Олег Кожин - Темная сторона Сети (сборник)

• Название: Темная сторона Сети (сборник)
• Автор: Олег Кожин
• Издательство: АСТ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-092374-8

Перед вами сборник рассказов в жанре хоррора и мистики о страшных тайнах Интернета, мрачных загадках социальных сетей и цифровом мире…

Вы уверены, что никакое сверхъестественное зло не скрывается в строчках программного кода ваших любимых форумов и сайтов, в файлах, присланных вам по e-mail? Но демоны виртуального мира убивают по-настоящему. И, может быть, они даже способны привести к краху современное человечество…

---

— Мам, смотри — птичка!

И правда. На перилах, на том самом месте, где я недавно смотрел на мутную воду, сидела огромная белая птица. Размером, наверное, с собаку. У птицы был длинный красный клюв, согнутый в крюк. За перила она держалась красными лапами с огромными желтыми когтями. На голове почти не было перьев, а кожа вокруг глаз сморщилась так, что самих глаз видно не было. Птица, казалось, что-то вынюхивает — крутит клювом в разные стороны и втягивает воздух в ноздри.

Вдруг она повернулась к автобусу и уставилась прямо на меня. Я машинально отшатнулся, потерял равновесие и чуть не упал на сердобольную старушку.

— Что ж ты такой пьяный, сынок!

— Извините, — пробормотал я и ушел вглубь салона. Мельком глянул на перила — птицы не видно. Должно быть, улетела. Я с облегчением выдохнул.

Я ехал в метро и думал. Все думал и думал. Эти мертвые голуби, оторванные головы, слепые нюхающие птицы… Все это не к добру.

Я закрыл на минуту глаза и тут же представил на пересечении Сухонской и Дежнева себя, без головы. И весь перекресток залит моей редкой кровью: резус-фактор отрицательный, четвертая группа. Я лежу, такой несчастный, а мимо проходят гигантские голуби и говорят: «Смотрите, человека кто-то размазал».

На объект я приехал довольно взвинченный. Выглядывал в окно, смотрел, нет ли белой птицы. Вынимал телефон, проверял — не звонил ли кто. Пристально изучал лица рабочих.

Что-то происходило, я в этом не сомневался. И происходило что-то плохое.

* * *

Домой я вернулся на такси. Быстро заскочил в подъезд, поднялся на этаж, закрыл дверь на все замки. Черт, у меня руки трясутся. С бодуна? Не уверен.

На улице затормозила машина. За мной. Я подскочил, задернул шторы. Проверил, закрыта ли дверь.

И тут до меня дошло. Я понял, что со мной происходит. Со мной происходит «острый алкогольный параноид» — вот что. Мания преследования, возникающая на фоне запоя или похмелья, — так в энциклопедии написано. К черту.

К черту все это. Я сделал сладкий чай, принял душ и лег спать.

Я почти заснул, когда услышал какое-то царапанье. Сверху, из-за потолка. Кто-то скребется. Пытается ко мне пролезть. Царапает перегородку.

Острый алкогольный параноид скребется, он.

Я заткнул уши ватой, вырубил телефоны и отключился.

* * *

Проснулся я совсем другим человеком. Бодрым, свежим и, что самое главное, никакого параноида. Посмотрел в ежедневник — важных дел по работе у меня не было. Разве что сгонять на Сухаревскую, проверить объект, раз уж я полон сил и свеж.

Ключи от машины я брать не стал — нечего поддаваться, нет параноида, нет огромных кошек и белых слепых птиц. Все это фуфло. И, чтобы всем это доказать, я смело пошел к метро пешком, даже зонтик не взял.

Около второго корпуса стояла скорая, полиция и кучка зевак. Я тоже подошел — я, знаете ли, очень любопытный. Пристроился в сторонке, слушаю.

— Это Васька, — сказала одна бабулька.

— Да ладно? — удивилась вторая. — Я же только вчера с ним на лифте ехала…

— Точно тебе говорю, Васька из сто девяносто седьмой. Кровищи там было — жуть. Михална говорила, что у нее даже с люстры капала.

— Неужели с люстры?

— Точно тебе говорю. Она и вызвала. Сидела, говорит, смотрела Малахова, а тут чувствует — что-то на затылок капнуло…

— Дела…

Я спросил:

— По пьяни пырнули, поди?

— Уж не  знаю, по пьяни или нет, но дверь у него в щепки изрубили, я сама видела.

— Да ладно?

— В щепки. Топором или еще чем.

— Вот же, наркоманы! — сказала вторая бабулька и плюнула на асфальт. А первая повернулась ко мне и оценивающе посмотрела — не из этих ли я, не из наркоманов?

Я решил, что мне пора, и незаметно растворился в толпе.

* * *

Все-таки странные вещи происходят у нас в Медведково, думал я по пути к метро. И дело вовсе не в моем «параноиде». Объективно — странные. Голубь, птица, этот Васька из сто девяносто седьмой… Знакомое, кстати, число! Сто девяносто седьмая, второй корпус…

Ха.

Я же именно этот адрес написал нигерийскому адвокату — дом 6, корпус 2, квартира 197. Вот же блин!

