прот. Лев Лебедев - Москва патриаршая

• Название: Москва патриаршая
• Автор: прот. Лев Лебедев
• Жанр: Религиоведение

---

Значит, за титулом «патриарх» в том периоде истории стоит нечто большее, чем просто титул предстоятеля Церкви70. Мы явно имеем дело с неким особым духовно-историческим институтом, с чем-то внутренне цельным, обусловленным в своем возникновении, существовании и образе служения какими-то едиными духовно-историческими причинами и обстоятельствами.

В самой идее русского патриаршества, как мы видели, было с самого начала заложено представление о его всемирном, глобальном значении. Патриаршество учреждается в России, поскольку она стала православным царством, «третьим Римом», к которому как бы перешли теперь честь и значение «Рима первого» и «Рима второго», то есть мировой православной державы. Это основной логический стержень множества знакомых нам суждений представителей как Восточной, так и Русской церквей. Эта идейная линия соединяется с другой логической линией: основной задачей такой державы и патриаршества в ней является хранение православия, которое иначе, то есть как вера гражданского общества в целом, сохранено быть не может, что показала история с Флорентийской унией и с унией Брестской.

Православная вера - вот главная ценность и святыня, ради сохранения которой промыслительно возникает и Россия как «третий Рим» и патриаршество в ней. «Царство» и «патриаршество» оказываются духовно-исторически взаимообусловлены. Их совместными усилиями православие хранится как сокровищница спасения не только для русского народа, но и для всех православных народов, для всего мира. Убежденность в этом мы так же очень часто встречаем и в словах восточных иерархов, и в мечте Алексея Михайловича стать освободителем и царем всего православного Востока, и в словах русских патриархов.

Но православие - это не только сумма догматических и иных вероучительных представлений (хотя они и имеют первостепенную важность). Православие - это определенный образ жизни во Христе, ярче всего выражающийся в идеалах Святой Руси, как она исторически сложилась.

Такими идеалами для всего русского общества в целом еще в середине XVII века являются: 1) стремление к сближению с Богом и пребыванию в единении с ним из чистой любви ко Христу на «узком пути» (Мф. 7, 13-14) подвига по правилам православной аскезы, с тем, чтобы 2) находить в этом единственное подлинное благо уже здесь, на земле, и в полной мере - в «Иерусалиме Новом» в неизреченной радости вечного общения с Богом, Пресвятой Богородицей, ангелами, всеми святыми и друг с другом. В соответствии с этими основными принципами земная жизнь воспринимается не как самоцель, но как средство к достижению жизни вечной. Все земное (личную, семейную, общественную, тем паче - церковную жизнь, хозяйственную, культурную, государственную деятельность) нужно преображать во образ небесного, как оно открывается людям из «естественного» и Божественного откровения (Священного Писания и Предания), всего того, чему искони учит православная Церковь. Оцерковляя себя, человек стремится и к оцерковлению всего, что попадает в сферу его жизни, то есть к оцерковлению твари в той мере, в какой это возможно в земных условиях бытия.

Такой образ жизни реально осуществлялся лучшей частью русского общества на протяжении веков и являлся общепризнанным для всех, даже для тех, кто ему не следовал и потому должен был оценивать свое состояние как грех.

Тем самым свидетельство о том, что в земных условиях бытия подлинно христианская жизнь возможна не только для отдельного человека, но для целого государства, общества, - вот что несла в себе Россия, вот что призваны были беречь и защищать русские цари и патриархи!

