Роджер Желязны - Бог света

• Название: Бог света
• Автор: Роджер Желязны
• Жанр: Фэнтези

Роджер Желязны родился в Кливленде (США) в 1937 году. Выпускник кафедры психологии и филологии Колумбийского университета. Опубликовал свой первый рассказ в 1962 году. С тех пор каждое новое произведение, вышедшее из — под пера Роджера Желязны, восторженно встречается любителями фантастики. Это и определило окончательный и бесповоротный выбор — с 1969 года Роджер Желязны стал профессиональным писателем — фантастом. Две премии «Небьюла» и шесть «Хьюго» лишь частично отражают заслуги Желязны перед жанром. Обладатель невероятной эрудиции, человек широчайших интересов, отчаянный литературный экспериментатор, безупречный стилист, тонкий психолог — Роджер Желязны стал культовой фигурой, объектом преклонения миллионов читателей.

---

Она летела не одна; и все знали, что только бог может пользоваться Птицей Гарудой как ездовым животным.

Затем наступила тишина. После визга и грохота крыльев казалось естественным, что голоса понизились до шепота.

Просветленный стоял на дороге перед рощей, его монахи столпились вокруг. Все повернулись к каменистым холмам.

Сугата подошел и встал рядом с Татагатхой.

— Это было всего лишь прошлой весной… — сказал он.

Татагатха кивнул.

— Ральд не выполнил поручения, — сказал Сугата, — и вот новая вещь идет с Неба?

Будда пожал плечами.

— Я боюсь за тебя, мой учитель, — сказал Сугата. — Во всех моих жизненных циклах только ты и был мне другом. Твое учение дало мне мир. Почему они не могут оставить тебя в покое? Ты самый безвредный из людей, и твое учение самое благородное и мягкое; какое зло ты можешь принести?

Будда отвернулся.

В этот момент Птица Гаруда, сотрясая воздух и издав резкий крик раскрытым клювом, снова взмыла над холмами. На этот раз она не кружила над городом, а поднялась высоко в небо и полетела на север с такой скоростью, что мгновенно исчезла из виду.

— Ее наездник слез и остался, — предположил Сугата.

Будда пошел в пурпурную рощу.

* * *

Он пришел из-за каменистых холмов пешком.

Он шел по каменной тропе, и его красные кожаные сапоги ступали совершенно бесшумно.

Вдали слышался шум бегущей воды. Маленький поток ее пересек ему путь. Подвернув свой ярко-алый плащ, он пошел в обход тропы. Рубиновая рукоятка его кривой сабли сверкала в малиновых ножнах.

Обогнув скалу, он остановился. Вдали его кто-то ждал, стоя у бревна, перекинутого через овраг, где бежал поток.

Его глаза на миг сузились, но затем он снова двинулся вперед.

Там стоял невысокий человек в черной одежде пилигрима и кожаных доспехах, с которых свисало короткое лезвие из светлой стали. Голова человека была почти лысой, если не считать маленького пучка седых волос. Брови над темными глазами белые, кожа бледная; уши казались заостренными.

Путешественник поднял руку и сказал этому человеку:

— Доброе утро, пилигрим.

Человек не ответил, но загородил путь, встав перед бревном.

— Прости меня, добрый паломник, но я собираюсь пройти здесь, а ты затрудняешь мне проход, — сказал пришедший.

— Ты ошибаешься, Господин Яма, если думаешь, что готов пройти здесь, ответил человек.

Человек в красном улыбнулся, показав ряд белых зубов.

— Приятно, когда тебя узнают, — сказал он, — даже те, кто заблуждается в другом.

— Я огражден не словами, — сказал человек в черном.

— Вот как? — другой поднял брови преувеличенно-вопросительно. — Чем же ты огражден? Уж не этой ли полоской металла, которую ты носишь?

— Ни чем иным.

— А я принял ее сначала за какую-то варварскую молитвенную палочку. Я знаю, что этот район полон странными культами и примитивными сектами. На минуту я принял тебя за приверженца какого-то суеверия. Но если, как ты сказал, это оружие, тогда я верю, что ты знаком с его употреблением.

— В какой-то мере, — ответил человек в черном.

— Это хорошо, — сказал Яма, — потому что я не люблю убивать людей, которые не знают, что их ждет. Однако, я вынужден указать тебе, что когда ты встанешь перед судом Высочайшего, ты будешь считаться самоубийцей.

Другой слегка улыбнулся.

— В любое время, когда ты будешь готов, бог смерти, я облегчу твоему духу выход из его плотской оболочки.

— Повтори еще раз, — сказал Яма, — и я быстро положу конец беседе. Назови свое имя для передачи жрецам, чтобы они знали, для кого совершить обряды.

— Я отказался от своего последнего имени некоторое время назад, — ответил человек в черном. — Поэтому супруг Кали принесет смерть безымянному.

— Ральд, ты дурак, — сказал Яма и вытащил свое оружие.

Человек в черном достал свое.

— Так и полагается, чтобы ты пошел к своей судьбе безымянным. Ты изменил своей богине.

— Жизнь полна измены, — ответил тот. — Вот и теперь, выступая таким образом против тебя, я изменяю учению моего нового Мастера. Но я должен следовать велению сердца. Ни мое прежнее имя, ни мое новое, следовательно, не подходят ко мне, я их не заслужил; так что не зови меня по имени!

