Наталия Будур - Нансен. Человек и миф

• Название: Нансен. Человек и миф
• Автор: Наталия Будур
• Издательство: Игра слов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9918-0063-1

Фритьоф Нансен — путешественник, ученый, дипломат и норвежский политический деятель. Символ мужества, воли и гуманизма. Нансен — символ самой Норвегии.

Однако не стоит забывать о том, что Нансен все же был простым человеком, со свойственными ему слабостями и желаниями: о романах красавца-полярника ходили десятки легенд. У Нансена был тяжелый характер, его всю жизнь мучили самые разнообразные противоречия, а современники считали его анархистом. Не секрет, что девизами Нансена были «Против течения!» и «Сжигая за собой мосты!».

Несмотря на широкую известность Фритьофа Нансена, многое о нем забыто, а кое-что и вовсе неизвестно нашим современникам. Нансен был выдающимся ученым-биологом, политическим деятелем, много сделавшим для получения Норвегией независимости в 1905 году, и дипломатом, сумевшим «добыть» для своей страны короля. Кстати, «королевскую должность» предлагали и самому Нансену, но он отказался, заявив, что он «слишком большой эгоист и предпочитает сохранить полную свободу действий и быть свободным человеком». Более того, Фритьоф Нансен был прекрасным художником. Почти все свои книги он иллюстрировал сам, а в экспедициях никогда не расставался с карандашом и альбомом.

Об этом и многом другом рассказывает книга скандинависта Наталии Будур «Нансен. Человек и миф».

---

Она вообще была необыкновенной женщиной. В детстве её прозвали Гарри за озорство и мальчишеские замашки. А уже во взрослом возрасте, к ужасу королевы Виктории, она увлеклась велосипедом. Она очень интересовалась полярными исследованиями и автомобилями. После переезда в Норвегию стала заядлой лыжницей. Ей очень хотелось самой попробовать полетать на аэропланах, но супруг не давал своего согласия — это было слишком опасно. Всё же соблазн был велик, и королева рискнула. Единственный раз в жизни она прокатилась на самолёте, чем рассердила своего супруга.

Биограф Хокона и Мод писатель Тур Буман-Ларсен утверждает, что в январе 1907 года министр Нансен более 20 раз посетил королевскую чету — и чаще всего они ходили на лыжах. Мод ещё обожала кататься на санках — она очень любила быструю езду, и Фритьоф взялся показать ей, что «на лыжах она может лететь быстрее птицы».

В конце января Нансен уезжает в Лондон. И в первом же своём письме к нему король Хокон пишет:

«Мне бы наверняка не стоило говорить вам, как высоко мы оценили вашу дружбу во время зимних каникул, но я лично был счастлив познакомиться с вами поближе и понять, какого замечательного друга я обрёл в вашем лице».

Фритьоф отвечает в том же тоне — он действительно станет верным другом королевской четы.

В Лондоне он очень скучает — по Норвегии и своей семье, а Ева вновь ревнует — на этот раз к королеве. Нансен проводил так много времени с августейшими особами, что она пишет:

«Хотя ты и флиртовал с королевой полдня, мне всё-таки оставалась остальная его часть».

А в другом письме к мужу в Лондон замечает:

«Я думаю, что королева очень по тебе скучает — ей, несомненно, не хватает твоего общества».

В ответ Нансен засыпает жену письмами, в которых уверяет, что скучает лишь по ней. Письма Евы по большей части шутливы и милы. В одном из них она рассказывает:

«В воскресенье я была у королевы в Воксенколе. И она, и принцесса Виктория приняли меня очень приветливо. Королева передаёт тебе большой привет и велела сказать, что она продолжает каждый день ходить на лыжах. Недавно она была на Кортреккере и упала всего один раз. „За это я должна благодарить своего учителя Нансена“, — добавила она.

Я рассказала, как тебе пришлось пойти на утренний приём в белых штанах и шёлковых чулках, и мне на это сказали, что с удовольствием пришлют мне приглашение на утренний приём, и я буду щеголять с тремя перьями на голове. Они уж постараются ради меня».

В апреле Ева вновь приезжает в Лондон вместе с Ингеборг, но, поскольку дети собираются в Сёркье, в начале июня она возвращается к семье. Фритьоф обещает приехать как можно скорее, но ему приходится сопровождать королевскую чету в плавании на север Норвегии, о чём Нансена просит сам Хокон. Ева вновь ревнует, пишет колкие письма — и ждёт не дождётся мужа.

Друг Нансена, историк Якоб Ворм-Мюллер, так прокомментировал взаимоотношения Мод и Фритьофа: «Нансен на протяжении многих лет много времени проводил с королевой, которой он искренне восхищался, как и все остальные люди, которым довелось с ней общаться. Он также много времени проводил и с её сестрой, принцессой Викторией, и люди говорили о том, что между ними были отношения. Но я в это совершенно не верю». Были или не были — но Ева что-то чувствовала и писала:

«Я так понимаю, ты — рыцарь своей королевы, и она тебя не отвергает, ей так повезло, поскольку лучшего рыцаря ей не найти. Я бы лишь хотела сама быть королевой, чтобы ты оказывал мне всяческие знаки внимания, а я бы не смогла тебе противостоять, это уж точно. Но если говорить серьёзно, я радуюсь за короля и королеву, потому что ты смог поехать с ними на север Норвегии».

