовой якорь и наконец втроем с Хилем втащили шлюпку на борт. Потом помощник откачал трюмную воду и проверил моторы.

Помощник высунул голову наверх и сказал:

– Теперь можно в любое время.

– Почему столько набралось воды?

– Да там у меня сальник один разболтался. Я уже подтянул его немного. Но пусть лучше набирает воды, чем чтобы моторы перегревались.

– Хорошо. Пошли ко мне Ару и Генри. Будем уходить.

Они выбрали якорь, и Томас Хадсон повернулся к Аре:

– Покажи мне еще раз то дерево.

Ара показал. Оно виднелось чуть повыше линии прилива в бухте, которую они покидали, и Томас Хадсон карандашом поставил на карте маленький крестик.

– Питерсу больше не удалось поймать Гуантанамо?

– Нет. У него опять перегорело.

– Ну что ж, мы идем по пятам за ними, и впереди их тоже кто-то ждет, и у нас есть приказ.

– Ты думаешь, Том, ветер в самом деле переменится?

– По барометру выходит, что так. Увидим, когда он опять посвежеет.

– Около четырех часов ветра почти совсем не было.

– Донимают тебя мошки?

– Только днем.

– Сойди вниз и опрыскай там все. Какого черта нам возить их с собой?

День был прекрасный, и, глядя назад, на бухту, где они стояли на якоре, глядя на берег и чахлые деревья Кайо Круса, так хорошо им обоим знакомого, Ара и Томас Хадсон видели высокие, громоздившиеся над сушей облака. Кайо Романо так возвышался над морем, словно это был уже материк, а над ним еще выше в небе стояли облака, суля то ли южный ветер, то ли штиль, то ли прибрежные шквалы.