Ольга Николаева - Я иду искать

• Название: Я иду искать
• Автор: Ольга Николаева
• Жанр: Фэнтези

…Вампиры существуют. Вампиры действительно существуют.

---

— Всё ещё страшно?

— Нет.

Антон снова зажмурился и наугад прижался губами к его рту, опять ощутив вкус крови.

Внезапно все сосуды его мозга будто взорвались, не выдержав прилива чужой энергии, его собственное сознание сминалось чужим, гораздо более сильным сознанием, хлынувшим подобно взбесившемуся потоку, разметавшему обломки не сдержавшей его плотины. Одновременно он почувствовал, как что-то с дикой силой ударило его по голове, выбив из седла, перед глазами мелькнуло небо в зелени ветвей, толстый сук дерева, копыта удаляющейся лошади, снова небо. Какой-то хруст послышался не в ушах даже, а будто всё его тело было проводником этого звука. Его подхватило словно водоворотом, увлекая в бешено вертящуюся воронку чужих чувств, разрозненных, незнакомых ему образов, воспоминаний о том, чего он никогда не видел, тоски по тому, чего он не знал, отголосков мыслей, рождённых в чужом мозгу; его грудь сжималась от чувств, никогда им не испытанных, к горлу подступали слёзы о чём-то, не ведомом ему, и радость от чего-то, не им пережитого, захлёстывала его…

…Очнулся он дома, лёжа прямо в одежде на кровати, поверх разбросанных по одеялу вещей. Постарался привстать, виски тут же сдавило, словно тисками, в глазах заплясал назойливый рой чёрных мошек. Не сдержав стона, он снова повалился на подушку, полежал немного, снова приподнялся, медленно и осторожно, сел, слегка ошалело оглядывая комнату и не понимая, отчего знакомая обстановка кажется какой-то чужой, словно это не он жил здесь. Он попытался вспомнить, что произошло этой ночью, но память походила на вязкий клей с застрявшими в нём осколками непонятных образов. Через щель в плотных шторах пробивался острый луч восходящего солнца, падал на кровать, словно желая пригвоздить его к ней. Он с трудом поднялся, подошёл к окну и сдвинул шторы, сразу стало легче, пляшущая перед глазами мошкара растворилась, движения обрели подобие уверенности. Чуть пошатываясь от слабости он прошёл в ванную, открыл кран и плеснул в лицо холодной воды, потом, привычно обходясь без зеркала, пригладил мокрыми руками тёмные, падающие на лоб волосы.

II Год 2000

Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана.

Буду резать, буду бить, всё равно тебе водить.

(детская считалочка)

…Он был распят на грязной стене — запястья широко разведённых поднятых рук прикованы к железной трубе. Из-под браслетов наручников виднелись два глубоких продольных разреза, кровь стекала к плечам, намокшие кончики тёмных волос прилипли к шее. Поблёскивающие струйки змеились, образовывая паутинный узор, мускулы под кажущейся очень бледной кожей конвульсивно напряжены, голова склонена к груди и тени спадающих длинных прядей вздрагивают на щеках. Я подхожу ближе, хоть вовсе не хочу этого. Впрочем, нет, не «не хочу». Боюсь. Боюсь приближаться — и приближаюсь. Но больше всего я боюсь, что он откроет глаза и я встречусь с ним взглядом. Потому что у него — моё лицо…

Уже которую ночь этот сон — слишком чёткий, слишком реальный — преследует и пугает меня, заставляя просыпаться в холодном поту. Просыпаться с уверенностью, что рано или поздно этот скованный окровавленный человек посмотрит мне в глаза и заговорит со мной. Посмотрит моими глазами и заговорит моим голосом. Говорят, видеть во сне своего двойника — дурной знак, а уж смотреть ему в глаза — и того хуже. Говорят, такое случается перед смертью.

Я, в который уже раз, постарался отогнать эти мысли. В конце концов, насколько я помню теорию психоанализа, всё это объяснимо, причём весьма прозаично — вроде как, я подсознательно ощущаю… что-то такое ощущаю… Да чёрт с ним, с этим сном! Лучше просто выбросить его из головы. Повторяющийся сон… Нет, ну правда, с чего бы? Ощущение от него — как если бы незнакомый человек на улице вдруг окликнул тебя по имени. Какое-то воспоминание, пляшущее на самой границе сознания и растворяющееся прежде, чем ты успеваешь сфокусироваться на нём. Так, кажется, я собирался выбросить этот сон из головы. Чем я и занимаюсь сегодня весь день. Смешно…

Я вздохнул и постарался переключить мысли на что-нибудь другое. Ну и духота сегодня! Похоже, будет гроза. Не люблю грозу. Сам толком не могу понять — почему, но не люблю страшно.

