Этон Цезарь Корти - Любовь императора: Франц Иосиф

• Название: Любовь императора: Франц Иосиф
• Автор: Этон Цезарь Корти
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-031677-1, 5-271-11996-3

Одному из самых известных правителей мировой истории, императору Австрии и королю Венгрии, Францу Иосифу I (1830-1916) посвящён роман итальянского писателя Э. Корти.

---

Двадцать шестого сентября 1875 года Елизавета, полностью оправившаяся после падения, свежая и в прекрасном настроении, прибывает в Париж. Как всегда в незнакомом городе, Елизавета с утра до вечера в бешеном темпе осматривает все достопримечательности. Несколько поверхностно, пожалуй, но в этом проявляется вся её натура. Она испытывает отвращение ко всему, что ассоциируется с прахом, пылью, физическим старением, тьмой. Она любит свет, солнце, молодость, красоту и искусство, а также силу — одним словом, всё, что является прямой противоположностью старости. Поэтому она и сама страшится старения и пытается оттянуть его, по крайней мере, его внешние признаки, ухаживая за собственным телом и закаляя его при помощи спортивных упражнений. Экскурсоводы действуют ей на нервы, и она отправляется вдвоём с Марией Фестетич поклониться праху Наполеона, чей гений заставляет её содрогнуться. Обе дамы долго стоят перед великолепным саркофагом Люсьена Бонапарта, воображая, что это саркофаг императора. Какой-то посетитель, услышавший их разговор, указывает им на их ошибку и подводит к простому порфировому саркофагу Наполеона, на крышке которого лежит свежий букет цветов. Елизавета благоговейно преклоняет перед ним колени и замечает:

   — Когда люди намерены сказать нечто язвительное, они заявляют, что Наполеон был велик, но так бесцеремонен; я при этом всегда думаю, как много бесцеремонных людей, лишённых такого величия. К примеру, я сама...

29 сентября она побывала в часовне, построенной на том самом месте, где во время дорожного несчастного случая погиб сын Луи Филиппа, наследный принц Фердинанд Филипп Орлеанский, всего тридцати двух лет от роду.

   — Вот и видно, — замечает Елизавета, — что происходит именно то, что суждено Богом. Принц спокойно отправился в карете прогуляться... Кто бы мог подумать, что живым ему уже не суждено переступить порог собственного дома... Вы хотите, чтобы я больше не садилась в седло. Послушаюсь я вас или нет, но умру я так, как мне предназначено.

Возвратившись в Геделе, Елизавета вместе с братом, герцогом Людвигом, и его дочерью вновь начинает вести размеренную, спокойную сельскую жизнь, нарушаемую лишь частой верховой ездой.

Франц Иосиф так счастлив, что Елизавета опять там и, как он выразился, «цела», что не помнит себя от радости. Тем не менее он не устаёт напоминать Елизавете, чтобы она была осторожна. Он прекрасно видит её недостаток — она не знает меры. Отсюда возникает и душевное недовольство, от которого она часто страдает. Теперь с императрицей ещё и кронпринц Рудольф, чьи воспитатели не могут нахвалиться им, в то время как остальные знатные вельможи находят, что при своих «экзальтированных» взглядах он ещё не усвоил уроки излишне либеральных профессоров.

В ноябре 1875 графа Грюнне, некогда всемогущего генерал-адъютанта императора, отрешают и от его должности обер-шталмейстера, а на его место назначают принца Эммериха Турн унд Таксис. Вместе с Грюнне исчезает один из последних столпов той эпохи, когда при дворе насчитывалось так много тех, кто далеко продвинулся, исповедуя идеи эрцгерцогини Софии.

В конце января приходит известие, что самый выдающийся государственный деятель Венгрии Деак находится при смерти. Несмотря на желание Елизаветы, её не допускают к умирающему, и 31 января ей остаётся только проститься с покойным. Она появляется словно живое воплощение траура. Из-за царящего в стране траура Масленица проходит более спокойно, а следовательно, и не столь утомительно.

В марте императрицей вновь овладевает страсть к путешествиям. Она так сильно желала принять участие в верховых охотах, устраиваемых в Англии.

В Лондоне Елизавета собирается нанести визит королеве Виктории. Но ей заявляют, что королева не может принять её, поскольку очень занята. Виктория намерена взять небольшой реванш за полученный ею ранее повторный отказ императрицы от приглашения на обед. А Елизавета об этом отказе уже давно забыла. Теперь возмущена она. «А если бы я была столь невежлива!» — пишет она Францу Иосифу. «Однако теперь все, кому я вечерами наносила визиты, устыдились, я была любезна и побывала повсюду».