Не удивительно поэтому, что Россия подверглась особо ожесточенным нападениям темных сил, возглавляемых диаволом и ангелами его. В плане эмпирической действительности эти нападения объективировались в различных беззакониях среди самих же русских людей, в том числе иногда и царей, бояр, прочих «сильных мира сего» в явлениях нравственной распущенности, феномене самозванчества, в иностранных интервенциях, в различных идейных и духовных влияниях, исходящих от антицеркви, или «церкви лукавнующих» (Пс. 25, 5), как назвал ее пророк Давид. Это тоже человеческое сообщество, возникшее достаточно давно, проявившее себя наиболее активно в строительстве Вавилонской башни, затем существовавшее на протяжении веков в различных организационных формах жреческих каст, тайных братств и обществ в разных народах и на разных континентах, в христианском гностицизме, всякого рода оккультных течениях, в тамплиерстве, в масонстве... Это сообщество также стремится к объединению в себе всего человечества, но не с целью возведения его в Рай Небесный, а с целью вовлечения в безумную идею строительства новой Вавилонской башни всемирной цивилизации, будто бы обеспечивающей построение «рая на земле».

Начиная с эпохи Ренессанса, западная наука и культура - не во всем, конечно, но в значительной мере - оказались основаны на явных и тайных гностических учениях, исходящих из антицеркви, оказавших также определенное влияние и на западное христианство.

Учений этих русские люди не знали (или не всегда знали). Но хорошо отличали «вавилонский» характер и дух западных влияний, не всегда справедливо относя этот дух к собственно христианской вере людей Запада. Западные христиане сами вынуждены были вести борьбу с этим Вавилоном. На Руси его влияние приводило в непосредственных результатах к обмирщению жизни, к чрезмерному желанию устройства земного благополучия как главной цели жизни человека, внешнего богатства и могущества как главной цели государства, а в дальнейших результатах и к отречению от православия, открытому презрению его правил и требований христианского благочестия к «Ренессансу» духовно-идейного язычества и даже к более опасным глубинам, что особенно проявилось в настроениях Петра I и его единомышленников.

Правды ради следует сказать, что отношение России к Западу не было однозначно отрицательным никогда. Даже в периоды острой идейной борьбы русские охотно общались с Европой в области торговли, некоторых искусств и ремесел. Патриарх Никон, уничтожавший иконы западного письма, охотно носил западные очки, пользовался западными книгами по медицине, новинками военной техники... Так же поступали и многие. Более того, западных иностранцев у нас просто любили, когда они были искренне дружелюбны к нам.

Человеческая природа, поврежденная грехом, при определенных обстоятельствах бывает более склонна ко злу, чем к добру, к соблазнам более, чем к свидетельству истины. Поэтому значительная часть русского общества в XVII веке начала склоняться к принятию тех отрицательных и, в сущности, совсем не христианских влияний, которые исходили от Запада. Начинался внутренний, духовный раскол России. Он сфокусировался на высшем уровне в раскол между царской и патриаршей властью, который произошел при патриархе Никоне и царе Алексее Михайловиче. Ближайшей причиной разлада между ними послужила неясность вопроса о компетенции царя и патриарха в делах Церкви, в рамках концепции России как «третьего Рима». Патриарх Никон подробно, глубоко и совершенно правильно формулировал святоотечески-русское представление о гармонии («симфонии») церковной и царской власти.

В связи с разладом царя и патриарха возник и раскол церковный.

Лишив себя единения и совета с патриархом Никоном, царь Алексей Михайлович допустил две ошибки, которые можно считать роковыми: 1) желая привлечь на свою сторону старообрядцев - противников патриарха, он дал им полную свободу и возможность широкой проповеди в столице и центре России; 2) он не понял пагубности постановлений Соборов 1666-1667 годов, проклинавших старообрядцев и самые старые обряды (вопреки линии патриарха Никона, допускавшего возможность одновременного употребления и старых, и новых обрядов в Церкви), и не предотвратил принятия ошибочных постановлений, что вполне мог бы сделать.

Так выяснилось, что в «третьем Риме» одним лишь «благочестивым царем», без патриарха, единство веры и Церкви практически сохранено быть не может.

Кроме того, выход царской власти из совета и согласия с духовной, патриаршей можно рассматривать и как конфликт мирского («плотского») начала общества с духовным, конфликт, при котором это мирское начало обнаруживает свое нежелание быть в послушании духовному. Это точно соответствует многоразличным явлениям русской действительности того времени, начиная от увлечения антиправославными идеями в высших классах общества вплоть до культа денежной наживы в классах низших.