Бенгт Даниельссон - Счастливый остров

• Название: Счастливый остров
• Автор: Бенгт Даниельссон
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1962

Книга «Счастливый остров» написана шведским этнографом Бенгтом Даниельссоном, участником знаменитого плавания через Тихий океан на плоту «Кон-Тики», которое закончилось на коралловом атолле Рароиа в архипелаге Туамоту.

Автор впоследствии еще дважды побывал на этом островке и хорошо изучил жизнь его обитателей.

В книге «Счастливый остров» дается живое, увлекательное описание быта небольшой этнической группы, которую меньше, чем в других колониях, затронуло тлетворное влияние капиталистической системы и так называемой «западной цивилизации».

Автор в популярной и занимательной форме знакомит читателя с исконной культурой раройцев, со всем ценным и самобытным, что островитянам удалось сберечь из наследия прошлого.

Вместе с тем, Бенгт Даниельссон рисует мрачную картину физического вымирания жителей атолла, при полном отсутствии медицинской помощи. Он показывает нежелание колониальных властей обеспечить островитянам возможность приобщения к подлинным благам и достижениям современной культуры.

В книге дается яркая сатира на колониальных администраторов, на проповедников-миссионеров, показано как тянутся к островам отбросы буржуазного общества, которых привлекает сюда промысел жемчужниц и копра.

Книга написана простым и образным языком, проникнута присущим автору мягким юмором. Она представляет большой интерес как для широкого круга читателей, так и для специалистов; перед нами редкое описание жизни на малодоступном островке, затерянном в необъятных просторах океана.

---

Те Ихо уверял, что все без исключения родословные книги погибли во время наводнения 1903 года, но мы на всякий случай совершили обход деревни, чтобы выяснить, не сохранилась ли хоть одна книга. Везде нам в ответ отрицательно качали головой и твердили: аита, аита (нет, нет). Так продолжалось, пока мы не пришли в дом Тетоху, который, выслушав вопрос, немедленно ответил:

— Это неверно, будто ураган 1903 года уничтожил все родословные книги. Мой дед жил тогда на Хао, он увез туда четыре книги. Несколько лет спустя он вернулся на Рароиа и привез их с собой. Может быть, они еще лежат где-нибудь у нас в доме. Точно не могу сказать, меня это никогда не интересовало.

Перерыли весь дом — безуспешно. В конце концов Тетоху сказал:

— А может быть, они у моей бабушки? У нее сохранилось много вещей деда. Хотите, я схожу к ней и спрошу?

Четверть часа спустя Тетоху вернулся.

— Вы опоздали на десять лет, — произнес он сочувственно. — Когда дед умер, бабушка моя и тетка Пунау собрали книги и прочий старый хлам и сожгли. Очень досадно, но ничего не поделаешь!

Нам захотелось самим услышать об этом, и мы пошли к Пунау. Увы, она подтвердила, что порвала и сожгла книги.

— Ты уверена, — уныло спросил я, — что сожгла все клочки до единого?

— Да-а. Правда, из нескольких страниц я сделала пакетики…

Это нас, разумеется, не обрадовало. Мы собрались уходить, но Пунау ласково нас остановила:

— Ради вас я очень бы хотела вернуть книги, но единственное, что я могу дать, это нашу родословную, которую я переписала, прежде чем сжечь их.

Мы не верили своим ушам, но еще больше удивились, когда Пунау вытащила бухгалтерскую Книгу с крупной надписью «Сделано в США» на обложке. Не потребовалось долго листать, чтобы убедиться, что книга содержит не только внушительный перечень предков — свыше пяти тысяч имен на двухстах страницах, — но и множество родословных песен, сказаний и преданий.

Мы решили провести интересный опыт. В следующее посещение Те Ихо мы захватили с собой книгу Пунау и попросили его прочитать на память длинный фангу, религиозный гимн, который уже слышали от него. Старик без запинки прочел всю песню от начала до конца, на что потребовалось десять минут. Мы внимательно следили по книге и убедились, к своему изумлению, что его устная версия слово в слово совпадает с записью. Трудно было получить лучшее доказательство того, что Те Ихо — настоящий тахунга, который тщательно и добросовестно сохранил в памяти предания своего народа[28].

Глава 6 Жизнь раройца

«Средний швед», как известно, продукт статистики, и вряд ли есть смысл искать его подобия в реальной жизни. Найти шведа из плоти и крови, во всех отношениях отвечающего математической средней, оказалось бы, по всей вероятности, чрезвычайно трудно; я подозреваю, что «средних шведов» не один, а множество, и все они разные… Это и понятно: нашему обществу присуще большое разнообразие специальностей, интересов, классов, что влечет за собой различия в условиях жизни, привычках и идеалах. Иначе обстоит дело на Рароиа. Здесь господствует поразительное единообразие[29] и это позволяет выбрать действительно типичный пример, когда хочешь описать жизнь «среднего» раройца. Давайте же проследим жизненный путь островитянина от начала до конца.

Как обставляется появление на свет нового члена островной общины — это мы увидели впервые в доме наших ближайших соседей, Тахути и Кимитонги. Однажды мы обнаружили, что Тахути сидит один на циновке перед дверью. Зная, какая это неразлучная пара, мы несколько удивились, однако не стали спрашивать его о Кимитонге, а повели разговор о копре и рыбной ловле. Немного спустя он прервал на полуслове красочное описание поединка с акулой, встал и заметил:

— Погодите-ка, я пойду взгляну, как там Кимитонга. Она рожает.

