Анна Емельянова - Фаворит богов

• Название: Фаворит богов
• Автор: Анна Емельянова
• Издательство: Вече
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-1121-6

Римскому императору Октавиану Августу предсказано, что ему осталось жить всего 100 дней. Он посылает слуг за находящимся в Германии наследником-пасынком Тиберием, сыном от первого брака его жены Ливии. На острове Нол Тиберий принимает эстафету власти. Он сразу же проявляет свой мрачный, кровожадный нрав. Страна медленно погружается в пучину зловещих интриг. В свите Тиберия стремительно набирает авторитет глава его личной охраны, Луций Сеян. Он соблазняет племянницу Тиберия, Ливиллу, травит любимого сына императора. Друза, и настраивает самого императора против всего Рима. Из-за интриг Тиберия гибнет его племянник — любимый в народе генерал Германик. Но в конце концов заговор раскрыт, Сеян казнён, но Тиберия мучает раскаяние из-за своих былых преступлений. Он приглашает к себе на Капри сына отравленного по его приказу Германика и делает своим наследником... Это — будущий император Гай Калигула!

---

   — Я волнуюсь за тебя, Друз, — сказал он. — Не хочу, чтобы ты повторил судьбу Германика.

   — О, я всегда осторожен, — возразил Друз.

Услыхав эти слова, Лигд, сидящий рядом, внимательно посмотрел на него, пытаясь найти в нём признаки того, что яд начал действовать. Но признаков не было. Сеян нарочно приобрёл яд с медленным действием, чтобы отравление, как и в случае с Германиком, напоминало болезнь.

Погладив Друза по щеке, Тиберий отвернулся.

   — Пусть музыканты исполнят нам весёлую композицию, — приказал он. — Долой тоску!

Агриппа зааплодировал, одобряя решение кесаря. Но взор Тиберия по-прежнему оставался мрачен. Его одолевали тревожные подозрения и страх. Сын не знал ни о клеветнике, подкинувшем послание Сеяну, ни о возможном отравлении. Теперь Тиберий это точно знал. Он хорошо изучил Друза, чтобы не сомневаться в нём.

Актёры, выступив вперёд, начали показывать действо. Их лица закрывали маски, изображавшие героев представления. Звуки цимбал и авлосов вторили движениям.

Ирод Агриппа, Клавдий и Друз с интересом созерцали игру актёров, но Тиберий продолжал хмуро наблюдать за сыном. Ему впервые было по-настоящему страшно.

Обед завершился через пару часов. Гости покидали дворец. Провожая Друза по коридору, Тиберий вдруг остановился и обнял его.

   — Будь осторожен, — шепнул кесарь.

   — Спасибо за предостережение, отец, но мне нечего бояться, — ответил Друз.

   — Всегда нужно быть начеку, — возразил Тиберий и проследовал в свои покои.

В эту ночь он опять не спал. Ожидание сводило его с ума. В одиночестве он до рассвета просидел у окна, рассеянно глядя на тонущий в зареве факелов Палатин. Через несколько часов станет известно, был ли яд в воде, которую пил Друз. Если Друз заболеет, то в этом виноваты враги. Неизвестные, но опасные.

ГЛАВА 51

Склонившись над золочёной маленькой кроватью, Ливилла смотрела на спящего сына.

Гемелл... Она любила его всей душой. Лучи солнца скользили по его очаровательному личику, прямому носику, закрытым глазам. Иногда Ливилле приходило в голову, что Гемелл будет когда-нибудь кесарем. Однако теперь, после того как Сеян договорился с Лигдом и Друз принял отравленную воду, вряд ли Гемелл унаследует престол от отца.

Сын был похож на Ливиллу. Возможно, со временем в нём проявится сходство и с Германиком. Ливилла хотела бы дать ему образование и достойную кесарей жизнь. Вряд ли в то время кто-то мог предположить, что спустя много лет Гай Калигула, взойдя на престол, велит предать Гемелла казни.

Погруженная в мысли о будущем сына, Ливилла вдруг услышала голоса и топот рабов, идущих в комнату Гемелла. Встрепенувшись, она сразу же подумала о муже.

Друз! Вчера на обеде во дворце ему был подан яд, но он, вернувшись домой, вёл себя как обычно и лёг спать, ничем не выдавая дурного самочувствия. И вот сейчас слуги бегут к Ливилле, чтобы сообщить ей ужасные новости... Вскинув голову, она невольно отступила к окну. Ей сделалось страшно.

Дверь распахнулась. Порог переступил спальный раб Друза.

   — Госпожа, — негромко произнёс он, склонившись перед ней. — Вашему супругу скверно. Проснувшись час назад от тошноты, он сразу же пожаловался на боль в горле. Потом к его состоянию присоединились рвота и кишечные боли. Он желает видеть вас.

   — Да, я иду к нему, — ответила Ливилла и, быстро покинув комнату, направилась в опочивальню Друза. Её сердце бешено стучало в груди.

Началось. Теперь Друза ждут страдания. И ведь это именно она обрекла его на всё то, что с ним происходит. Потом она вспомнила о Сеяне. Продолжая любить претора, она не могла бы поступить с Друзом иначе. В её душе нашлось место для сострадания, но не для раскаяния.

Оказавшись в спальне, Ливилла сразу же подошла к ложу Друза. Его постель пахла рвотой. Лицо, лоб, руки тряслись, по щекам стекал пот. Увидав мужа в таком ужасном состоянии, Ливилла не сумела сдержать подступившие слёзы. Громко рыдая, она опустилась на колени у его изголовья.

   — Друз, — застонала она. — Любовь моя...

