Юрий Арабов - Москва: место встречи (сборник)

• Название: Москва: место встречи (сборник)
• Автор: Юрий Арабов
• Издательство: Издательство АСТ : Редакция Елены Шубиной
• Жанр: Современная проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-099718-3

Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, Матвеевское (оно же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… У каждого своя история и своя Москва, но на пересечении узких переулков и шумных проспектов так легко найти место встречи!

Все тексты написаны специально для этой книги.

Книга иллюстрирована московскими акварелями Алёны Дергилёвой

---

Деревня Алешкино находилась там, где сейчас метро «Планерная». Алешкино – это была конечная остановка почти всех тушинских автобусов. Так и было написано: «96 Алешкино – ст. Тушино» или «102 Алешкино – метро Сокол». Потом построили метро «Планерная» и перенесли конечную остановку туда. А от старой конечной остановки осталось большое пустое заасфальтированное место, которое по традиции называется Алешкино.

Кстати, 102-й автобус теперь ходит не до метро «Сокол», а до станции «Тушино». Туповатый маршрут, по улице Свободы с севера на юг и обратно. А 96-й так и ходит от «Планерной» до станции «Тушино».

Дом десять – длинный, серо-белый, девятиэтажный. Двенадцать подъездов. Посередине арка.

С одной стороны дома десять – заросли, так называемые зеленые насаждения. Деревья сильно разрослись, закрывают половину фасада. Это фактически маленький лес, между деревьями петляют тропинки. В одном месте среди деревьев стоял огромный камень, словно бы некий монумент неизвестному погибшему существу. Около камня пили. Очень удобно было поставить на камень бутылки, расстелить газету, разложить закуску. Пили, орали и дрались. Пространство вокруг камня было густо усеяно битыми бутылками, пивными и водочными пробками, окурками и другой антропогенной грязью.

С другой стороны, там, где подъезды, вдоль дома десять тянулась асфальтированная дорога. Вся она была уставлена машинами, оставался узкий проезд. Уже тогда у населения было довольно много личных автомобилей, не так много, как сейчас, конечно, но все-таки достаточно, чтобы уставить ими асфальтовую дорогу, тянувшуюся вдоль дома десять. Старые «москвичи»–412, 408, 407, а иногда даже 403 и 401. «Жигули»–2101, 2102, 2103. «Волги» 21 и 24. Ушастые «запорожцы».

У «запорожца» мотор располагается сзади. У остальных машин – спереди.

Да, еще у автомобиля «фольксваген-жук» мотор располагается сзади. Это редкая компоновка.

Интересно было заглядывать в салоны машин через стекло. Машины пахли бензином. Однажды один парень объяснил: смотри, вот сцепление, вот газ и тормоз, а этот рычаг – чтобы скорости переключать. Нажимаешь сцепление, рычаг вот так вот – раз, влево и вперед, и потом одновременно отпускаешь сцепление и нажимаешь на газ. Через много лет правильность этих инструкций была подтверждена на практике.

Сразу за дорогой начиналось поросшее травой место, которое называлось двор. Во дворе играли.

Было принято играть и вообще находиться только в той части двора, которая непосредственно примыкает к твоему подъезду и нескольким соседним. В другие зоны двора ходить не рекомендовалось. В других зонах можно было получить по морде.

Песочница. В песочнице – песок. Примерно раз в год приезжал самосвал с песком и вываливал кучу песка в песочницу. Песочница фактически оказывалась погребенной под горой песка. Песок новый, чистый, приятный. Постепенно, в процессе совершения с ним различных игровых и символических манипуляций, песок становился грязным и неприятным. Его количество постепенно уменьшалось. Проходило лето, и уже не было никакой горы песка, а была просто песочница, и в ней немного песка. Куда он девался – неизвестно. Его же никто не носил к себе домой, не переносил с места на место, не набивал им карманы и не ел. Однако песок постепенно исчезал. Потом опять приезжал самосвал и вываливал кучу песка, нового, чистого и приятного.

Качели. Небольшие убогие качели. Аппарат для падений и получения травм различной степени тяжести.

Существовал вид спорта – прыжки с качелей в длину. Сильно раскачаться и прыгнуть как можно дальше. На земле отмечалось место, до которого допрыгнул участник соревнований, потом прыгали другие, и выявлялся победитель.

При помощи этих соревнований можно было себе что-нибудь сломать. Это иногда случалось. Но насмерть, кажется, никто не разбился. Вроде бы.

Между песочницей и качелями – деревянная конструкция из двух столбов и перекладины сверху. Конструкция предназначалась для выбивания ковров (тогда был ковровый бум), но на практике чаще всего использовалась в качестве футбольных ворот.

