Андрей Румянцев - Валентин Распутин

• Название: Валентин Распутин
• Автор: Андрей Румянцев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-235-03894-3

Проза Валентина Распутина (1937–2015), начиная с первых его произведений — «Василий и Василиса», «Рудольфио», «Деньги для Марии», — пользуется неизменной любовью читателей. Знаменитые его рассказы и повести — «Уроки французского», «Последний срок», «Живи и помни», «Прощание с Матёрой» и др. — переведены на многие языки мира, экранизированы, поставлены на театральной сцене. Известный поэт Андрей Румянцев, знавший Валентина Распутина со времени их общей учёбы в Иркутском университете и сохранивший с ним дружеские отношения на всю жизнь, предпринял первую попытку полного его жизнеописания. Автор рассказывает о Валентине Распутине как художнике, публицисте (чьи выступления подчас звучат много смелее и злободневнее нынешних «манифестов»), общественном деятеле, повествует о его человеческой судьбе, используя личные письма, записи бесед, редкие архивные материалы и другие документы.

знак информационной продукции 16+

---

Весной 1990 года верховная власть решила в очередной раз обсудить, как выполняется постановление по Байкалу. В Иркутске собрались руководители центральных и местных ведомств, директора и специалисты «проблемных» предприятий, учёные, активисты «Байкальского движения». Атмосфера гнусной «катастройки» чувствовалась всеми: и теми, кто хотел удержать страну на краю пучины, и теми, кто раскачивал государственный корабль среди гибельных волн. Не было секретом, что защита природы отступит на дальний план, как только на кону окажется судьба самой державы.

По уговору с Валентином Григорьевичем мы встретились в Доме литераторов и направились к зданию облисполкома. Распутин шагал хмурый и молчаливый. Ничего путного от очередной говорильни он не ожидал.

И в самом деле, речи на совещании звучали уклончивые, лукавые. Ни один из главных пунктов постановления по Байкалу не выполнялся. Не готовились новые мощности по производству целлюлозы в Усть-Илимске взамен тех, что предполагалось закрыть в Байкальске. Не велась работа по переводу прибайкальской зоны на централизованное теплоэнергоснабжение, что позволило бы обойтись без котельных на берегах озера. Не решалась проблема газификации региона. Срывались сроки модернизации оборудования на грязных производствах.

Каким «защитником» Байкала оказался тогдашний директор БЦБК, показало его выступление. Человек молодой и напористый, он сказал буквально следующее:

«Перепрофилирование комбината на мебельно-сборочное производство, как это предлагается в постановлении, вызывает у специалистов улыбку. Это нереально. Вместо этого решения мы разработали другие варианты перепрофилирования. Наиболее приемлемый, на мой взгляд, такой: производить на комбинате небелёную целлюлозу и выпускать из неё товары народного потребления — гофрокартон и бытовую бумагу».

Значит, варку целлюлозы предлагалось оставить? Выходило так. Через три года после выхода постановления директор (разумеется, в полном согласии со своим министерством) изобретал собственный вариант «перепрофилирования»!

Когда мы возвращались к родному Дому литераторов, Распутин мрачно сказал: «Теперь этим хищникам не будет укорота».

Он просил: «Стоять до конца!»

С началом девяностых годов драма Байкала вступила в наиболее мрачную фазу. Распад страны, развал экономики на огромных пространствах России, резкое падение уровня жизни и социальная напряжённость, наконец, непримиримое противостояние политических сил в стране, кончившееся расстрелом здания парламента, — всё это отодвинуло на задний план решение каких-либо экологических проблем.

На первый взгляд казалось удивительным то обстоятельство, что крупнейшие предприятия с отлаженным производством и многотысячными коллективами рушатся, а «грязные» производства остаются на плаву. Впрочем, удивлять это могло лишь на первый, то есть поверхностный взгляд. Дельцы, за бесценок приватизировавшие с помощью продажных чиновников общенародную собственность, быстро сообразили, что товары народного потребления — это не та продукция, которая может дать большой навар. Баснословные прибыли приносили добыча и продажа за рубеж нефти, газа, золота, алмазов, выпуск алюминия, химической продукции. Целлюлоза в этом списке стояла, может быть, на последнем месте, но, эксплуатируя до предела оборудование советского времени, не вкладывая средств в модернизацию, можно было и на целлюлозе и продукции из неё хорошо греть руки.

В эпоху частной собственности на всё и вся прежнее природоохранное законодательство уже не годилось, а новое разрабатывалось медленно и с огрехами. Это с учётом небывалой коррумпированности контролирующих ведомств рождало вопиющую безнаказанность нуворишей.

Высшая власть при Ельцине, по сути, отбросила принятые до неё государственные решения по охране Байкала. Благая цель — перепрофилировать БЦБК к 1993 году, как предусматривалось давним постановлением правительства, — была забыта.

