Флейм Корвин - Смертный ангел (СИ)

• Название: Смертный ангел (СИ)
• Автор: Флейм Корвин
• Издательство: СИ
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2016

Эта книга написана уже очень давно, как попытка сказать спасибо Роберту Говарду и Эдгару Берроузу. Что если привнести в привычное фэнтези русское княжество, которое не жило бы славянской магией, а органично вписывалось в мир гоблинов, эльфов и гномов?.. Чужие боги бросили Руслана Березина в этот мир. Миллиардер из Земного Содружества вернется домой, если поможет в войне со старым злом Кириана. Не является ЛитРПГ!

---

Солнце было еще более заносчивым, чем небо. Оно не позволяло даже смотреть на себя. Два-три удара сердца, и до жестокости яркий диск заставлял отвести взор. Однако светилу и этого было мало. Гордыня алкала большего. Солнечные лучи, животворящие повсюду, но только не в этих краях, были палачами, нещадно выжигающими не только землю, но и воздух.

Земля! Само Время позабыло, когда под этим солнцем умерла земля. Ей на смену пришел песок. Мириады и мириады песчинок слились в бесконечный песчаный океан, которому, мнилось, нет и не может быть предела.

А воздух, порабощенный светом-убийцей, сейчас являлся еще одной пыткой, обжигающей легкие глупцов, что забрели туда, откуда нет возврата.

Небо. Солнце. Песок. Воздух. И все. Более ничего и никого нет в царстве четверых начал, кое зовется пустыней. Кроме одного-единственного исключения. Средь бессчетных барханов брел человек. Сколько он тут находился, почему и, самое главное зачем, он не знал. Это его тревожило мало, не давало покоя иное. Одна, стервятником кружащая над ним мысль-мольба не отступала ни на миг. Она сводила с ума.

Воды! И ничего кроме. Только воды!

Каждый новый шаг давался труднее предыдущего. Жажда иссушала тело и разум. Все существо человека замкнулось на одном. Воды!

Он шел наугад, не думая, куда придет. Если сказать, что это его интересовало, то значит солгать. В человеке царило безразличие ко всему, кроме его жажды. Сознание его угасло, и не понятно что, наверное, инстинкт выживания, заставлял ноги двигать вперед.

Человек не помнил, кто он есть. Где-то глубоко еще сохранилось воспоминание о том имени, которым он был наречен отцом и матерью. Все остальное утратило значение. Кроме одного — убийственной жажды.

Он даже не смог бы понять, если б вдруг захотел, во что он облачен: в лохмотья?.. роскошный наряд?.. или вовсе обнажен?.. Человек превратился в нечто, шагающее помимо его воли и в безразлично каком направлении; в существо, чье естество просило только воды. Воды!

…Для человека отсчет времени потерялся. Возможно, минуло несколько мгновений, а, возможно, в небытие ушли века и тысячелетия, когда он упал. В первый раз. Силы оставили его. Но едва к нему вернулась малая их толика, человек поднялся, сделав новые шаги. Снова упал и снова поднялся. Затем пять и опять падал и поднимался. После каждого падения сил возвращалось все меньше. Тогда он пополз, и, когда перед ним вырос очередной бархан, немощь восторжествовала окончательно, а жажда сделалась еще невыносимее.

Все. Человек умирал. Грудь почти перестала вздыматься. Из нее вырывались свистящий звук-стон и хрип, потом исчезли и они. Совсем недалек тот миг, когда сердце сожмется в последний раз.

Если бы сознание вдруг пробудилось, человек, наверно, возжелал бы скорого приближения этого мига. Ведь он принесет конец мучениям, конец ЖАЖДЕ. Хотя, возможно, нет. Кто знает, сильней ли у него жажды воды жажда жизни?

— Мой опыт говорит однозначно.

Рогнеда вопросительно посмотрела на золотого воеводу.

— С таким настроем, что царит сейчас в полках, мы банду кухарок не одолеем.

Возражать Рогнеда не стала. Все действительно так, как молвит Межимир, и будь он не многоопытным воеводой, а зеленым отроком из младшей дружины, в сказанном Межимиром царевна не усомнилась бы. Самой все видно.

Когда до войска долетела весть о смертельном ранении князя Руслана, люди потеряли бодрый вид, песни смолкли. Все недоуменно переглядывались и спрашивали, дескать, как же сдюжим с вражьим чародейством без талисмана Лле?

Подъезжая к лагерю закаменцев, можно было подумать, что приближаешься к войску призраков. Над укрепленной стоянкой нависла гнетущая тишина. Ратники угрюмо грелись у костров или слонялись без дела. Появление царевны немного расшевелило их, однако, когда эскорт царевны проезжал мимо, уныние возвращалось вновь. Люди справедливо мыслили, что идти с мечами на черную ворожбу — смерти искать.

— Где шатер воеводы? — спросил Межимир у Бобрука, встретившего их в лагере.

— За сим рядом палаток.

Первое, что увидели царевна и золотой воевода, когда обогнули указанный ряд, был плотный строй копейщиков и мечников.