Я пошел скорее, не слишком разбирая дорогу и не глядя по сторонам. Я все взвешивал — каков шанс, что эти два события не связаны? Какова, так сказать, вероятность?

У метро меня окликнули:

— Конастантина!

Я повернулся. Какой-то чернокожий парень с рекламками бежал ко мне, размахивал руками и кричал: «Конастантина!»

Этого еще не хватало. Я отскочил в сторону, а потом так припустил по лестнице вниз, как никогда не бегал.

* * *

Вроде бы оторвался. По крайней мере он не зашел ни в мой, ни в соседний вагон. Я сел и постарался отдышаться.

Так. Негр с рекламками назвал меня по имени. Это плохо. Но хуже, гораздо хуже то, что по адресу, который я написал нигерийским спамерам, убили человека.

Белая птица, опять же. Хотя она могла и привидеться. Все-таки два дня кутил… Но голубь-то! Голубя-то размазали!

Все это очень и очень скверно. И есть только один человек, который может мне помочь, — Чак Норрис. Шучу. Был у меня одноклассник, Соколов, — вот он может. Я с ним, правда, не слишком-то общался последние лет десять — ну а кому охота с действующим эфэсбэшником водку пить?

В общем, я вышел из вагона на «Проспекте Мира», потолкался на переходе — мало ли, вдруг негр все еще идет за мной. Потом доехал до Трех вокзалов — там всегда много народу, можно легко затеряться. Оттуда я и набрал Соколову.

— Здравствуй, Архангельский, — сказал голос в трубке.

— Андрюха, привет.

— Какие у тебя проблемы, Архангельский?

Я немного смутился:

— Откуда ты знаешь?..

— Да вы мне просто так не звоните — никто из одиннадцатого «А». Ни на день рождения, ни на Новый год, — усмехнулся Соколов.

— Ну… Извини.

— Закрыли тему. Так что у тебя?

— Ну как бы тебе сказать… Может, лучше встретимся? По телефону как-то не очень…

— Хорошо. Ты сейчас на «Комсомольской»?

— Откуда ты?.. — сказал я и подумал: «Ну что за нелепые эфэсбэшные понты — ну знает он, где я нахожусь, ну молодец».

— В общем, доезжай до Чистых, потом иди на бульвар. Не на тот, где Грибоедов, а в другую сторону, на Сретенский. И садись на пятую скамейку слева.

— А если там будет занято?

— Архангельский. Там — будет свободно.

* * *

— Андрюха, мне ствол нужен.

— Ты совсем страх потерял, что ли? Ты, вообще, в курсе, к кому обращаешься?

— Да мне особо не к кому…

— Ну ты дурак, Архангельский!.. Зачем тебе ствол?

Я рассказал про письма и про 197 квартиру. Даже про голубя и слепую птицу припомнил — на всякий случай.

— Так, — сказал Соколов, — интересные дела. Давай так. Мы посмотрим, что там у тебя за нигерийцы. А ты пока домой не заходи. И почту не проверяй. И ноутбук свой не трогай.

— И надолго это?

— Скажем… Скажем, неделю.

— Да ты офигел!? Мне ж работать надо! И куда я денусь на неделю?

Соколов вздохнул, полез во внутренний карман пиджака и протянул ключ:

— Есть квартирка в Бутово. Пока свободна. Только не засри.

— Конспиративная?

— Да я тебя умоляю. Квартира моя, жильцы позавчера съехали.

* * *

Боже мой, какая же тоска в этом Южном Бутово!.. Унылая квартира в унылом П-44. Унылый бульвар унылого Дмитрия Донского. Даже в Интернет не выйдешь — Соколов запретил. Даже виски нормального не выпьешь — просто потому, что нет. В Медведково осталось. Старым знакомым не позвонишь — Соколов отобрал телефон «для исследования».

Нет, я так не могу. Я так сдохну. Я взял куртку и уехал к черту из этого Южного Бутово — в какой-то клуб в центре. Взял там приличного вискаря, орешков и, наконец, расслабился.

Вскоре на стул рядом со мной села брюнетка в узких джинсах и белой футболке. Вообще, женщины ко мне так и липнут, и эта — не исключение.

Я предложил ей выпить.

— А что у тебя есть? — томно сказала она.

— Здесь — старина Джонни, а у меня дома — бутылка черного Боумора или платиновая Эль-Тероса — на выбор.

— В таком случае начнем с Джонни.

Она взяла у меня из руки бокал, отпила, повернулась к бармену и подняла вверх два пальца.

— Мне тоже двойной! — кивнул я.

* * *

Старина Джонни Уокер нас не подвел — вскоре мы уже загружались в такси, совершая при этом весьма неприличные действия. Что уж там говорить, ради неприличных действий я и смылся из Южного, чтоб ему пусто было, Бутово!

— Куда едем? — не поворачиваясь, спросил водитель.

Вот! Куда едем-то? В Бутово, где унылое все и пустая квартирка в П-44, или… Черт, она ведь ждет от меня элитного бухла, по лицу вижу — ждет. А Соколов запретил в Медведково ездить. Но сам при этом в своей хваленой квартирке даже одеколона не оставил. А, ну его в баню, чекиста проклятого.