Борис Кузнецов - «Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов

• Название: «Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов
• Автор: Борис Кузнецов
• Издательство: Издательство «КПД»
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-9985-899-96-0

Во втором издании книги автор по-прежнему считает основной версией гибели подлодки «Курск» взрыв перекисно-водородной торпеды и детонацию боезапаса и приводит новые доказательства в ее подтверждение, в том числе факты умышленного сокрытия командованием ВМФ России, Северного флота и Главной военной прокуратурой неудовлетворительной подготовки корабля и экипажа к выходу в море, конструктивные недостатки проекта 949А, о которых умалчивает генеральный конструктор ЦКБ «Рубин» Игорь Спасский. Речь идет о подлоге документов, касающихся обучения экипажа в Центре подготовки моряков-подводников и состояния торпедного оружия. Опровергаются версии столкновения «Курска» с американскими субмаринами, атаки подводного крейсера российскими надводными кораблями и ракетными установками наземного базирования, которые возникли или были растиражированы после выхода первого издания книги.

На страницах второго издания описывается фантасмагорическая история появления дополнительного постановления следователя Артура Егиева, в котором признаются практически все доводы защиты и ставятся под сомнение основополагающие экспертизы Виктора Колкутина и Сергея Козлова. Пересматривается роль некоторых руководителей страны, флота и органов расследования, определивших судьбу уголовного дела по факту гибели «Курска» и продолжающих скрывать правду от общества.

Автор применяет нестандартные формы документального повествования — виртуальные перекрестные допросы и очные ставки, формулирует обвинения, производит своеобразное патологоанатомическое вскрытие состояния российского флота на фоне трагедии «Курска».

---

Как бы ни был подкован адвокат в тех или иных областях знаний, очевидно, что без помощи специалистов тут не обойтись. Я обратился к двум крупнейшим отечественным экспертам в области судебной медицины: Анатолию Александровичу Солохину, профессору, доктору медицинских наук, заслуженному врачу РСФСР, действительному члену Российской медико-технической академии, имеющему экспертный стаж более 50 лет, и к Эдуарду Николаевичу Растошинскому, судебно-медицинскому эксперту со стажем работы 43 года. Оба работали[59] в Федеральном центре судебно-медицинской экспертизы Минздрава.

В их консультационном заключении утверждается:

«Вывод экспертной комиссии о том, что погибшие в 9-м отсеке АПЛ „Курск“ в момент аварии находились в стрессовой ситуации, основан только на результатах „биохимического“ анализа гликогена печени и мышц…не аргументирован и научно не обоснован. Известно, что биохимия изучает процессы жизнедеятельности и химическую природу веществ, входящих в состав живых организмов. Поэтому нельзя однозначно и некритически оценивать результаты „биохимических“ исследований трупного материала. /М. И. Авдеев, 1976; Е. И. Пахомова, 1966; В. В. Жаров, 1978; В. П. Новоселов, Г. В. Панасюк, 1985; Т. М. Уткина, 1972; Э. Н. Растошинский, 1963, 1972, 1976, 1978 и др./.

В работах этих авторов и многих других обращалось внимание на то, что после смерти в трупе происходят резкие изменения „биохимических“ процессов. Поэтому получаемые результаты зависят от давности смерти. При этом нельзя ориентироваться на прижизненные показатели. Так, остаточный азот и кальций в крови в несколько раз возрастает с первых часов после смерти; увеличивается количество воды в миокарде; там же меняется содержание АТФ (химическое соединение, которое вырабатывается организмом и содействует сокращению мышц. — Б.К.); в первые часы после смерти за счет гликогенолиза (распада гликогена. — Б.К.) исчезает углевод в печени и мышцах и т. д. Причем это наблюдается не только при отравлениях СО, но и, например, при утоплении, переохлаждении и при других состояниях». (Приложение № 7).

В тексте последней колкутинской экспертизы есть ссылка на письмо 40-го ГосНИИ МО РФ, в котором сказано:

«Проведенный анализ открытых источников для заключения о возможном времени полного выхода гликогена из печени и мышц, а также временных параметров процесса утилизации глюкозы в крови человека, находившегося под влиянием специфических физических, химических и психических травмирующих факторов, не позволяют дать полную и исчерпывающую оценку динамики утилизации глюкозы из периферической крови водолазов и акванавтов».

Данные судебно-медицинских исследований водолазных происшествий и случаев гибели подводников, имеющиеся в институте, носят фрагментарный характер и их систематизация исключена. Более того, далее в письме говорится:

«По нашему мнению, достаточно точно определить временные рамки полного истощения углеводных резервов организма при возникновении аварийных условий, в частности в отсеке аварийной АПЛ, не представляется возможным».

Трудно сказать, почему Виктор Колкутин, человек опытный, не изъял этот документ из текста заключения экспертизы. Скорее всего, он рассчитывал, что ни читать, ни тем более проверять экспертизу никто не будет. В этой связи необъяснима позиция старшего научного сотрудника того же 40-го ГосНИИ Владимира Советова, чья подпись стоит и под письмом, и под заключением. Как это понимать? Означает ли это, что подпись под письмом отзывается? А может, эксперт Владимир Советов ставил свои автографы на чистых листах бумаги?