— Я окружил шатер воеводы тремя сотнями дружинников, — объяснил наличие в центре лагеря боевого каре Бобрук. — Чтобы и мышь не проскочила!

— Князь там? — надтреснутым голосом спросила царевна, указав на бело-голубой шатер. К счастью, никто не обратил внимание на её тон.

— Да, Ваше Высочество.

Из шатра вышли несколько уставших человек.

— Лекари, — назвал их Бобрук.

Заметив царевну, они направились к ней.

— Как князь? — обратилась к врачевателям Рогнеда, едва те подошли ближе. — Оставьте! Не надо поклонов.

Лекари переглянулись и нерешительно посмотрели на царевну и воевод. Ясней ясного, они не знали, как начать.

— Это лучшие наши лекари, — прошептал на ухо Межимиру воевода из Орешка.

Вперед выступил самый пожилой и, очевидно, самый опытный и искусный врачеватель. Прежде чем заговорить он все же низко поклонился. Затем вздохнул и, покачав головой, произнес:

— Простите нас, Ваше Высочество, мы делали все, что могли, но… — лекарь потупил взор; редко он, знаменитый на все воеводство врачеватель, бывает бессилен. Однако бывает, — но мы вынуждены признать поражение.

— Князь умирает? — от лица Рогнеды отхлынула кровь. Кабы не вечерний сумрак, лекарю было бы впору обеспокоится о здоровье царевны.

— Боюсь, что да. Рана слишком серьезна.

— К тому же на клинке, который его ранил, нашли гоблинские руны, — добавил Бобрук. — Меч заговорен.

— Однако, надежда-то еще не угасла! Скоро должны поспеть Богомил и сестры-целительницы, — ободряюще сказал Межимир.

Монахини из Целительного Истока издревле владели искусством волшебного врачевательства. Тысячный люд тянулся к монастырю, надеясь найти освобождение от недугов, перед которыми спасовали обычные лекари, и тысячи находили избавление от болезней у стен монастыря, смертельно раненые вставали с носилок.

— Сколько осталось князю? — Рогнеда произнесла то, что долго не решалась даже помыслить.

— Полагаю, ночь у него будет, — задумался лекарь, — и, если соблаговолят небеса, утро тоже. Самое большее, князь протянет до полудня.

Присутствующие лекари согласно закивали бородами.

От отчаянья Рогнеда закусила губу. Богомил обещал быть только к завтрашнему вечеру.

— Я хочу видеть князя, — произнесла царевна и твердо добавила. — Одна.

Направившись к строю дружинников, Рогнеда слышала, как лекарь описывает золотому воеводе состояние иномирца.

— Воевода в жару. У него бред. Кровотечение остановили быстро, но потеря крови все ж огромна.

Ложе Руслана располагалось в центре небольшого шатра. Рядом с обнаженным мечом сидел Свенельд.

— Ваше Высочество…

— Оставьте, капитан, — как и лекарям сказала царевна, — не время для церемоний.

— Да, Ваше Высочество.

— Как он?

Вместо ответа Свенельд указал на иномирца. Руслан лежал, укрытый мехами. Его била крупная дрожь, но видно, что он при этом мучался от жара. Гоблинский клинок заговорил умелый шаман. На челе Руслана застыла маска страданий. Инопланетник беззвучно шевелил губами, изредка вырывался стон.

Рогнеда дотронулась до лба князя и испуганно одернула руку. Жар невероятен!

— Это я виноват, — куябец в который раз принялся корить себя. — Не углядел!

Свенельд сел на лавку, ухватившись за голову обеими руками.

С болью в сердце царевна смотрела на мечущегося в бреду Руслана. Похоже, у нее нет иного выхода, как поступить так, как решила. Богиня, останови меня, если ошибаюсь! Не дай оступиться! Ошибка окажется роковой для обоих.

— Ваше Высочество, — вмешался в раздумья царевны Свенельд. — Ежели потребуется. Мне себя не жалко. Клянусь! Если только малая надежда будет, но если будет… Я без раздумий отдам свою жизнь. Я не поступ…

Воевода осекся на полуслове. Царевна как-то странно посмотрела на него. Свенельду вспомнились лица дружинников, которые двинулись задержать багарцев, чтоб из-под Куябы смогли уйти остатки разбитого войска. Те дружинники шли на верную смерть.

— Оставь нас, — произнесла Рогнеда. — Иди.

— Но я ни на минуту не покинул его! Он братом мне стал.

— Слово царевны для воеводы пустой звук? Капитан гвардии готов ослушаться наследницу царского рода?

Свенельд замер в нерешительности, а царевна словно перестала замечать его присутствие. Вогнав меч в ножны, куябец с тяжелым грузом на сердце покинул шатер. Он чувствовал себя предателем.

— И чтоб никто не осмелился войти!

— Да, Ваше Высочество, — ответил погруженный в себя Свенельд, задергивая за собой полог.

Рогнеда прошла в угол и опустилась на колени перед небольшой статуей Деллеи, неведомо как очутившейся в шатре. После горячей молитвы Рогнеда приблизилась к Руслану и осторожно и нежно поцеловала его в губы. Они были страшно холодны.