Налини Сингх - Поцелуй архангела

• Название: Поцелуй архангела
• Автор: Налини Сингх
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Автор бестселлеров Нью-Йорк Таймс Налини Сингх возвращает в мир ангельских правителей, вампиров-слуг и женщины, которую втянули в мрачный, чарующий мир…　Охотница на вампиров Елена Деверо очнулась от комы, длившейся год и обнаружила, что стала ангелом, с крыльями цвета полуночи и багрянца, но истерзанному телу Елены требуется время на восстановление прежде, чем она сможет летать. Ее возлюбленный, потрясающий и опасный Архангел, Рафаэль привык все контролировать — особенно когда дело касается женщины, которую он считает своей. Но у Елены всегда были проблемы с подчинением.

Они едва начали понимать друг друга, когда Рафаэль получает приглашение на бал от Архангела, Ли Цзюань. Отказаться значит проявить фатальную слабость, поэтому Рафаэль должен подготовить Елену к перелету в Пекин — и к кошмару, ожидающему их там. У древней и не испытывающей мук совести Ли Цзюань есть сила, связанная с мертвыми. И Архангел организовала самый идеальный и самый жестокий прием для Елены.

---

Илия кивнул.

— Ходят слухи, что на балу Ли Дзюань собирается продемонстрировать возродившихся.

Рафаэль догадывался. Последний доклад Джейсона, представленный после того, как возродившийся Ли Дзюань загнал его в угол и оторвал часть лица, говорил о постоянно усиливающейся армии оживленных мертвых.

— Нам нужно подготовиться к последствиям в случае распространения информации об эволюции Ли Дзюань.

— Мир содрогнется, — произнес Илия, в сумерках его голос звучал тихо. — И они станут немного больше нас бояться.

— Что не всегда недостаток. — Страх останавливал смертных от глупых поступков, не позволяя забывать, что в битве бессмертный всегда победит.

Аристократический профиль Илии вырисовывался на фоне оранжевого зарева заходящего солнца, а его золотистые волосы были словно в огне.

— Думаешь, это подойдет к данному случаю?

— Смертные непредсказуемы… они могут назвать творения Ли Дзюань чудовищами, а могут признать ее богиней.

Илия посмотрел за Рафаэля, потом на Ханну, вошедшую предложить еще вина.

— Рафаэль?

Он покачал головой.

— Спасибо, Ханна.

— Рада была предложить.

— То, во что Ли Дзюань превращается, — произнес Илия, после ухода Ханны, — часть меня боится того, что нас ждет в конце.

— Ты не хуже меня знаешь, что наши способности связаны с тем, кто мы есть. — Рафаэль до сих пор не мог понять природу своего нового таланта, откуда он произрастал, из какого источника, какого поступка? — И ты никогда не забирал первенца каждой семьи в деревне только чтобы продемонстрировать свою силу.

Илия был явно шокирован.

— Никогда не слышал такого о Ли Дзюань.

— Она уже считалась древней, когда я родился, да и когда ты. — Илия был старше Рафаэля на три тысячелетия. — Многие ее поступки сокрыты в глубине веков.

— Тогда откуда ты знаешь?

Рафаэль просто посмотрел на ангела.

Через какое-то время Илия кивнул.

— Об этом мало что говорит проведенное нами расследование. Что она делала с детьми, которых забирала?

— Некоторых очевидно превратила в своих смертных зверушек и поддерживала их жизни, пока они ее развлекали. Других отдала своим вампирам как источник пропитания.

— Что? — спросил Илия. — Не верю. — Его лицо превратилось в маску отвращения. — Дети неприкасаемые, таков наш самый священный закон.

Рожденные ангелы были редкостью, самой большой редкостью и каждый младенец был даром, но…

— Некоторые из нас считают лишь ангельских детей таковыми.

Под белой кожей Илии проглянули кости.

— А ты?

— Нет. — Рафаэль замолчал, выказывая жестокую честность. — Я угрожал родителям убить их детей. — Но независимо от поступков родителей, он ни разу не коснулся детей.

— В первую половину своего существования я делал тоже самое, — признался Илия. — Пока не понял, что от угроз до действия лишь шаг.

— Да. — Год назад, пребывая в тишине — спокойное, безэмоциональное, бесчеловечное состояние, вызванное определенным использованием силы — мрак в Рафаэле оценил жизнь смертного ребенка как песчинку. И это было пятно на душе Рафаэля, преступление за которое не просят прощения… потому что оно непростительное. Но больше он никогда не станет требовать что-то за жизнь ребенка.

— Тот, кто раскрыл зверство Ли Дзюань, — сказал Рафаэль, вновь задумавшись, кем он станет без Елены? — был свидетелем того, что высмеивало сомнения.

— Я видел тела. — Джейсон говорил напряженным до предела голосом, его татуировки светились ярко черным, а не привычным коричневым. — Крошечные, высушенные существа, которые она хранит, как сувениры.

— Почему они до сих пор не распались?

— После того, как их иссушили вампиры, она высушила тела. — Джейсон встретился взглядом темных глаз с Рафаелем. — Сир, в той комнате дети.

