Александр Морозов - Счастливого пути! (сборник)

• Название: Счастливого пути! (сборник)
• Автор: Александр Морозов
• Издательство: Leo
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2016

Сборник фантастических и приключенческих рассказов автора из журнала «Техника — молодежи».

---

— Теперь, капитан, я покажу вам святая святых первого атомного парохода.

Моллин открыл ключом узкую дверь и пропустил капитана впереди себя.

Ко всему был готов капитан Доплэнд, но неожиданное зрелище заставило его отступить в полной растерянности.

— Двигатели внутреннего сгорания, работающие на вал! Зачем же это?

— Спокойствие, капитан. Это настоящее сердце нашей «Генриетты». Двигатели были установлены еще до того, как вы в первый раз вступили на ее палубу.

Атомный котел, в сущности, является у нас лишь бутафорией. По-настоящему он понадобится нам потам, в конце рейса, и он совсем не может питать турбину, установленную в мнимом машинном отделении. Нет у нас и атомных двигателей, и неизвестно, когда они появятся. Наши научные и технические силы сейчас сосредоточены на использовании атомной энергии для военных целей. Но мы, тем не менее, хотим заявить наше право на атомную установку для морского транспорта. Это может пригодиться в дальнейшем.

— Заходя в порт и выходя в море, — продолжал Моллин, — «Генриетта» будет пользоваться силой тока аккумуляторов, а в море винт будет переключаться на нефтяные двигатели. Посетителей «Генриетты» — их, конечно, будет всюду немало — мы нарядим в защитные костюмы со специальными масками. Они увидят нашу установку сквозь стекла маски, слои изоляционной жидкости и фантастически флюоресцирующую пластмассу. Атомный хотел и вращающийся пароходный винт — вот что мы будем демонстрировать, и никто, конечно, не посмеет претендовать увидеть промежуточное звено. А на его описание и рисунки в газетах и журналах мы не поскупимся. Один наш Крейгер чего стоит!

Капитан снял расшитую золотом фуражку и, отдуваясь, вытирал платком мокрую голову. Моллин по-своему понял его глубокие вздохи.

— Не радуйтесь, капитан, что вы отделались от атома. Мой котел будет работать некоторое время, хотя и в холостую. А это на пароходе довольно серьезная штука. Малейшая оплошность, недосмотр — и частицы того, что было капитаном Доплэндом, профессором Моллиным и вообще «Генриеттой», поднимутся на недостижимые для этих земных тел высоты и проплывут в межзвездном пространстве. Вот и вся тайна, с которой я должен был вас познакомить, капитан… Надеюсь, она не слишком ошеломила вас?..

— Нет, — ответил Доплэнд, — в подобных положениях я бывал не раз. Если отбросить атом, история самая обыкновенная: надувательство. Я, собственно, ожидал этого…

Утро выхода «Генриетты» в море было ясным и тихим. К Доплэнд у вдруг пришла успокоительная уверенность, что все обойдется благополучно. На берегу в разных местах работали кинематографические камеры, какая-то важная делегация рассматривала «Генриетту» в бинокли. Мощные насосы качали воду, которая поступала в помещение с атомным котлом и шумным водопадом низвергалась за кормой.

— В море применение атомной энергии значительно упрощается удобством непрерывной подачи воды для охлаждения атомного котла, — машинально сказал Моллин, как будто продолжая давать пояснения представителям бесчисленных организаций, долгие часы топтавшимся на пароходе.

Встретив угрюмый взор Доплэнда, Моллин очнулся и сердито плюнул в воду. Он посмотрел на часы.

— Время, капитан. Командуйте!

Доплэнд перевел стрелку машинного телеграфа на слова «малый вперед». «Генриетта» плавно, бесшумно тронулась вперед…

На краю низенькой временной пристани стоял Крейгер, не участвовавший в рейсе. Он смотрел на черную корму парохода, на которой резко выделялись две белые дуги букв: «Генриетта», а пониже: «Нью-Йорк». Потом он много раз писал про эти буквы, якобы уже в светлое, тихое утро выхода «Генриетты» в море напоминавшие ему траурную надпись на лентах погребального венка.

Подчиняясь приказанию «лево руля», штурвальный вывел «Генриетту» в открытое море. Доплэнд видел с мостика утренний океан, казавшийся синим, пенистый вал за кормой, пустую палубу «Генриетты» с чьей-то рубашкой, незаконно сушившейся на тросе лебедки.

Доплэнд много обманывал на своем веку и нередко ловкий обман считал доблестью мужчины. Но в этот раз он чувствовал себя удивительно скверно. От физического отвращения к самому себе его вдруг стало тошнить, как новичка-матроса, в первый раз попавшего на головокружительные качели мертвой зыби Бискайского залива.

