Китти Сьюэлл - След крови

• Название: След крови
• Автор: Китти Сьюэлл
• Издательство: Книжковий Клуб «Клуб Сімейного Дозвілля»
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-14-0491-4

Увидев в своем кабинете измученную Рэчел, успешный психотерапевт Мадлен Фрэнк и подумать не могла, что это ее прошлое решительно стучится в дверь, призывая оплатить старые долги. А впереди ждут тяжелые воспоминания, страшные решения и… следы крови.

---

Мистер Форбуш пожал плечами.

— Значит, как я понимаю, на поддержку отца вам тоже не приходится рассчитывать.

— Не могу поверить… — сказала Мадлен, еле сдерживая слезы. Она схватила пальто и сумочку, висевшую на спинке стула. — Я сейчас уйду, но вернусь с адвокатом! — Она направилась к двери, гневно добавив: — Совсем как в дрянных мыльных операх, мистер Форбуш.

Глава двенадцатая

Безоблачный рассвет залил ярким солнечным светом истосковавшиеся по солнцу Британские острова и их обитателей. Однако утром в понедельник после майских праздников, как и миллионы соотечественников, Джон мучился от похмелья. У Мадлен голова тоже раскалывалась (последняя рюмка коньяка, без сомнения, была лишней), а у Ангуса целую ночь болела спина. Кое-как вздремнув, они встали довольно рано.

Мадлен, держась на общем фоне молодцом, предложила приготовить завтрак, но Ангус никогда бы не позволил незнакомке хозяйничать в кухне, поэтому, стоически пыхтя и отдуваясь, испек целую груду оладий и подал их со сметаной и подтекшей малиной.

Они с удовольствием поели, и Ангус пошел прилечь, а Джон с Мадлен занялись кухней. Когда была вымыта последняя тарелка, Джон крикнул на второй этаж:

— Ангус, мы пойдем прогуляемся! Не забудь сделать упражнения. Помни, что сказал хиропрактик.

Унылый пейзаж затянуло утренним туманом, солнце светило как бы сквозь дымку. Они вскарабкались по ступенькам в углу сада и пошли вдоль давно заброшенного поля, которое превратилось в луг. За пределами сада Джона земли, похоже, уже давно не касались руки человека. Трава здесь достигала почти до колен, и от росы их голые ноги и высокие кроссовки намокли. Они пробрались через заросли крапивы, которая обожгла им лодыжки, и направились к небольшому ручейку, прятавшемуся в кустах боярышника.

— Куда дальше? — спросила Мадлен.

— Я никогда так далеко не выходил за пределы сада, — со смущенной улыбкой признался Джон.

Не зная, куда идти, они пошли вдоль каменистого берега. Кроны деревьев почти смыкались над их головами, образуя темный туннель над ручьем и бегущей вдоль него ухабистой тропинкой. Этому туннелю не было видно конца, а крутые берега и буйная растительность не давали толком разглядеть, что впереди.

Мадлен шла так быстро, что Джон едва поспевал за ней. Дыхание ее участилось, кровь стучала в висках.

— Ты идешь, приятель? — крикнула она через плечо. Ей тяжело было видеть, как Джон задыхается. — Личная жизнь убьет тебя.

— Какая там личная жизнь? — отозвался он. — Ты же видишь, в каком Ангус состоянии.

Через какое-то время дорогу им внезапно перегородила огромная куча камней. Ручей исчез под ней, а Мадлен и Джон, пробравшись через заросли ежевики, вышли на залитые солнцем голые торфяники. Куда ни кинь глазом, простиралась пустыня: ни дома, ни сарайчика, ни дороги. И только лишенные растительности скалистые холмы вносили какое-то разнообразие в этот унылый пейзаж.

— Может, повернем назад? — предложил Джон, вытирая со лба бисеринки пота. — Мы, похоже, заблудились.

— Да брось ты! Ничего мы не заблудились. А после вчерашнего нам необходимо проветриться.

Она продолжили путь, преодолевая топкие участки болот и взбираясь на развалины каменных стен. Казалось, этим унылым болотам не будет конца. Ни одной коровы, ни одной овцы — и ни единого признака жилья. Создавалось впечатление, что они перенеслись в Дартмур иного времени, другого века.

— Скоро мы должны натолкнуться на толпу туристов, — прикрыв рукой глаза от слепящего солнца, сказал Джон, всматриваясь в горизонт. — Они на этом помешаны, обожают такие пустынные местечки.

Окрестности вдруг окутал неизвестно откуда взявшийся туман, и уже через несколько минут они видели дорогу не дальше чем на пять метров. Мадлен и Джон двигались почти на ощупь, пока не набрели на нечто, напоминающее грунтовую проселочную дорогу. Она изрядно заросла мхом и травой, как будто последняя машина проехала здесь несколько месяцев назад. К этому моменту они уже окончательно сбились с пути, поэтому решили, что лучше пойти по дороге — куда-нибудь да приведет! Хотелось пить. Как глупо было с их стороны не взять бутылку воды и карту! Мадлен знала, сейчас примерно часов десять, — они гуляли уже больше двух часов. Росария научила дочь ориентироваться по солнцу. Это было первое, что необходимо для проведения ритуалов и обрядов, а для маминых расчетов времени часы были бесполезны. Джон выглядел встревоженным.

