Сергей Жемайтис - Жестокий шторм

• Название: Жестокий шторм
• Автор: Сергей Жемайтис
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1981

---

— Мне бы его следовало увидеть… рассчитаться…

— Дело есть дело, ты прав, Рой. Вот возьми.

— Банни! Здесь сотня!

— Бери, Рой.

Тряся щеками, жалко улыбаясь, Рой вышел из каюты 481.

Встреча с Коротышкой Роем нарушила все планы Малютки Банни. Теперь он не мог уйти: тогда Антиноми сорвет на Рое все зло, чего доброго, обвинит того в воровстве. «Придется дождаться и объяснить этому нечеловеку. А ведь и правда: „Антиноми — значит „против человека“, „нечеловек“ или что-то в этом роде. Надо же! Как ловко подошла к нему фамилия! Неужели весь род у него такой?.. Объяснить, значит, ему, что Рой здесь ни при чем, что я выставил его отсюда. Ждать — так не будем время терять“. И он налил себе немного виски, разбавил из сифона содовой. Выпил и стал думать о мисс Брук. Собственно, из-за нее он и ввязался в это рискованное дело. Будь на ее месте кто-либо другой, он не стал бы так рисковать. Теперь весь клан Минотти станет мстить. Разорят. Убьют…

Думая о своем возможном печальном конце, Малютка Банни все же улыбался, зная, что все, что он сейчас делает, будет одобрено прелестной мисс Брук, если она каким-то чудом узнает. Малютке Банни нестерпимо захотелось поговорить с мисс Брук, хотя бы перекинуться с ней парой фраз. Но когда он, набрав номер телефона, услышал ее голос, то лишился дара речи, покрылся испариной и на ее нетерпеливое «алло» издал только нечленораздельный мык и опустил трубку на рычаг. Посидел несколько минут, ругая себя за трусость, потом позвонил Бетти и попросил передать Нику Лоджо, что у него все в порядке.

— Что значит в порядке? — В голосе Бетти слышалась настороженность.

— Ник знает. Он не забегал, мэм?

— Ну как же. Какой-то он сам не свой. Что вы с ним затеяли, Банни?

— Ничего особенного, мэм. Он просил меня кое-что разузнать, вот я и разузнал. Так что все в порядке, мэм. Извините, ко мне пришли…

Звякнул ключ в замке. Банни поставил коробку с пистолетами под стол, уселся поудобнее.

Увидев незваного гостя, Антиноми по привычке сунул было руку под пиджак и быстро вынул: впервые, за много лет он вышел без оружия.

— Рад тебя видеть, Банни, — начал он, ища глазами стюарда. — Я знал, что ты придешь и мы наконец договоримся. Скажи, Банни, ты не застал здесь толстого, мордастого малого?

— Застал, Эдуардо. Он здесь у тебя дрых, ну я и попросил его идти досыпать к себе. Между прочим, этот мордастый малый — мой старый друг Рой Коллинз.

— Извини, Банни, не знал, что у тебя везде друзья. — Антиноми быстро прошел к шкафу. — Я сменю туфли, Банни, жмут, проклятые.

— Не трудись, Эдуардо. Кольт у меня. И ампулометы — тоже.

Антиноми уперся спиной в шкаф.

— Что все это значит, Банни?

— То, что ты проиграл, и слушай внимательно, что я тебе скажу.

— Ну, ну, выкладывай. Послушаем.

— Ты прекращаешь свою подлую охоту на моих друзей.

— Допустим. Ну а что я за это получу?

— Спокойно унесешь свои ноги с судна и больше на него не сунешь носа.

— Ах, Банни! Что ты за наивный парень! Да все они давно, и не мной, списаны в расход, эти твои друзья. Брось думать о них.

— Ты, Эдуардо, сейчас должен думать о себе, я даю тебе последний шанс. Садись, время у тебя еще есть, прикинь, подумай.

— Банни, говорю тебе как другу, не вмешивайся ты в это дело. Обратного хода мне нет.

— Придумай. Уплати неустойку. Или что там у вас полагается?

— Голову надо будет отдать! Свою голову, а она мне еще нужна, Банни.

— Чтобы думать, Эдуардо. Твои карты биты. Сам видишь.

— Задал ты мне задачу, Банни. Выпьем, может, что и придумается. — Антиноми старался всеми силами тянуть время. Он выбирал нужный момент, чтобы нанести неотразимый удар. Он знал приемы каратэ, с помощью которых противник почти мгновенно терял сознание или лишался способности к сопротивлению. Мешал стол. Надо было подойти ближе. Антиноми встал со стаканом в руке: — За твое благополучие, Банни!

— Сядь! — строго прикрикнул тот.

— Да ты что? Кто у кого в гостях?

— Ты, Эдуардо. Сядь и не шарь рукой под столом. Пистолеты в коробке хорошо завязаны твоим галстуком. Надеюсь, ты не против?

