Николай Черкасов - Записки советского актера

• Название: Записки советского актера
• Автор: Николай Черкасов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1953

---

В единодушии зрительских отзывов мы черпали вдохновение для дальнейшей работы, осознавали те ее качества, те ее особенности, которые обеспечили признание нашего труда не только у нас на Родине, но и далеко за ее пределами.

Не могу не вспомнить в этой связи один незначительный, но врезавшийся мне в память бытовой эпизод.

Прошло без малого десять лет после выпуска «Депутата Балтики». В составе небольшой группы, возглавленной режиссером Г. В. Александровым, я выехал в Чехословакию, где предстояло заснять несколько эпизодов для кинофильма «Весна». Во время автомобильной поездки в окрестностях Праги наша машина столкнулась с встречным транспортом. Произошла авария, в результате которой мне пришлось провести некоторое время в пражской больнице.

И вот как–то в приемный день на пороге моей палаты появилась невысокого роста старушка и, распахнув слегка приоткрытую дверь, с улыбкой спросила: «Не здесь ли лежит профессор Полежаев?» Отвлеченный мыслями, я не сразу ответил на это непривычное обращение, но едва лишь утвердительно кивнул ей головой, как она направилась к моей кровати и протянула мне букет цветов, перевязанный ленточкой, к которой был привязан небольшой пряник в форме сердца, завернутый в целлофан. Во внимании, проявленном этой неизвестной мне зрительницей, я увидел знак любви и уважения к себе как к одному из представителей советского искусства, передового искусства мира.

«Депутат Балтики» открыл передо мной возможность широкого общения со зрителями, и я не упускал случая, чтобы встретиться с ними, узнать их мнение о новых ролях, игранных в кино. Иногда такая возможность представлялась мне не только после выпуска новой картины, но и в период работы над нею, в течение съемок будущего фильма.

Хочу остановиться на последней памятной мне встрече такого рода, связанной с последней по времени моей работой в кино.

На «Ленфильме» шла напряженная работа над картиной «Римский — Корсаков», в которой я вторично снимался в роли В. В. Стасова.

На этот раз передо мной вставали иные задачи, нежели при исполнении той же роли в «Мусоргском». Фильм о Н. А. Римском — Корсакове затрагивает революционные события 1905 года, травлю великого композитора царскими чиновниками и его увольнение из состава профессуры Петербургской консерватории, вызвавшее общественный протест всех прогрессивных сил, и в частности В. В. Стасова. Мне предстояло показать маститого критика на склоне его дней, но в обстановке нарастающих революционных событий, отразить свойственное ему чувство нового, веру в приближение светлого будущего, которая столь ясно сказалась в известных его словах, написанных в 1906 году в письме к Л. Н. Толстому: «… весь пролетариат русский, как я его нынче узнал и полюбил и боготворю — первый и лучший, совершеннейший, возвышеннейший пролетариат во всей Европе».

Мне оставалось сняться в нескольких сценах, в том числе в одной натурной съемке на Кировских островах.

Дело было в сентябре, стояли теплые осенние дни. Погода была солнечная, но по–ленинградски неустойчивая. Солнце, ослепительное в ранние часы, еще до полудня обволакивалось дымкой, которая, как бы растекаясь под действием его тепла, постепенно затягивала его сияющий диск густой молочной пеленой. Будучи в состоянии полной производственной готовности, — то есть в сложных гримах и плотных костюмах, — мы, в ожидании возможного прояснения, вот уже третий день томительно разгуливали по аллеям Кировских островов.

Вынужденная задержка съемки позволяла мне выполнить давно данное обещание и я созвонился с одной из крупнейших ленинградских типографий, с рабочими и служащими которой обещал встретиться во время их обеденного перерыва, чтобы рассказать о своей работе в театре и в кино, а также о своей поездке в Индию.

Товарищи подтвердили возможность встречи, и, не теряя времени, я как был, — в гриме и костюме Владимира Васильевича Стасова, — выехал на машине в типографию, расположенную совсем в другом конце нашего города.

Наша встреча прошла очень оживленно. Вкратце рассказав содержание картины, я остановился на роли В. В. Стасова, особенно на тех эпизодах, в которых мне предстояло сниматься.

Среди них был небольшой, но ответственный эпизод, важный для характеристики моего героя. После увольнения Н. А. Римского — Корсакова из консерватории в 1905 году, на его имя стало поступать множество писем с выражением сочувствия и возмущения действиями царских сатрапов. Пришло также письмо от группы крестьян Юрьевского уезда Владимирской губернии, в котором они, между прочим, писали: «Поняли мы, что потерпели вы за правду, за то, что не хотели идти заодно с полицией. Правильно вы поступили! Предъявляем вам свое сочувствие за постигший вас инцидент». А к письму своему крестьяне приложили собранные ими в пользу Н. А. Римского — Корсакова деньги — 2 рубля 17 копеек.