— Радуйся! — сказала она, толкнув его локтем. — Где-то поблизости должна быть цивилизация.

— Цивилизация? Ты явно не знаешь этих мест. Люди теряются в болотах, и иногда проходит несколько лет, прежде чем их находят. — Он похлопал ее по ладони. — Здесь нас никто не услышит. Разве не этого ты хотела? Ну же, в чем ты собиралась признаться?

— Я все боялась, что ты спросишь. — Мадлен понимала, что дальше тянуть нельзя. — Я, честно говоря, не знаю, как начать. Меня беспокоит, как ты отреагируешь.

Он взглянул на Мадлен.

— Господи боже! Неужели все настолько плохо?

Мадлен засмеялась.

— Это самое дилетантское замечание, которое я когда-либо слышала.

— Ну же, рассказывай, Мадлен.

Она обхватила себя руками за плечи.

— Ты помнишь мою пациентку, которая зациклилась на том отвратительном украинце? Ветеране Афганистана? Который заставлял ее заниматься проституцией?

— Помню. Женщина с сексуальной одержимостью.

Мадлен вздохнула и выпалила:

— Существует слабая вероятность того, что она моя дочь.

Джон остановился как вкопанный и посмотрел на нее.

— У тебя же нет детей!

— Есть, Джон. Я родила дочь, когда мне был о шестнадцать. — Мадлен помолчала. — Она была зачата по любви, по крайней мере с моей стороны, но, уступив настойчивым просьбам родителей, я отдала свою крошку на воспитание матери. Мама настолько привязалась к ней, что их невозможно было разлучить. А я вернулась в Ки-Уэст, чтобы поступить в художественную школу. Самой большой ошибкой в моей жизни было оставить их в Англии. Спустя пять лет Росарию поместили в лечебницу, а меня вынудили отдать ребенка на удочерение.

Джон не спускал с нее недоуменного взгляда.

— Это бред какой-то! Ты никогда ничего мне не рассказывала.

— Знаю, и теперь очень об этом сожалею.

Он с недоверием покачал головой. Похоже, он не знал, что ответить. Тянулись минуты томительного ожидания, и Мадлен задавалась вопросом, простит ли ее Джон когда-нибудь. Она в отчаянии ухватилась за его руку, но Джон не сказал ни слова. Он шел, сохраняя напряженное молчание, и Мадлен тоже молчала, прекрасно понимая, что ему необходимо время, чтобы переварить неожиданно свалившуюся информацию. Она отдавала себе отчет и в том, что это предательство по отношению к Джону. Они знакомы уже больше семи лет. И разумеется, он ее лучший друг. Много раз она задавалась вопросом, почему не рассказала ему о себе самого главного, и ответ всегда один: «Нет, стыдно».

Она представляла, что он сейчас о ней думает. Помимо того что она неверный друг, непорядочный человек и лицемерка, какой из нее психотерапевт? Что она делала все четыре года учебы, когда слушатели должны были глубоко проникнуть в собственное «я», заняться самопознанием, заглянуть в самые темные уголки своей души. Все остальные на курсе прошли этот нелегкий путь. Это было требование к людям, которые стремятся понять и наставить других на путь самопознания и саморазвития… а она соврала, утаила о себе правду.

— Я знаю, о чем ты думаешь.

— Ты даже представить себе не можешь, Мадлен… — гневно отрезал он.

— Мне нужна твоя помощь! Я не знаю, как справиться с ситуацией. Чтобы подтвердить или опровергнуть свои подозрения, я должна задать ей массу вопросов. Но не знаю, насколько это этично. А может, безнравственно? Не знаю, как ее спросить. Или о чем спросить. Стоит ли вообще начинать этот разговор? Я думаю, она понимает, что что-то происходит, потому что не пришла в назначенное время. И не позвонила, чтобы отменить встречу. Ничего.

— Ради всего святого… — воскликнул Джон.

Они продолжали молча пробираться сквозь пелену тумана. А дорога шла все дальше на запад.

— Давай передохнем минутку, — сказал Джон, сворачивая с тропинки и падая в редкие заросли вереска.

Она присела возле него, но он отвернулся, казалось, погрузившись в собственные мысли. Она всмотрелась в землю в поисках желтых садовых муравьев. Они обитали преимущественно в низкорослой траве на болотах и крайне редко выходили на поверхность. Мадлен считала этих красивых насекомых, которые строили замысловатые муравейники, используя корни и побеги живых растений, чтобы укрепить проходы, удивительными и изобретательными созданиями: например, они складывали экскременты в трещины, чтобы растение лучше росло. Однажды она изобразила их муравейник изнутри — блестящее, полуабстрактное полотно огромных размеров, которое тут же приобрел какой-то японский коллекционер.