Отношения с принцессой Викторией также послужили поводом для многочисленных сплетен, которые докатились и до Норвегии.

Наконец Фритьоф приезжает домой, и семья наслаждается отдыхом в Сёркье. Никто ещё не знает, что их совместные дни сочтены.

Вновь приходится возвращаться в Лондон, где Фритьофу становится уж совсем невмоготу. Из дома приходят милые письма от жены, которая пребывает в хорошем расположении духа. Она часто бывает в гостях — в том числе и в королевском дворце.

Должность посланника в Лондоне, которую взял на себя Нансен, стала своеобразной зимовкой в его третьей — политической — экспедиции. Представляя норвежское королевство в Туманном Альбионе, Фритьоф Нансен должен был добиться договора с Великобританией и тем самым укрепить независимость своей страны. Осенью 1907 года эта работа приблизилась к завершению. Договор об интегритете (территориальной целостности) был подписан в ноябре. Это было обязательство четырёх великих держав совместно гарантировать суверенитет Норвегии и целостность её территорий. Договор, в котором ничего не говорилось о нейтралитете Норвегии, на котором изначально настаивало норвежское правительство, подвергся жёсткой критике со стороны оппозиции, однако он был большим достижением именно в то время, когда страна только обрела независимость.

Нансен давно рассчитывал, что теперь сможет отправиться покорять Южный полюс. Но как уехать от Евы?

Уехать он не смог. Вот как описывает отказ отца от давно задуманного Лив:

«Осенью отцу пришло время уезжать в Лондон, и тут на него свалилось столько всяческих дел, что он даже не успел повидаться с Вереншёльдом, с которым мечтал встретиться и поговорить. Однако Руаль Амундсен ухитрился-таки повидать отца по весьма важному поводу. Несколько месяцев тому назад Амундсен обращался уже к отцу с просьбой уступить ему на время „Фрам“ для экспедиции на Северный полюс, которая должна была продолжаться несколько лет, с целью тщательных научных исследований в северных полярных водах. Амундсен считал, что осуществление этого плана лишь немного отсрочит задуманную Нансеном экспедицию на Южный полюс, но сам-то Нансен хорошо понимал, что отдать „Фрам“ теперь означало навсегда отказаться от мысли о Южном полюсе, а это было нелёгким решением.

Он давно уже задумал экспедицию и только ждал, когда освободится от других обязательств, чтобы уехать, тем более что всё уже было основательно подготовлено. Поэтому он хотел как следует подумать, прежде чем дать окончательный ответ Амундсену. При этом он находил, что экспедиция Амундсена так же важна, как и его собственная. Думал он и о Еве. Да, особенно о ней. Жестоко было бы снова покинуть её. Да и сам он, сможет ли он? С одной стороны, бессмысленно потраченные в Лондоне годы пробудили в нём сильную жажду деятельности, стремление, пока он молод и полон сил, приложить эти силы к настоящему делу.

Он всё не решался заговорить об этом с Евой и поделиться с ней обуревавшими его мыслями и сомнениями. Она при своей чуткости понимала, что он страдает оттого, что стоит перед важным решением, но тоже не решалась первая этого коснуться. Так они и ходили друг около друга, словно кошка вокруг миски с горячей кашей, и оба мучились, и чем дольше это тянулось, тем меньше решимости оставалось у Фритьофа. В конце концов он не выдержал и излил Еве свои сомнения. Не думая о себе самой, она сумела понять его мысли с таким сочувствием и такой прозорливостью, что он был этим потрясён до глубины души. И тем не менее он никак не мог принять окончательного решения, и когда пришёл Амундсен и ждал в зале ответа, Ева не могла скрыть своего волнения. Из своей спальни она прислушивалась к медленным шагам Фритьофа наверху в кабинете. Высоко подняв брови, она только взглянула на него, когда он вошёл к ней. „Я знаю, чем это кончится“, — сказала она.

Не говоря ни слова, Фритьоф вышел от неё и спустился по лестнице в холл. Там его встретил напряженный взгляд другой пары глаз.

„Вы получите „Фрам““, — промолвил отец».

Амундсен, собственно, просил «Фрам» для экспедиции, которая и была задумана самим Нансеном.

В конце апреля 1907 года Фритьоф выступил в Лондоне в Географическом обществе с докладом о ближайших целях полярного исследования. Он указал, что главнейшей задачей при изучении Арктики должно быть основательное научное обследование Северного Ледовитого океана как с точки зрения географии, так и геофизики. Для этого надо послать новую экспедицию «Фрама» через неизвестную область этого океана, но севернее пути, пройденного «Фрамом» раньше, и от исходного пункта, лежащего дальше на восток. Изучение океанографии этой области, а также метеорологических, климатических и магнетических условий её даст многое для уяснения механики и физики атмосферы и океана и поможет лучшему знакомству с явлениями, обусловливающими состояние погоды почти во всём Северном полушарии и, во всяком случае, в умеренном его поясе. С этим связаны в первую очередь вопросы о предсказаниях погоды на долгий срок, ледовые прогнозы…