— Кимитонга рожает? Так что же ты сидишь тут и болтаешь с нами!

— А что! — ответил Тахути. — Все будет в порядке. Она всегда справляется молодцом!

Мы, конечно, знали, что Кимитонга ждет ребенка, но оба родителя совсем недавно уверяли нас, что до счастливого события остается еще не один месяц. Поэтому, когда Тахути снова вышел из дома, мы напомнили ему об этом и с тревогой осведомились, как здоровье Кимитонги. Однако он явно не разделял наших опасений.

— Ну что вы, со сроками все в порядке! Просто мы всегда сбиваемся со счета.

— А в деревне нет женщины, которая помогала бы при родах? — встревоженно спросила Мария-Тереза.

— Зачем? — удивился Тахути. — На Рароиа каждая семья сама управляется. Но если вы хотите помочь, я буду только рад!

Мы не могли похвастаться большим опытом в этой области, но нельзя же было покинуть друзей! Мария-Тереза осталась, чтобы приготовить все необходимое, а я поспешил сбегать за американским справочником «Все о новорожденных», который мы всегда возим с собой на всякий случай. Вернувшись, я нашел Марию-Терезу глубоко потрясенной.

— Ничего у них не приготовлено! Ни чистой простыни, ни горячей воды, ни бинтов, ни ваты, ни медицинского спирта, ни пеленок, ни одежды…

Мы спросили Тахути, почему так получилось.

— А что малышу нужно? — ответил он с недоумением. — Несколько тряпок. Когда они запачкаются, мы выкинем их и возьмем новые.

И чтобы показать нам, как все это просто делается, он достал несколько грязных рубах и разорвал их на пеленки.

Мы решили, что сейчас самое время наглядно познакомить островитян с новейшими методами ухода за младенцами. Начали с того, что принесли нашу аптечку, затем уселись на нее и углубились в справочник «Все о новорожденных». Надо сказать, что он оправдывал свое название: здесь действительно было все — начиная от диеты для будущих матерей и кончая психоаналитическими советами и фотографиями игрушек для разных возрастов.

Мы обратились к первой главе с весьма актуальным названием «Правильное начало». Авторы убедительно доказывали, насколько гигиеничнее рожать в клинике, нежели у себя дома, однако мы не стали задерживаться на этих страницах. Далее справочник наставлял будущего отца, как лучше всего побороть свою тревогу в ожидании великого события. Мы посмотрели на Тахути, однако не смогли обнаружить у него ни одного из описанных симптомов. Стали листать дальше и нашли наконец список предметов, необходимых при родах. Внимательно изучив его, мы решили обойтись половиной перечисленного, и все же получилось так много, что мы попросили Тахути позвать свою мать на помощь. Она пришла и была настолько поражена нашими приготовлениями, что поспешила вызвать еще несколько родственников: посмотрите, мол, что они придумали!

Мы с радостью приветствовали подкрепление и поручили им греть воду. Больших кастрюль на острове вообще не было, но мы собрали все кастрюли по соседям и поручили каждому родственнику вскипятить две штуки.

Вдруг Тахути позвал Марию-Терезу, и они вместе скрылись в доме. Пять минут спустя она высунула голову из двери:

— Готово. Давайте воду!

— Вода еще не согрелась, — ответил кто-то из кухни. — Погодите немного, я схожу за дровами!

Мария-Тереза безнадежно вздохнула и достала бутылку кокосового масла. Все-таки лучше холодной грязной воды!

До сих пор мать роженицы с величайшим спокойствием следила из угла за всем происходящим, но тут она не выдержала и возмущенно заговорила:

— Почему вы не делаете, как в моей молодости? Мы купали наших новорожденных в лагуне.

— А они не умирали от этого? — осторожно осведомился я.

— Вот еще, — фыркнула старуха. — Только хилые помирали, а они все равно не жильцы были на этом свете.

Немного спустя Кимитонга и ее дочурка лежали, завернутые каждая в свое одеяло, обе бодрые и веселые. Мы исчерпали все наши возможности, а потому отправились домой изучать следующие главы справочника, чтобы затем рассказать Тахути и Кимитонге о последних данных и достижениях медицинской науки в области ухода за новорожденными. Вернувшись несколько часов спустя до предела набитые знаниями, мы обнаружили, что Кимитонга сидит в кругу родичей, увлеченная интересной беседой.

— Малыш уже ест! — крикнула она, как только увидела нас.

Совершенно верно. Рядом с Кимитонгой сидел на полу Тахути. В одной руке он держал младенца, в другой — несколько травинок.

— Ты что — кормишь ребенка травой? — в ужасе спросили мы.

— Что вы, — успокоил он нас, — я макаю травинки в сладкую воду и даю ей сосать.

Мы вкратце изложили основные принципы современной науки о питании, вычитанные в справочнике «Все о новорожденных», но Тахути только рассмеялся в ответ и продолжал угощать малыша холодной сахарной водицей. Вдруг я почувствовал запах табачного дыма.

— Новорожденным вреден табачный дым, — добросовестно продекламировал я. — Кто здесь курил?