И даже сейчас Рафаэль не мог без отвращения об этом вспоминать.

Существуют вещи, на которые ты никогда не согласишься.

— Если бы Урам остался жить, — сказал он, говоря об архангеле, которого убил в ночь, когда вкусил амброзию, в ночь, которая превратила его в смертного, — он пошел бы тем же путём эволюции Ли Дзюань. Он устроил бы резню по всему городу, даже детей в колыбелях, списывая все на одного из своих вампиров.

— Ангел, который пытался уничтожить Ноэля. — Ярость Илии была похожа на тысячи кинжалов. — Уже на этом пути и нам не нужен еще такой в Совете.

— Нет. — Потому что пока ангел не займет должность, Совет не вмешивается, так долго, пока ангел, о котором идет речь, зверствует на своей территории, не вызывая проблем глобального масштаба.

Ни один архангел не смириться с вмешательством в его или ее сферу влияния.

— Ты видел девушек, которых Хариземнон берёт в свою постель?

— Слишком молоденькие. — Об этом ему сказал Веном, принесший эту информацию вампир — с цветом кожи близкому к жителям индийского субконтинента, незаметно проскользнул в пустынный зной на территорию Хариземнона. — Но он не переходит черту, из-за чего это остается внутренним делом.

Хариземнон был осторожен и не брал в постель девушек младше пятнадцати, объясняя тем, что во время его взросления пятнадцать лет для девушки крайний срок для замужества.

За исключением того, что девушки, которых он выбирал всегда выглядели моложе своих лет.

Но существовало много бессмертных, как и смертных, соглашающихся с Хариземноном, что архангел мог потакать своим неконтролируемым извращениям.

Илия посмотрел на Рафаэля.

— Титус говорит, что Хариземнон оскорбил девушку с его стороны границы.

— Я слежу за этой ситуацией… выглядит так, будто назревает война границ.

— У Титуса могут быть свои недостатки, но здесь я с ним соглашусь. Если Хариземнон нарушил границы, должен заплатить… и не распространять свои преступления на другие границы.

Рафаэль согласен, но даже Хариземнонм со всеми своими гадостями не был угрозой, которая неумолимо приближалась.

— Не уверен, что Ли Дзюань можно остановить.

— Нет. — Илия сжал губы в тонкую линию. — Даже если мы объединим силы, не сможем ее убить. — Он глубоко вдохнул. — Но мы опережаем события. Возможно она не станет играть с возродившимися на чужой территории.

— Возможно. — А возможно Ли Дзюань решила дать волю своей армии, став буквально воплощением полу-богини, коей уже считалась на своей территории.

Но эта богиня несет лишь смерть, ее возродившиеся пируют на плоти живых, а она наблюдает за этим со снисходительной улыбкой.

***

То, что ей приснилось этой ночью, как потом рассуждала Елена, было неизбежно.

Она чувствовала, как прошлое тянет ее назад окровавленными руками.

Она боролась и сопротивлялась, но оно тащило ее в темный коридор, по извилистой тропинке, которую в одно туманное лето камень за камнем выложил отец, в белоснежную кухню, которую ее мама держала в чистоте.

Маргарита стояла у островка.

— Bébé чего ты там стоишь? Иди сюда, я сделаю тебе шоколад.

У Елены задрожала нижняя губа, а ноги подкосились.

— Мама?

— Конечно, а кто же еще? — Она рассмеялась таким знакомым и душевным смехом. — Закрой дверь и не впускай холод.

Невозможно было не подчиниться и не захлопнуть дверь за собой.

Елена с удивлением воззрилась на свою руку, детскую маленькую, испещренную царапинами и порезами девочки, которая предпочитала лазить по деревьям, а не играть в куклы.

Она обернулась, ужаснувшись, что чудо исчезнет, напугавшись, что на нее будет смотреть чудовище.

Но наткнулась взглядом лишь на лицо Маргариты, в глазах которой был смех, когда она опускалась на колени перед Еленой.

— Почему ты такая грустная, azeeztee? А? — Она заправила локон Елене за ухо длинными, заботливыми пальцами.

Маргарита знала лишь несколько слов на Марокканском Арабском, слабое воспоминание о потерянной в детстве мамы. Услышав одно из этих драгоценных воспоминаний, Елена убедилась в происходящем.

— Мама, я так по тебе скучала.

Мама поглаживала Елену по спине, прижимая к себе, пока она плакала, затем заставила себя отступить на крошечный шаг назад и посмотреть в столь любимое лицо.

Теперь же Маргарита выглядела печальной, в серебристых глазах стояли слезы горя.

— Мне жаль, bébé, так жаль.

Сон разрушался, по краям комнаты начала течь кровь.

— Мама нет

— Ты всегда была сильной. — Мама поцеловала ее в лоб. — Я бы хотела уберечь тебя от грядущего.

Елена в отчаянии наблюдала, как разрушалась комната на подтеки темно-красной жидкости на стенах.

— Нам нужно выйти на улицу! — Елена схватила маму за руку, пытаясь вытянуть ее за дверь.

Но Маргарита не пошла, она стояла с жестоко-предупреждающим выражением лица, даже когда на ее босые ноги начала капать кровь.