Метра два с половиной в ширину и примерно метр семьдесят в высоту.

Поскольку вторых ворот не было, играли в игру «каждый за себя».

Правила игры в «каждый за себя» таковы. Минимальное количество играющих – три, максимальное не ограничено. Один из игроков стоит в воротах, другие играют в поле. Вратарь старается не пропустить, игроки в поле – забить. Игрок, забивший гол, становится в ворота, а пропустивший гол вратарь идет играть в поле. Если против кого-либо из полевых игроков нарушаются правила, он бьет пенальти метров с пяти. Игра ведется до тех пор, пока один из игроков не забьет заранее определенное количество голов, обычно десять.

Игра «каждый за себя» способствовала развитию индивидуальной футбольной техники. В плане совершенствования командной игры и тактических навыков игра «каждый за себя» была абсолютно бесполезна.

Иногда играли по семь, по восемь человек. Столпотворение. А иногда набиралось всего три человека, и это было не очень интересно.

Игровое поле представляло собой просто участок земли, неровный, покрытый травой с проплешинами. Попадались стекла, камешки. Иногда это приводило к травмам.

За футбольными воротами для выбивания ковров располагался забор, отделяющий двор от территории детского сада. Забор бетонный, совсем низенький, меньше метра в высоту. Со временем, когда территорию детского сада стала вечерами оккупировать пьянствующая молодежь, низенький забор нарастили сеткой-«рабицей». Но через нее все равно можно было достаточно легко перелезть. Пьянство в детском саду не прекратилось, а, пожалуй, усилилось. Летними вечерами там разворачивалось просто дикое пьянство. Подростки, мужики, девки, бабы, песни, гитарное побрякивание, звон разбивающихся бутылок, звуки соприкосновения кулаков и лиц, крики о помощи, вой отчаяния.

Грязно-белый двухэтажный детский сад имел форму мавзолея Ленина, сильно вытянутого по горизонтали. Он был сделан из белых бетонных блоков. Швы между блоками были замазаны какой-то омерзительной серой массой. Поперек фасада струилась трещина, которую тоже периодически замазывали какой-то омерзительной серой массой.

Днем в детском саду мучались дети, а вечером и ночью пили, любили и убивали друг друга взрослые.

Иногда после сильных и неточных ударов мяч улетал на территорию детского сада. Игрок, произведший удар, отправлялся перелезать через сетку-«рабицу» или протискиваться через ближайшую прореху в заборе.

Чуть в стороне от территории детского сада располагался большой бетонный сарай. Иногда хмурые рабочие открывали железную дверь сарая и доставали из его нутра какие-то железки. Что потом они делали с этими железками – неизвестно.

У глухой стены сарая стояли дощатый стол и две скамейки. За этим столом всегда (кроме зимних месяцев), с утра до позднего вечера, сидели мужики и играли в домино. Они играли часами, не вставая из-за стола, наливая в стаканы водку и пиво. Их игру всегда сопровождало включенное на полную громкость радио.

Однажды это радио сообщило, что на космодроме Байконур был успешно осуществлен запуск космического корабля «Союз-31» с космонавтами на борту. Сообщение не произвело никакого впечатления на слушателей. Фамилии космонавтов стерлись из памяти навечно, навсегда.

Иногда мужики кричали. Бывали конфликты. Слегка дрались. Иногда восклицали: «Рыба!» Как в кино: шмяк по столу доминошной костяшкой, и сообщение: «Рыба!».

Здесь играли в «каждый за себя», а там – в домино.

Недалеко от доминошного стола располагалась маленькая асфальтовая площадка. На ней тоже играли в футбол. По краям площадки были установлены железные столбы с горизонтальными перекладинами. Между ними были натянуты веревки для сушки белья. В те годы еще было принято сушить белье на улице. Вернее, не то чтобы было принято, просто некоторые люди делали так, хотя это довольно странно – сушить белье на улице.

Железные столбы с перекладинами располагались настолько удачно и мудро, что здесь можно было играть в футбол двумя командами – было двое ворот. Правда, площадка была совсем маленькая, и имело смысл играть только двое на двое или максимум трое на трое.

Так и играли – двое на двое. Или трое на трое.

Играли самыми разными мячами. Но почти никогда – настоящими футбольными. Настоящий футбольный мяч стоил дорого и был редкостью. Чаще всего играли пластмассовыми волейбольными мячами, очень легкими, улетающими в небеса. После нескольких дней интенсивного использования такой мяч трескался, частично сдувался, терял в размерах, но все равно им еще долго играли, маленьким, жалким, бесформенным.

У паренька Кольки был большой толстый тяжелый резиновый мяч. Иногда играли им. Он был очень тяжел, вратарям было трудно и больно отбивать его.