Бернард Корнуэлл - Властелин Севера. Песнь меча (сборник)

• Название: Властелин Севера. Песнь меча (сборник)
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-12231-4

Это история о тех временах, когда датские викинги поставили под сомнение само существование Британии, когда все английские королевства оказались на волосок от гибели. И только король Альфред, единственный правитель в истории Англии, названный Великим, был намерен отстоять независимость острова.

Герой романа Утред, в младенчестве похищенный датчанами и воспитанный ими как викинг, почитающий северных богов, повзрослев, вынужден решать, на чьей стороне он будет сражаться. Защищать ли свою истинную родину или встать на сторону завоевателей? Он должен сделать этот выбор сам, не полагаясь на судьбу.

В книгу вошли два романа из цикла «Саксонские хроники».

---

– Узрите! – закричал Эадред, вновь поднимая руку Гутреда. – Вот король Халиверфолкланда!

Король чего? Я подумал, что ослышался, но нет. Эадред пояснил, что Халиверфолкланд означает «Земля Святых Людей». Так аббат назвал королевство Гутреда. Может, Кутберт и был великим святым, но кто бы ни стал королем этой земли, он окажется овцой среди волков. Под волками я подразумевал Ивара, Кьяртана и своего дядю. У этих троих имелись вполне реальные армии опытных воинов, в то время как Эадред надеялся создать королевство своих снов. Я не сомневался, что порожденные его снами овцы в конце концов будут задраны волками.

Однако в тот момент Кайр-Лигвалид был для меня самым подходящим убежищем в Нортумбрии, потому что моим врагам пришлось бы пересечь холмы, чтобы меня найти. И кроме того, меня захватило такого рода безумие. Ибо оно вело к изменениям, которые дают возможность, а возможность дарует богатство.

– A теперь, – произнес Эадред, отпустив руку Гутреда и повернувшись ко мне, – ты поклянешься в верности нашему королю и его королевству.

Гутред подмигнул мне, и я послушно опустился на колени и протянул правую руку, но Эадред раздраженно отбросил ее в сторону.

– Ты дашь клятву святому, – прошипел он.

– Это как?

– Положи свои руки на святейшие руки святого Кутберта, – приказал аббат, – и повторяй за мной.

Я положил руки на пальцы святого Кутберта и почувствовал под своими пальцами большой рубин. Я повернул драгоценность – просто чтобы увидеть, прочно ли вставлен камень и не выскочит ли он, но кольцо оказалось сработано на совесть.

– Я клянусь быть твоим человеком, – сказал я трупу, – и служить тебе верой и правдой.

Я снова попытался повернуть кольцо, но мертвые пальцы окоченели, и рубин не сдвинулся.

– Ты клянешься в этом своей жизнью? – сурово вопросил Эадред.

Я опять дернул кольцо, но оно не поддавалось.

– Клянусь своей жизнью, – уважительно сказал я.

Никогда еще я не давал клятву так легко. Спрашивается, чем может связать тебя клятва, данная мертвецу?

– И ты клянешься верой и правдой служить королю Гутреду?

– Клянусь, – ответил я.

– И быть врагом его врагов?

– Клянусь.

– И ты будешь служить святому Кутберту до конца своих дней?

– Буду.

– Тогда можешь поцеловать блаженнейшего Кутберта, – сказал Эадред.

Я наклонился над краем гроба, чтобы поцеловать сложенные на груди руки.

– Нет! – запротестовал аббат. – В губы!

Я зашаркал на коленях, нагнулся и поцеловал труп в сухие, колючие губы.

– Да славится Господь! – заключил Эадред.

Потом он заставил Гутреда поклясться служить святому Кутберту, и вся церковь наблюдала, как король-раб облобызал труп. Монахи запели, и после этого простым людям, собравшимся в церкви, тоже разрешили лицезреть Кутберта.

Хильда содрогнулась, подойдя к гробу, и упала на колени. По ее лицу струились слезы, и мне пришлось поднять ее и увести.

Виллибальд тоже был охвачен избытком чувств, и его лицо просто сияло от счастья.

Я заметил, что Гизела не поклонилась трупу. Девушка рассматривала его с любопытством, но было ясно, что он для нее ничего не значит. Я решил, что она язычница. Гизела некоторое время смотрела на мертвеца, потом взглянула на меня и улыбнулась. И я подумал, что глаза ее ярче рубина на пальце святого Кутберта.

Вот так Гутред пришел в Кайр-Лигвалид. Тогда я, признаться, подумал, да и впоследствии не изменил своего мнения, что все это самая настоящая чушь. Но то была чудесная чушь, и мертвый воин сделался вассалом мертвеца, а раб стал королем.

Боги смеялись в тот день, наблюдая за нами.

* * *

Позже, много позже я понял, что делал тогда именно то, чего хотел от меня Альфред. Я помогал христианам.

В те далекие годы шли две войны. Открытая – между саксами и датчанами и тайная – между язычниками и христианами. Большинство датчан были язычниками, а большинство саксов – христианами, поэтому обе войны сливались в одну большую битву, но в Нортумбрии все это оказалось гораздо более странным и запутанным благодаря незаурядному уму аббата Эадреда.