Сначала все шло необыкновенно гладко. «Генриетта», гонимая мощными усовершенствованными двигателями, с честью заменявшими атомный котел, который ядовитым тунеядцем висел среди своих толстых труб, мчалась вперед неизменным ходом.

Но прошло некоторое время, и, хотя ни на «Генриетте», ни в море не было ничего угрожающего, Доплэнд, прислушиваясь к звукам в трюме, к вибрациям корпуса, особенно ощущавшимся в мгновения, когда бодрствование капитана переходило в сон, спрашивал себя: «Где уже было так же? На „Осте“ со сломавшимся потом главным валом? На „Камбале“, начавшей катастрофически течь по неведомой причине? На „Жемчуге“ незадолго до взрыва котла?..»

Капитан Доплэнд пережил столько всяких крушений и аварий, что у него развилось какое-то чутье, помогавшее ему улавливать приближение беды по признакам, еще не уловимым для других. Но тщетно хотел он припомнить все развитие давних событий, чтобы установить характер опасности, угрожавшей «Генриетте», — действительность путалась с рассказами забытых друзей, с вычитанным в книгах. Он был подобен прибору, отмечающему явление, но не способному проанализировать его.

Скоро, однако, стало ясным, что спешная переделка парохода, вызвавшая чрезмерную нагрузку всего его корпуса и отдельных деталей, превратила «Генриетту» в расшатанное корыто, которое в любую минуту может начать свое путешествие на дно.

Доплэнд оказал Моллину о грозящей опасности в туманный полдень, когда «Генриетта» подходила к серому мрачному островку, похожему на грязную губку, плавающую на поверхности океана. К удивлению, Доплэнда, профессор равнодушно пожал плечами.

— Мы прибыли к месту назначения, капитан.

— Голый камень. Ни единой травинки, ни единого человека. Вокруг — рифы, — отрывисто и сердито дал капитан характеристику острова.

— Но с катера можно высадиться?

— В такую погоду можно, — ответил Доплэнд.

— Надо высадить всех людей на остров.

— А «Генриетта»?

— Она кончила свой рейс и будет взорвана. Есть секреты, капитан, которые лучше сообщать в последнюю минуту. Вы ведь не намерены нарушить ваш договор с Алленом? Безоговорочное Исполнение всех моих распоряжений — не так ли, капитан? — оказал Моллин, и в его голосе прозвучала еле уловимая угроза.

— Нет, нет, — ответил капитан, — я ничего не забыл.

В сильный морской бинокль опустевшая «Генриетта» была видна с острова достаточно отчетливо, и ее чуть наклоненная мачта рисовалась на фоне красного диска солнца, — садившегося в море, словно символ кораблекрушения. Вот такой же черный далекий силуэт океанского корабля когда-то давным-давно зажег в душе юного Вильяма Доплэнда страсть к морю, к этим угрюмым железным коробкам, бороздящим океаны. Теперь все кончено. Капитан Доплэнд понимал, что последний рейс «Генриетты» был и его прощальным рейсом.

У ног капитана на плоском, обточенном морем камне сидел инженер Стилл, ведавший машинами парохода.

— Знаете, капитан, — сказал Стилл, — это мнимое кораблекрушение странно действует мне на нервы. Я чувствую себя так, словно переживаю самое настоящее несчастье. Я вспоминаю дни, проведенные на пароходе, мне жаль своей маленькой каюты. А вам, капитан, не жаль «Генриетты»?

— Готово! — воскликнул капитан, опуская бинокль. — Катер идет обратно. Они закончили подготовку к взрыву. Много мостиков, с которых я командовал, — обратился капитан к Стиллу, — теперь на дне океана, во многих моих каютах живут осьминоги и рыбы. Но в таком уничтожении судна я участвую в первый раз, и мне тоже не по себе. Слушайте, Стилл: Моллин объяснил мне вчера, что взрыв «Генриетты» необходим для того, чтобы скомпрометировать идею мирного применения атомной энергии. Но мне все-таки не совсем ясно, для чего это нужно.

Стилл несколько мгновений молча смотрел на Доплэнда, лицо которого освещалось последними лучами солнца, словно отблеском далекого пожара.

— Дело простое, мой капитан. Атомная энергия может вызвать такие резкие изменения во всей нашей промышленности, каких мир еще никогда не видал. Фунт урана — шарик размером с мяч для голыша — может дать энергию, которой автомобилю хватило бы на двести лет. Если бы «Генриетта» была настоящим атомным пароходом, она с одной зарядкой своего котла смогла бы сто шестьдесят раз пересечь туда и обратно Атлантический океан.

Наши монополии твердо решили держать в своих руках контроль над атомной энергией, чтобы она, вырвавшись на волю, не нанесла ущерба их интересам — капиталам, вложенным в электростанции, нефтяную и угольную промышленность. Да мало ли куда! Помните взрыв атомной бомбы в атолле Бикини?