— Кланяюсь вам, — говорил В. В. Стасов композитору, узнав об его увольнении, — это же слава от царственной нечисти претерпеть! Они вот Горького в крепость засадили, Толстого анафеме предали, а вас — уволили!.. Гордитесь!

И после чтения письма крестьян В. В. Стасов добавлял:

— Вот она, всегда неожиданная наша Рассеюшка! В какой тьме какой огонь пламенеет… Нет, это надо положить на музыку, Корсинька! Это же оратория — и притом героическая… Вот Бетховен, Моцарт, Лист — могучие гении, а такого триумфа, радости у них не было, это уже наша российская слава!

Этот эпизод должен был показать, что лучшие представители прогрессивной русской интеллигенции — кость от кости и плоть от плоти народа, всегда вместе с ним, и что народ это чувствует, знает и ценит.

Встречи и беседы с будущими зрителями, их интерес к патриотической идее фильма, их оживленные расспросы, реплики, которые я слышал по пути к выходу из типографии, — все это обновило мои творческие силы и помогло успешно, в отличном творческом самочувствии, завершить работу над ролью, которую в ближайшие же дни удалось полностью заснять на пленку.

Говоря о зрителе, должен отметить, что едва ли не наибольшее количество встреч и бесед было у меня на утренних и дневных киносеансах с детьми, которые особенно пытливы, активны, энергичны. Эти шумные встречи, наперебой задаваемые вопросы, подчас удивляющие своей неожиданностью, запомнились мне своей оживленной, радостной обстановкой.

Как–то, когда я находился на Кавказе, пионеры одной из местных организаций, отдыхавшие в большом пионерском лагере, веселой гурьбой окружили меня на шоссе в тот момент, когда вследствие какой–то неисправности моя машина неожиданно остановилась в пути. Пока шофер возился с машиной и чинил мотор, мы оживленно беседовали, расположившись на лужайке. Мы обменялись вопросами, посвятили друг друга в свои дела и планы, а в заключение спели хором песенку Паганеля из фильма «Дети капитана Гранта».

Под впечатлением этой встречи я не раз возвращался к мысли сыграть роль в каком–нибудь фильме, рассчитанном на юного зрителя, отвечающем его интересам и запросам, и впоследствии получил такую возможность, сыграв капитана Левашева в фильме «Счастливого плавания!».

Едва этот фильм появился на экранах, как в адрес нашего постановочного коллектива стали поступать сотни писем от ребят, всесторонне обсуждавших нашу работу.

Юных зрителей, писавших письма героям фильма, интересовали самые различные подробности жизни и быта нахимовцев, но прежде всего те вопросы товарищества и дружбы, которые стояли в центре сюжета.

Позволяю себе привести типичное в этом смысле письмо, полученное от воспитанника одного из Суворовских училищ: «Уважаемый товарищ Черкасов! Очень понравилась мне картина «Счастливого плавания!». Если бы не Левашев, все могло быть по–другому. Могли бы не узнать, кто объявил тревогу, не узнали бы ребята Сергея Столицына. Капитан Левашев помог Борису сказать о своем проступке, он по–настоящему воспитывает будущих морских офицеров и адмиралов. Мне очень понравился Левашев в вашем исполнении. И хотя я не нахимовец (я учусь в Суворовском училище) и не совершал героических дел, я непременно хочу стать таким же смелым, умным, симпатичным офицером, как офицер Левашев. Скоро мы будем сдавать экзамены на аттестат зрелости. Я приложу все усилия к тому, чтобы сдать их хорошо и быть похожим на Сережу. Это — замечательная кинокартина. Начну делать что–нибудь не так, а вспомнишь Сергея Столицына, ребят, и подумаешь: «А ведь Сергей так бы не сделал» — и стыдно становится. Думаешь, а что бы сказал Левашев? Великое спасибо от нас, суворовцев. С горячим комсомольским приветом Юрий Дзалаев».

Особенно приятно было убедиться, что многие юные зрители восприняли нашу картину как подлинную действительность, считали капитана Левашева реально существующим педагогом, воспитателем Нахимовского училища. В адрес последнего пришло кратенькое, но характерное письмо: «Ленинград. Нахимовское училище. Капитану III ранга Левашеву. Прошу принять меня в вашу роту. Когда я стану моряком, то буду честно служить и защищать свою Родину». Восприятие образа, творчески созданного актером, в качестве реально существующего лица является для актера лучшим признанием его работы.