И его клинок стал огнем, прыгающим отовсюду, звенящим, сверкающим.

Перед этим нападением Яма отступал шаг за шагом и только двигал кистью, парируя удары, несшиеся на него со всех сторон.

Отступив на десять шагов, Яма твердо встал и больше не двигался. Его парирующие удары стали несколько шире, а выпады его стали теперь более неожиданными и разнообразились ложными атаками.

Так они щеголяли клинками, пока не покрылись потом; затем Яма форсировал выпады, заставив противника отступать. Шаг за шагом он вернул себе десять шагов.

Когда они снова встали на том месте, где начали, Яма признал под звон стали:

— А ты здорово выучил свои уроки, Ральд! Поздравляю!

В это время его противник провел свой клинок через хитроумный двойной ложный выпад и легким прикосновением разрезал плечо Ямы. На яркой одежде мгновенно выступила кровь.

Яма бросился вперед, сбил защиту с шеи противника и нанес удар, который мог обезглавить врага.

Человек в черном поднял защиту, потряс головой, парировал второй удар и бросился вперед, но его удар тоже был отпарирован.

— Смерть вымыла ошейник на твоем горле, — сказал Яма, — но я найду и другой выход — и его сабля запела звонкую песню, когда он попытался нанести удар снизу.

Яма дал полную волю ярости этому клинку, укрепленному столетиями и мастерами многих веков. Однако, противник все шире отражал его атаки и, отступая теперь все быстрее, все-таки ухитрялся сдерживать Яму, делая контрвыпады.

Он отступил до самого потока. Тогда Яма медленно сказал:

— Полстолетия назад, когда ты был на короткое время моим питомцем, я говорил себе: «Этот парень имеет в себе задатки Мастера». И я не ошибся, Ральд.

Ты, вероятно, величайший меченосец из всех веков, какие я могу вспомнить. Я могу почти простить отступничество, когда вижу твою ловкость. Да, жаль…

Он сделал обманный выпад в грудь, но в последний момент обошел парирующий удар и ударил краем лезвия выше запястья противника.

Человек в черном, яростно парируя и задев Яму по голове, отпрыгнул назад и занял позицию у конца бревна, перекинутого через овраг, где бежал поток.

— И рука тоже, Ральд!! Да, богиня намыла тебе защиту! Попробуем здесь!

Сталь взвизгнула, когда он схватил ее особым приемом и сделал зарубку на бицепсе врага.

— Ага! Это место она пропустила! Попробуем другое!

Лезвия скрещивались, ударяли, парировали, отвечали.

Яма применил хитроумную атаку, и его длинная сабля снова пустила кровь из плеча противника.

Человек в черном шагнул на бревно и нанес жестокий удар в голову Ямы, но тот отбил его. Торопясь атаковать, Яма заставил противника пятиться по бревну, а затем лягнул его в бок.

Человек в черном отскочил на противоположный берег. Как только его ноги коснулись земли, он тоже отлягнулся, так что бревно пришло в движение.

Оно покатилось, прежде чем Яма успел оседлать его, и, соскользнув с берегов, обрушилось вниз, в поток, и поплыло к западу.

— Я бы сказал, тут нужен всего-то семи или восьмифутовый прыжок, Яма! Давай прыгай! — крикнул человек в черном.

Бог смерти улыбнулся.

— Дыши, пока можешь, — сказал он. — Дыхание — это наименее ценимый дар богов. Никто не поет ему гимны, и молятся хорошему воздуху, который вдыхают король и нищий, мастер и собака. Но каково без него! Цени каждый вздох, Ральд, как будто он твой последний — потому что до последнего тоже рукой подать!

— Ты, говорят, мудр в этих делах, Яма, — сказал тот, кого называли Ральдом и Сугатой. — Говорят, ты бог, и твое королевство — смерть, и твои знания простираются далеко за пределы понимания смертных. Поэтому я хотел бы спросить тебя, пока мы стоим без дела.

Яма не улыбнулся своей насмешливой улыбкой, как улыбался при всех предшествующих заявлениях своего противника. Эти слова имели отношение к ритуалу.

— Что ты желаешь знать? Я дарую тебе предсмертное благо задавать вопросы.

Человек, которого звали Ральд и Сугата, запел древние слова Катха Упанишад:

— Когда человек умер, насчет этого всегда сомнение: одни говорят, что он еще существует, а другие говорят, что нет. Я хотел бы узнать об этом от тебя.

Яма ответил древними словами:

— Насчет этого сомневаются даже боги. И это нетрудно понять, потому что природа АТМАНА вещь тонкая. Задай другой вопрос. Избавь меня от этого блага.

— Прости меня, что это прежде всего пришло мне на ум, о Смерть, но другого такого учителя, как ты, не найти, и, конечно, нет другого блага, которого я желал бы больше в эту минуту.

— Оставайся жив и иди своей дорогой, — сказал Яма, вкладывая саблю в ножны. — Я освобождаю тебя от твоей участи. Выбери сыновей и внуков; выбери слонов, лошадей, стада и золото. Выбирай любые другие блага — красивых девушек, колесницы, музыкальные инструменты. Я дам их тебе, и они будут ждать тебя. Но не спрашивай меня о смерти.