Императрица продолжает поездку в Истон, где уже на следующий день после её прибытия устраивается первая охота с участием знаменитых собачьих свор Бичестера и герцога Графтона. Часами императрица не покидает седла, и её приближённые смертельно боятся за её жизнь. Англичане ожидают охотничьей езды императрицы с некоторой тревогой. Чтобы участвовать в охоте, нужно уметь очень хорошо скакать галопом и прыгать, так что в мастерство красавицы императрицы им не очень-то верилось. Но вскоре они изменят своё мнение. Капитан Мидлток, один из лучших наездников Англии, замечает, что эта императрица ловка и умела и, кроме того, верхом на лошади представляет собой неподражаемо очаровательное зрелище.

20 марта Виктория ожидает Елизавету в Виндзоре. Императрица получила урок, теперь королева её примет. Она испытывает некоторое смущение перед Елизаветой. Обеим дамам нечего особенно сказать друг другу. Визит предельно короток, и уже 13 марта императрица отправляется охотиться в Лейтон Ваццард в Бердфордшире к Фердинанду Ротшильду. В охоте принимают участие не менее сотни всадников. Самым привлекательным моментом является присутствие императрицы: не только для участников, но и для любопытных, которые толпами устремляются к месту проведения охоты. Елизавета пребывает в прекрасном настроении и не знает усталости. «Прочие люди, — замечает графиня Фестетич, — садятся в седло четыре раза в неделю. Мы же скачем ежедневно». И это сущая правда. «Ещё не было случая, чтобы я устала, — пишет Елизавета императору. — Все твои лошади никуда не годятся, им не хватает резвости и выносливости, здесь требуется совершенно другой материал. Меня постоянно спрашивают, не приедешь ли ты хотя бы один раз. Ведь каждый человек имеет право устроить себе выходной». Елизавета посещает и все стипль-чезы, которые устраивают в окрестностях, и ей страстно хочется принять в них участие. Она жертвует в качестве приза великолепный серебряный кубок, который, к её радости, достаётся капитану Мидлтону. Этот офицер, которому исполнилось уже тридцать лет, выиграл свой первый стипль-чез ещё одиннадцать лет назад и положил начало целому ряду блестящих побед в скачках с препятствиями. Елизавета любуется его сноровкой и критически наблюдает, как скачет её свита. Она чувствует себя здесь особенно хорошо. От мартовского солнца и ветра императрица покрылась загаром, а на её лице проступили веснушки, но она ощущает себя бодрой и здоровой и с удовольствием общается с людьми без всякого того жеманства, какое обычно её окружает, показывая людей в невыразимо скучном свете. Здесь все, в том числе и её соотечественники, выглядят независимыми, весёлыми, содержательными. Однако нужно возвращаться домой, и 5 апреля Елизавета снова в Вене.

Франц Иосиф, довольный, что жена вновь здорова и опять рядом с ним, не моргнув глазом, приказывает оплатить счёт на сумму в сто шесть тысяч пятьсот шестнадцать гульденов девяносто три крейцера, в которую обошлась эта поездка. Ему рассказывают о триумфе Елизаветы, и обер-гофмейстеру барону Нопче остаётся только подтвердить своему монарху, что ни в Англии, ни в какой-либо ещё стране не найдётся ни одной дамы, столь преуспевшей в верховой езде, как Её величество. Да и среди мужчин подобных наездников можно пересчитать по пальцам.

В Вене Елизавете снова приходится «тянуть лямку». Опять устраиваются балы, празднества, праздник тела Христова и так далее. На начало мая намечены визиты королевы Бельгии и королевской четы из Греции. Елизавете, по её собственным словам, это «ужасно неприятно». В письме матери она признается, что находит в такое прекрасное время года «подобные придворные хлопоты особенно невыносимыми».

Между тем между Сербией и Турцией вспыхивает война, и Андраши, столкнувшись с множеством забот, которые обрушились на министра иностранных дел, осознает, в какую западню заманила его Её величество. К сожалению, проводимая им восточная политика направлена против России, что сыграет в будущем роковую роль. Сама же Елизавета не оказывает абсолютно никакого влияния на ход событий. Напротив. Она публично заявляет, что не собирается впредь иметь какое-либо отношение ни к внутренней, ни к внешней политике империи.

Именно тогда в связи с одним неприятным делом, связанным с лошадьми, — делом, которое очень рассердило Елизавету, ей предоставляется удобный случай повторить эти слова императору. Князь Таксис намеревался для участия в скачках на некоторое время уступить частным лицам придворных лошадей Кладрубского конного завода, против чего самым решительным образом запротестовала императрица. Князь заявил, что это необходимо, чтобы способствовать разведению отечественных чистокровных лошадей, Елизавета тут же ответила, что император никогда не согласится с подобным предложением. То, что это делается прямо против её воли, её возмущает, и она тут же пишет мужу: «Если ты уступишь ему в этом деле, я серьёзно рассержусь на тебя, потому что с подобным игнорированием моей персоны мне ещё никогда не приходилось сталкиваться... В политику я больше не вмешиваюсь, но в таких делах, подробности которых никогда не дойдут до твоего слуха, я хочу иметь возможность сказать своё слово».