   — Я болен... Мне дурно, — отозвался Друз. — Вчера я чувствовал себя прекрасно, но сегодня меня сразил недуг. Я бы предположил, что меня отравили, если бы не Лигд, который пробовал угощения. С Лигдом всё в порядке. А я умираю. Мне суждено разделить участь Германика, моего друга.

Охватив руками шею мужа, Ливилла склонила голову на его обнажённую грудь, мокрую от выступившего пота. Спальные рабы, обступив ложе, в страхе смотрели на своего господина.

   — Мы послали слугу за лекарем, — робко сказал один из них.

   — Да, это правильно, — печально сказала Ливилла. — Быть может, он сумеет вылечить тебя, Друз.

   — Нет, — прошептал Друз, глядя в потолок. — Вряд ли. Я испытываю такие муки, которые не способны облегчить лекари.

Запустив пальцы в золотистые кудри Ливиллы, Друз нежно погладил их.

   — Если бы ты только знала, как много значишь для меня. Всю свою недолгую жизнь я любил лишь тебя, хотя владел разными женщинами. В этом мы с отцом похожи.

   — И я любила тебя, — глухо произнесла Ливилла. Впервые она ощущала такие глубокие душевные муки. Прежде она не представляла, что душа человека способна испытывать почти физическую боль.

В спальню вошёл прибывший лекарь. Он сразу же осмотрел Друза и нахмурился.

   — Не думаю, что вас сразил недуг, господин, — сказал он.

   — Тогда что же со мной случилось?

   — Боюсь, что вы приняли яд.

Вскрикнув, Ливилла закрыла лицо руками.

   — Яд? Невозможно, — уверенно произнёс Друз. — Всю мою пищу пробуют слуги.

   — Тем не менее ваша болезнь напоминает отравление, — возразил лекарь.

   — Вы можете приготовить противоядие?

   — Увы, чтобы приготовить противоядие, нужно знать, каким именно ядом вы отравлены.

Печально вздохнув, Друз крепко зажмурился. Его лицо было бледно, под глазами залегли тени, на губах застыла корка.

   — В таком случае я обречён, — прошептал он, ощутив новый прилив боли к животу. В кишках бурлило.

Лекарь склонил голову. Он был не в состоянии облегчить муки Друза, наследника престола, единственного сына кесаря.

Завыв, Ливилла опустилась на пол и вцепилась себе в волосы. К ней бросилось двое рабов, пытаясь её утешить. Громкие рыдания эхом отразились от стен.

   — Идите к моему отцу, — пробормотал Друз. — Пусть он узнает о том, как людское коварство погубило меня.

Один из рабов поторопился исполнить его приказ. Второй обнимал Ливиллу, прижимая её к груди.

Отвесив поклон, лекарь смущённо удалился. В сложившейся ситуации он был бессилен.

   — Друз! — простонала Ливилла и, оттолкнув раба, подбежала к мужу. — Друз. Мне так больно... так больно...

Он грустно улыбнулся и погладил её по щеке:

   — Не разрывай мне сердце отчаянием, Ливилла. Будь счастлива.

Упав на постель, она вновь обняла Друза за шею, но он, отстранив её, устремил взор к окну.

   — Происки врагов. Вот что губит самых знатных сынов Отечества, — молвил он. — Никто никогда не узнает, кто отравил Друза. Ибо за преступлением мог стоять любой человек, которому я доверяю.

Обессилев от дурноты, Друз откинул голову. Он жаждал встретиться с Тиберием. Свои силы он берег для их предстоящей беседы.

Но Тиберий пришёл в его дом лишь вечером. Днём кесарь находился в курии Сената, и раб Друза прождал его несколько часов в вестибюле, чтобы передать новости о недуге сына. Узнав об этом, Тиберий сразу же из Сената отправился к Друзу и, не позволив никому, даже Сеяну, идти за собой, проследовал в спальню сына.

Молодой человек, тяжело дыша, с трудом повернул к дверям голову. По его бледному лицу стекал топ. Рабы при виде кесаря склонились в поклонах, торопливо закрывая таз с рвотой. Не обращая на них внимания, Тиберий подошёл к постели и холодно взглянул на Ливиллу, которая лежала рядом с мужем.

   — Покинь нас.

Не смея прекословить, Ливилла торопливо встала и, всхлипывая, бегом оставила комнату.

Опустившись у изголовья, Тиберий тяжело вздохнул.

   — Зло совершено, сын мой, — сказал он. Никто не в силах был уберечь тебя от судьбы. Но почему? Гнев богов? Вряд ли, ведь их не существует.

   — Ты зря недооцениваешь богов, — глухо возразил Друз. — В их могуществе не приходится сомневаться.

   — У меня в жизни было много случаев, которые показали мне, что богов нет, — ответил Тиберий. — Увы, но я не желаю тешить себя иллюзиями на их счёт.

Протянув к нему дрожащую руку, Друз крепко сжал его пальцы. В тёмных глазах юноши отразилось такое сильное отчаяние, что кесарь предпочёл не спорить с ним.

   — Мне принесли кем-то написанный донос, сын мой. В нём говорилось, будто ты замышляешь меня убить, подав яд в воде на том обеде. Я испытал невиданную боль. В глубине души я не верил, что ты можешь меня отравить, но решил вести себя осторожно. На обеде я наблюдал за тобой и понял, что ты невиновен. Лигд пробовал воду. А ты вёл себя, как ни в чем не бывало. И тогда я вновь подумал, что донос — это всего лишь клевета. Я стал ждать... Удивительно, но Лигд и все остальные, кто присутствовал на пиру, не ощущают недомогания. Однако лекарь подтвердил мне, что ты отравлен, а не болен. Я не вынесу, если с тобой что-то случится... А если вынесу, то моё сердце вечно будет кровоточить от боли. Ты мой единственный сын. Моя отрада. Мой наследник. Не могу передать, какие муки я сейчас чувствую.