Впрочем, это вопросы — не только правовые, они касаются также профессиональной чести и человеческой совести.

В компетентности Солохина и Растошинского я не сомневался, но на всякий случай решил проконсультироваться у зарубежных специалистов и через наших дипломатов познакомился с Джованом Раджсом (Jovan Rajs), профессором судебной медицины Королевского технологического института в Стокгольме. Он прочел заключение Виктора Колкутина, долго сидел в задумчивости, а потом произнес два слова: «It's criminal»[60]

В литературе по судебной медицине часто упоминается имя норвежского судебно-медицинского эксперта Инге Морилда (Inge Morild). Я разыскал его и направил почтой все судебно-медицинские экспертизы по телам моряков, находившихся в 9-м отсеке. Норвежский профессор оказался деликатным человеком.

Судебно-медицинский эксперт из Норвегии Инге Морилд.

Он сообщил, что «мировой науке неизвестны методы определения давности смерти», используемые в экспертизе, но, может быть, российская судебная медицина ушла далеко вперед. Дословно профессор Бергенского университета написал следующее:

«Мое сомнение вызывает обоснование вывода о содержании гликогена. В одном из последних исследований в США были проведены гистологические исследования отделов печени и измерялось содержание гликогена. После стресса гликогена не было обнаружено в печени через 3-10 часов. Это соответствует промежутку времени, определенному экспертной группой. Однако в телах с признаками разложения гликоген никогда не находили. Это также документировано в других исследованиях. По моему мнению, это означает, что когда вы имеете дело с посмертным периодом около 2,5 месяца, результаты исследований разложившегося материала должны проверяться очень тщательно. В гистологических описаниях ткани печени членов экипажа были обнаружены очевидные изменения гнилостного саморазрушительного характера. Таким образом, мне не совсем понятно, можно ли результаты данных исследований содержания гликогена использовать таким же образом, как в случае нормальной ткани». (Приложение № 8).

Заведующий кафедрой судебной медицины Российского государственного медицинского университета, доктор медицинских наук, профессор В. О. Плаксин в своем заключении нашел столько недостатков экспертизы с участием Колкутина, что считает необходимым повторное проведение комплексной комиссионной судебно-медицинской экспертизы. (Приложение № 9)

В заключении Колкутин предпринял еще одну сомнительную попытку доказать свою правоту. Эксперты изучили записи капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова. По тексту экспертизы:

«Моряки (…) оставались живыми в течение 4,5–8 часов, что подтверждается (…) временем последней записи одного из членов экипажа Колесникова. (…) Зафиксированное в записке время -15 часов 45 минут 12 августа 2000 года».

Эта часть «доказательства» вызывает у меня самое большое омерзение. Адмиралы приписывают себе в заслугу скорость обнаружения лежащего на грунте «Курска», забывая упомянуть, что скорость обнаружения корабля связана с фиксацией взрыва и его пеленгацией гидроакустиком «Петра Великого» Андреем Лавринюком и стуками Дмитрия Колесникова и его товарищей.

Используя записку Колесникова, Колкутин пытается также доказать время наступления его смерти — не более 8 часов с момента гибели корабля.

Как известно, моряки оставили несколько посмертных записей. Записи Колесникова состоят из трех фрагментов, которые различаются не только адресатами, но и условиями их написания. Первый фрагмент начинается так: «Список л/с 6, 7, 8, 9 отс., находящиеся в 9-м отсеке после аварии 12.08.2000 г.»

Первый фрагмент записки Дмитрия Колесникова со списком моряков 9-го отсека.

Второй фрагмент записки обращен к жене: «Олечка…». Она датирована 12.08.2000 года 15:15, а не 15:45, как указали эксперты.

Второй и третий фрагменты записки Дмитрия Колесникова.

Следующая часть записки начинается словами: «Здесь темно писать, но на ощупь попробую» и заканчивается легендарными словами: «Всем привет, отчаиваться не надо. Колесников». Этот фрагмент с последними словами, дошедшими к нам со дна Баренцева моря, не датирован. По топографии его расположения на листе и по содержанию очевидно, что он написан позднее и в другой обстановке. В третьей части записки, которая тоже не датирована, налицо дезорганизация почерка офицера, снижение координации движений, появление извилистости и изломанности прямых штрихов, угловатости овалов, неравномерности размера, наклона и размещения букв.

Из приведенных текстов можно сделать следующие выводы:

• В 15 часов 15 минут 12 августа 2000 года в 9-м отсеке был свет.

• Последняя часть написана в темноте.

• Подводники готовились к выходу в то время, когда света в отсеке уже не было.

• Капитан-лейтенант Колесников вполне реально оценивал шансы на спасение.

В тексте и в почерке Колесникова признаков стресса я не нашел.

В уголовном деле есть еще одна записка капитан-лейтенанта Сергея Садиленко. Она также подтверждает подготовку к выходу на поверхность, описывает трудности покидания корабля и тоже не обнаруживает никаких признаков стресса.