Внезапно поднявшийся ветер, неожиданно холодный, пригнул верхушки деревьев, погнал вдоль тротуара пыль, бесцеремонно распахнул полы моего пиджака. На щёку упала первая крупная капля, вдали глухо громыхнуло. И единственная альтернатива злому капризу природы — расселённый дом чуть впереди по улице, всего один, между прочим, на обозримом её отрезке, потому что вдоль одного тротуара тянется парк, вдоль другого — скверики, детские площадки да пара коттеджей проклятых «новых русских». Кстати, сколько я помню этот дом, он всегда был заброшенным, а теперь ещё и отгорожен от улицы забором — то ли ремонтировать его собираются, то ли сносить. Причём, собираются тоже уже давно, вдоль всего забора надпись — «С Новым 1995 годом!». Цифру бы не писали, умники, тогда надпись хоть раз в год была бы актуальной. Не люблю заброшенные здания, но грозу и ливень люблю ещё меньше.

Дверь снята с петель и прислонена к стене — этакое издевательское гостеприимство. Замусоренная лестница, какие-то тряпки по углам, в ближайшей от лестницы комнате — сваленный в кучу хлам, доски, обломки мебели, на стенах — грязные, местами содранные обои. Странно, но стёкла в окне целы. Всё-таки заброшенное жилище производит тягостное впечатление.

Ход моих мыслей был прерван ударившим в стекло шквалом ветра, и тут же низкие тучи остервенело выстрелили в землю тугими струями ливня. Что ж, можно считать, мне повезло — хоть здесь и неприятно, но на улице гораздо хуже. Я вытащил сигареты, щёлкнул зажигалкой и выпустил дым в отделяющее меня от непогоды окно, меланхолично глядя, как струи дождя прочерчивают на пыльном стекле косые линии, вспениваются на козырьке находящегося прямо под окном крыльца, смывая с него мелкий сор, как с грохотом вздрагивают под порывами ветра, норовя оторваться, покрывающие козырёк проржавевшие листы жести. Вдруг сзади меня на лестнице послышался топот шагов, в пустом дверном проёме появилась неясная в полутьме фигура и, вздрогнув, застыла на пороге.

— Блин!.. ой… тьфу… Извините!

Пришедший шагнул в комнату, оказавшись высоким светловолосым юношей лет шестнадцати. Я усмехнулся.

— Да ничего. Не ожидал кого-то тут увидеть?

— Ага. Самому не хотелось сюда лезть, но на улице прям ураган.

Он подошёл ближе, осторожно обогнув кучу хлама посреди комнаты.

— А я думал, что мальчишек в твоём возрасте тянет исследовать заброшенные дома.

— Меня не тянет.

— Ну да, вам же сейчас компьютерные игры заменяют реальные приключения. Спустился в виртуальное подземелье, подстрелил там пару-тройку виртуальных монстров…

— Нет, я не люблю игрушки.

— Да? А я думал, у вас сейчас компьютер — на все случаи жизни.

— Нет, что вы! — улыбнулся он. — У нас в классе даже комп не у всех есть. — Он помолчал немного, потом вдруг спросил: — А вы разве никогда не слышали, что про этот дом говорят?

— Нет. А что?

— Ну, всякое. Что здесь раньше секта сатанистов собиралась, даже человеческие жертвоприношения были.

— Прямо-таки сатанисты?

— Не слышали? Про это даже в газете писали, что арестовали их, захоронения нашли.

— Не читал.

Я снова достал сигареты. Парень неуверенно потянулся к моей пачке.

— Можно? Или скажете, что в моём возрасте…

— Всё-то ты знаешь, что я скажу… Да бери! Учитывая нашу экологию, табачный дым — самое безвредное, чем можно надышаться, просто выйдя на улицу.

Некоторое время мы молча курили, созерцая беснующуюся за окном непогоду. Сверкнула молния, на секунду залив комнату слепяще-белым светом наподобие фотовспышки, превратив симпатичное мальчишеское лицо моего внезапного знакомца в мертвенную маску с заострившимися хищными чертами. В тот же миг послышался оглушающий раскат грома. Я невольно зажал уши.

— Ох ты! Похоже, мы в самом центре грозы.

Парень, казалось, не услышал меня, напряжённо глядя куда-то за мою спину — по-кошачьи зелёные глаза распахнуты, зрачки расширены до предела.

— Что с тобой? Эй! Ты чего? — Я слегка тронул его за плечо, он вздрогнул и порывисто схватил меня за руку. — Господи, да что с тобой такое?

— Не знаю… — едва разлепил он дрожащие губы. — На стене… что это?

— Где? — Я с трудом высвободил руку из его вспотевшей ладони и оглянулся. Обыкновенная стена с ржавыми потёками и торчащей арматурой, возле неё в углу — грязный матрас, скомканные газеты, осколки бутылок.

— Стена как стена. Грязная. И бомжовская постель около неё.

— Зачем я сюда зашёл! — совсем по-детски всхлипнул он и, кажется, с трудом удержался, чтобы не прижаться ко мне.