— Какие разговоры? Распоряжайся здесь всем. — В голосе Антиноми послышалась зловещая мягкость. Он медленно выпил и, ставя стакан, молниеносным движением раскрытой ладони левой руки нанес удар в дыхательное горло. Малютка Банни успел отклониться вправо, и удар пришелся вскользь, железные пальцы только ссадили кожу на шее. Малютка Банни упал вместе с креслом, выпустив из рук ампуломет. Лежа, он видел, как Антиноми рванул картон коробки, выхватил кобуру, расстегнул и выхватил кольт. Никогда Малютка Банни не забудет выражения его лица — торжествующего, неумолимо жестокого. Гангстер наслаждался, глядя, как его поверженный противник лихорадочно шарит рукой по ковру, не спуская глаз с кольта. Наконец Малютка Банни накрыл своей широченной ладонью крохотный ампульный пистолетик, и тут Антиноми нажал на спуск, лицо его исказилось, он жал изо всей силы, но выстрела не было. Наконец он понял, в чем причина, и привычно, большим пальцем, сдвинул предохранитель. В этот миг грудь его словно обожгло раскаленным железом. Он закачался, но устоял на ногах и стал медленно поднимать вдруг отяжелевшее дуло пистолета, шепча деревенеющими губами:

— Сейчас и ты… сейчас…

Малютка Банни выстрелил второй раз. Кольт выпал из рук Антиноми.

Поединок продолжался всего несколько секунд, но какими долгими показались Малютке Банни эти мгновения. Он тяжело поднялся с ковра, ударом ноги отбросил кольт, хотя и видел, что Антиноми мертв. Постоял, поглядел на него. В распахнутых темно-карих глазах убитого сохранялся еще живой блеск, но в них появилось выражение отстраненности от всего земного. На пальце зелеными бликами переливался изумруд.

— Черт побери! — проворчал Малютка Банни, думая, что в те четверть секунды, пока Антиноми снимал предохранитель, решилась его судьба. Он назвал себя самонадеянным идиотом, который, будучи вооруженным до зубов, чуть было не позволил убить себя.

«Теперь хоть не будь разиней. Решай, и поскорее, как быть с этим. Можно так и оставить. Пусть и кольт лежит возле него. Подумают, что хотел застрелиться и умер от удара». Тут он вспомнил о стюарде, того не проведешь, он сразу поймет, в чем дело, и на теле Антиноми остались синие пятна. Опытный врач поймет. Коротышка Рой, может быть, сразу и не выдаст, а будет тянуть из него деньги. Но потом… Нет, первый вариант отпадал, Рой, наверное, сейчас ждет у двери. Может быть, что-то даже слышал.

Он подошел к окну, рама была опущена, пахнуло морской прохладой. Выглянул. Вверху, ближе к носу, рдел красный бортовой огонь, далеко внизу журчала вода, вспыхивали красные отблески на волнах. Справа и слева в ближних каютах было темно, светились окна только в нижних ярусах, оттуда рвались завывающие голоса джаза, рокотали барабаны.

Банни был воспитан на правиле средневековых рыцарей, что все находившееся на противнике переходит в его личную собственность. Без зазрения совести он очистил карманы, набитые деньгами: как всегда, и в этот вечер Антиноми играл удачно. Сдернул с пальца кольцо с изумрудом. Задержал взгляд на фотографии пожилой красивой женщины и очаровательной девочки лет шести, очень похожих на застывшее лицо Антиноми. Фотографию положил в карман убитого, прошептав:

— Никогда бы не подумал, что и он кого-то любил…

Подняв тяжелый труп, он подволок его к окну и вытолкнул в него. Донесся короткий всплеск. Малютке Банни он показался таким оглушительным, что он застыл у окна, ожидая, что сейчас проснутся все пассажиры, замолкнет музыка, судно остановится.

Джаз гремел с прежней силой, судно мчалось по ночному океану. Выбросив в волны все оружие, Банни закрыл окно.

Ноги подгибались. Подошел к креслу, хотел сесть и отпрянул от него — в нем только что сидел Антиноми, — пересел в свое кресло. Выпил полстакана неразбавленного виски. Стал мысленно кого-то уверять, что не хотел убивать этого человека, что только оборонялся. Потом встал, вытащил носовой платок, протер им стол, стаканы, бутылку с остатками виски, оконную раму. Обвел взглядом салон, припоминая, за что еще брался руками.

Из невидимых светильников лился желтоватый свет. Вся мебель стояла на месте. На ее матерчатой обшивке не могло остаться отпечатков пальцев. Разве на шкафу? Протер полированную поверхность шкафа и пошел к двери, осторожно ступая по ковру. Повернув голову к зеркалу, почувствовал саднящую боль на шее. Подошел ближе к зеркалу. На шее синела полоса. Покачал головой: «Если бы на дюйм правее к сонной артерии…»

Протер ручку двери. Открыл ее. Выглянул в коридор. Коротышка Рой шел к нему из зеленоватого сумрака.

— Я думал, что ты останешься у него ночевать, — сказал он, подойдя. — Уже третий час. Беспокоился за тебя…

— Идем, Рой. Я провожу тебя немного. Вот бы ни за что не поверил, что плывем вместе. Ну что стоишь?