С приходом Владимира Путина на пост президента власти инициировали строительство на комбинате системы замкнутого водопользования. Но она не очищала стоков даже до уровня пресловутых предельно допустимых концентраций при производстве белёной, выгодной хозяину, целлюлозы. Нужно было обойти запреты. Для управляющей компании ООО «ЛПК „Континенталь Менеджмент“», в состав которой входил БЦБК, лучшим средством оказался шантаж природоохранных ведомств. И высшей власти, конечно.

В октябре 2008 года хозяева остановили производство, отправив во временные неоплачиваемые отпуска более тысячи трёхсот рабочих (60 процентов всего состава). Руководство заявило, что причина этого — ввод замкнутого водооборота, который не даёт возможности использовать активный хлор при производстве белёной целлюлозы. Расчёт владельца был прозрачен: «Если вы (то есть природоохранные ведомства) требуете соблюдать экологические нормы, а их не удаётся достичь даже при системе замкнутого водопользования, то вот вам головная боль: решайте проблему безработицы в моногородке. Рабочие сами заставят вас пустить комбинат и — на наших условиях».

В самом деле, для Байкальска, имеющего единственное градообразующее предприятие, остановка производства на ЦБК стала трагедией. В разные инстанции полетели гневные письма, в суды — обращения возмущённых людей, митинги из городка перекинулись в областной центр. Власти, помогая «бедному» олигарху, вынуждены были искать средства для выплаты компенсаций людям, оставшимся без зарплат, и, конечно, — выход из технологического тупика, в котором оказался комбинат.

Распутин не мог молчать. В годы хозяйничанья нуворишей на Байкале он вновь пишет множество статей, участвует в бесчисленных обсуждениях, даёт десятки интервью о разбое на берегах «священного моря». «Деляга к Байкалу подходит» — называет писатель одно газетное выступление. «Полная чаша злата и лиха» — заголовок нового очерка напоминает читателям, во что превращается сибирское чудо. «Не к страстям взывать — к душе» — опять и опять призывает писатель защитников живительного «колодца» России.

Летом 2009 года (целлюлозный комбинат в это время всё ещё простаивал) на Байкале побывал Владимир Путин. В глубоководном научно-исследовательском аппарате «Мир-1» он спустился на дно озера как раз в акватории ЦБК. К удивлению учёных — знатоков проблемы, он сказал после погружения, что «Байкал в хорошем состоянии, никакой угрозы для него нет». Видимо, после заявлений экологов-общественников и мрачных выводов учёных Путин ожидал увидеть «чудо-море» похожим на сточную яму. Но он не учёл, какого объёма «резервуар» перед ним и какую самоочищающуюся способность имеет озеро. Даже при том, что мы уже полвека варварски загрязняем его, превратить его в помойку пока, слава Богу, не удалось.

Распутин встретился с премьер-министром (Путин занимал тогда эту должность) на Байкале. Некоторое время спустя он так вспоминал свой короткий разговор с главой правительства:

«Наша встреча состоялась на дрейфующем посреди озера корабле. Я начал с того, что припомнил слова А. И. Солженицына о главной задаче власти — сбережении народа. А сбережение народа — это не только обеспечение его работой и прожиточным минимумом, но и сохранение России в её нравственном, духовном и культурном обликах, в сохранении природы — матери народа.

В. В. Путин не перебивал меня, но только до той поры, пока я не заговорил о Богучанской ГЭС, о том, нет ли возможности, если не прекратить её строительство вовсе, то хотя бы отказаться от увеличения отметки верхнего бьефа. Ответ Путина был: уже поздно. А что касается следующей гидростанции на Ангаре (в планах на будущее она существует), по ней, сказал он, ещё нет окончательного решения.

А буквально через неделю после этой встречи грохнулась Саяно-Шушенская. Конечно, это случайность, что трагедия произошла вскоре после нашей встречи. Но какая-то уж очень назидательная случайность.

А ещё позднее стало известно, что на Байкале возобновляет свою работу целлюлозный комбинат.

Эта новость повергла защитников Байкала в недоумение и растерянность. Это что же, опять начинать всё сначала? Я состоял в Государственной комиссии по Байкалу в середине 80-х прошлого столетия. Комиссия приняла решение: к 1993 году работу целлюлозного комбината на Байкале прекратить. Но новая власть в начале 90-х скорее готова была прекратить существование России, о Байкале в то время и речи не могло быть.

Но сегодня-то?!»

Возмущение писателя было понятно. Это уж совсем варварство: если комбинат не может очищать промышленные стоки до уровня предельно допустимых законами норм, давайте разрешим ему сливать воду, убивающую всё живое, в Байкал без всякой очистки! На самом БЦБК продолжали пускать пыль в глаза контролёрам и общественникам. Здесь «разрабатывали планы» внедрить кислородно-щелочное отбеливание целлюлозы, вместо убийственного хлорного, а также перевести комбинат на «качественную» систему замкнутого водопользования. Что тут скажешь нуворишам? Им что в лоб, что по лбу. Вот и веди с ними разговоры о защите Байкала…