Избрав в короли Гутреда, Эадред положил конец войне между саксами и датчанами в Камбреленде. Гутред, само собой, был датчанином, а потому камбрелендские датчане были готовы следовать за ним, но поскольку его объявил королем саксонский аббат, саксы тоже были настроены поддерживать его. Таким образом, два самых больших враждующих местных племени, саксы и датчане, объединились. В Камбреленде также все еще жили бритты, и немало бриттов; они тоже были христианами, и их священники велели им принять выбор Эадреда.

Понятно, что объявить кого-то королем – это только полдела, надо еще, чтобы этот король правил. Но Эадред сделал умный выбор. Гутред был не просто хорошим человеком, но вдобавок еще и сыном Хардакнута, который называл себя королем Нортумбрии. Поэтому Гутред потребовал корону, и ни один из танов Камбреленда не был достаточно могущественным, чтобы бросить ему вызов. Всем им нужен был король, потому что слишком долго они вели борьбу друг с другом и страдали от набегов норвежцев и ирландцев, от вторжений дикарей из Страт-Клоты.

Объединив датчан и саксов, Гутред теперь располагал достаточно сильным войском, чтобы противостоять этим врагам. Только один человек мог бы оспорить у Гутреда корону. Датчанин по имени Ульф, владевший землями к югу от Кайр-Лигвалида. Его богатства превосходили богатства любого другого тана Камбреленда, но Ульф был старым и хромым, и у него не было сыновей, поэтому он присягнул на верность Гутреду. Пример Ульфа склонил других датчан принять выбор Эадреда. Один за другим они преклонили перед Гутредом колени, а он приветствовал их, называя по именам, потом поднял и обнял каждого.

– Я и в самом деле должен стать христианином, – сказал он мне на следующее утро.

– Зачем?

– Я уже объяснял тебе зачем. Чтобы выразить свою благодарность. A разве тебе не полагается обращаться ко мне «мой господин»?

– Да, мой господин.

– Скажи, а это больно?

– Называть тебя «мой господин»? – изумился я.

– Нет! – засмеялся он. – Стать христианином!

– Почему это должно быть больно?

– Не знаю. Я думал, меня пригвоздят к кресту. Разве нет?

– Конечно нет, – пренебрежительно ответил я, – тебя просто искупают в воде.

– Да я в любом случае и сам моюсь, – нахмурился Гутред. – Интересно, а почему саксы не моются? Нет, тебя я не имею в виду, но большинство саксов не моются. Не то что датчане. Саксам что, нравится быть грязными?

– Во время мытья можно подхватить простуду.

– Я же не подхватил, – сказал он. – Так, говоришь, меня просто искупают в воде?

– Это называется обрядом крещения.

– И мне придется отступиться от старых богов?

– Да.

– И иметь только одну жену?

– Только одну. На этот счет есть строгое правило.

Гутред поразмыслил над этим.

– И все-таки я думаю, что должен стать христианином, – сказал он, – потому что бог Эадреда – могущественный бог. Посмотри на этого мертвеца! Это ведь чудо, что он не сгнил!

Датчане были заворожены реликвиями Эадреда. Может, поначалу большинство из них и не понимали, с какой стати монахи таскали труп старика, голову мертвого короля и изукрашенную драгоценностями книгу по всей Нортумбрии, но зато сейчас они уразумели, что эти предметы священны, и это произвело на них впечатление. Священные реликвии имеют власть. Они тропа, ведущая из нашего мира к другим, огромным мирам за его пределами, поэтому еще до того, как Гутред появился в Кайр-Лигвалиде, некоторые датчане приняли крещение, чтобы пользоваться силой этих реликвий.

Сам я не христианин. В наши дни опасно делать подобные признания, потому что епископы и аббаты имеют слишком большое влияние. Куда легче притвориться верующим, чем открыто выступать против. Я был воспитан христианином, но в десятилетнем возрасте, когда меня приняли в семью Рагнара, обрел старых саксонских богов, которые также были и богами датчан и норвежцев. Поклонение им всегда имело для меня больше смысла, чем поклонение христианскому богу, который обитал где-то далеко, так далеко, что я ни разу не встречал никого, кто побывал бы в тех местах.

Другое дело Тор и Один: они бродили по нашим холмам, ночевали в наших долинах, любили наших женщин и пили воду из наших источников, поэтому казались нашими соседями. Что еще мне нравилось в старых богах – это то, что они не были одержимы нами, простыми людьми. У них имелась собственная жизнь, свои битвы и любовные похождения, и, казалось, по большей части боги просто не обращают на нас внимания.

Зато христианский бог, похоже, только тем и занимался, что строго следил за нами. Он постоянно изобретал множество всевозможных правил, и вводил запреты, и издавал новые законы, и ему требовались сотни облаченных в черное священников и монахов, чтобы убедиться в том, как мы себя ведем.