Рене Баржавель - В глубь времен

• Название: В глубь времен
• Автор: Рене Баржавель
• Издательство: ПП "Полиграфия"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993

Французская полярная экспедиция находит подо льдами Антакрктиды остатки разрушенного города, построенного не менее чем 900 тысяч лет назад. Исследуя развалины ученые обнаруживают подземное сооружение в котором поддерживается температура близкая к абсолютному нулю. В центре этого "яйца" два замороженных тела — женщина и мужчина…

Этому замечательному фантастическому роману, пронизанному антивоенным духом, очень не повезло в России. В СССР его не могли опубликовать по политическим мотивам и из-за наличия в тексте эротических сцен. С началом Престройки роман перевели и опубликовали, но он так и остался неизвестен широкому кругу читателей, так как под авторством Генри Каттнера был включен в сборник его произведений "Источник миров".[1]

---

Атомная энергостанция была американская, тяжелые вертолеты — русские, комбинезоны с теплозащитой — китайские, сапоги — финские, виски — ирландское, кухня — французская. Были английские машины и аппараты, немецкие, итальянские, канадские технологии, аргентинское мясо и израильские фрукты. Кондиционеры и все внутреннее убранство жилых помещений поставили американцы. И все это было настолько изумительно, настолько комфортабельно, что руководство сочло возможным участие в экспедиции женщин.

* * *

Колодец.

Его одиннадцатиметровое жерло уходило вертикально в блистающий лед над тем самым местом, где находился передатчик. Каждое утро два лифта уносили вниз людей и оборудование. С каждым днем тайна становилась все ближе и ближе.

На девятисотметровой отметке рабочие обнаружили во льду птицу. Красная птица с белым брюшком и коралловыми лапками, точно таким же хохолком, желтым мощным приоткрытым клювом и блестящими рыже-черными глазками выглядела взъерошенной и напоминала язычки пламени. Крылья птицы были наполовину разбросаны, хвост распушен в виде веера, лапки сжаты, словно она хотела притормозить полет. Все наводило на мысль о том, что птица боролась с вихрем, дующим в спину.

Замороженную птицу в кубе льда отправили на поверхность. В естественной упаковке ее поместили в прозрачный холодильник, и начались бесконечные научные дискуссии по поводу ее пола и вида.

Телевидение передало изображение замороженной птицы по всему миру. Ровно через две недели ее макетами из перьев, плюша, шерсти, пуха, пластмассы — из чего угодно, были заполнены все сувенирные лавки и магазины игрушек.

Дно Колодца достигло руин.

* * *

Профессор Жоао де Агиар из Бразилии, исполняющий обязанности президента ЮНЕСКО, необыкновенно торжественный, поднялся на трибуну и обратился к присутствующим. В огромном конференц-зале в этот вечер собрались ученые, дипломаты, журналисты.

Всю стену над головой профессора де Агиара занимал самый большой в мире телеэкран. Вскоре должна была начаться голографическая трансляция со дна Колодца, передаваемая через антенну МПЭ-1 и спутник "Трио".

Экран зажегся. На нем появилась гигантская фигура президента. Оба президента — один во плоти и его огромное изображение — подняли руку в приветственном жесте и заговорили. Это длилось семь минут. Вот окончание его речи: "…Таким образом, в глубинах ледяного материка вырублен зал, находящийся посреди руин, все еще заключенных в своей ледяной тюрьме. Только благодаря героическим усилиям нескольких пионеров человеческой науки был вырыт этот грандиозный Колодец. Пока только этим труженикам науки удалось увидеть следы исчезнувшей цивилизации. Сейчас я нажму на эту кнопку, и наш мир в одно мгновение откроет для себя это чудо. С чувством глубокой взволнованности…"

В маленькой кабине по контрольному экрану режиссер следил за изображением президента. Он опустил свой палец одновременно с ним.

И там, на краю земли, высветился ледяной зал.

Вначале все телезрители земного шара увидели белую лошадь, стоявшую у самой границы Колодца, приоткрыв губы и раздув ноздри. Казалось, она вот-вот упадет на бок под каким-то мощным напором. Ее грива и хвост развеваются уже девятьсот тысяч лет. Перед ней лежит сломанный ствол гигантского дерева. В листве раскидистой кроны виднеется открытая пасть акулы. Вихрь обломков лестниц, ступенек, поручней уходит далеко в толщу льда. С другой стороны распустившийся цветок, огромный, как готическая роза на соборе, раскрыл на три четверти свои пурпурные лепестки. Справа высится разрушенная стена зеленого цвета из неизвестного материала. В ней открывается что-то вроде двери или окна, в проеме которого навсегда застряли невиданные насекомые, грызуны и змеи. Чуть ниже привалился обломок какой-то винтообразной площадки из металла, похожего на сталь, мерцающего в молочном тумане ледяного мира.

В Колодец опустили трубу, через которую подавался теплый воздух. На глазах у всего мира первый фрагмент прошлого освобождался от ледяных оков.

Теплый воздух ударил в ледяную толщу, и лед потек. Насос втягивал пар, превращал его в воду и перекачивал на поверхность. Ледяная грань растаяла, отодвинулась назад, приблизилась к зеленой стене и достигла ее.

На всех экранах стал виден невероятный феномен: стена таяла вместе со льдом…

Все грызуны, насекомые и змеи растаяли и исчезли.

Теплый воздух заполнил весь зал. Потоки воды струились по стенам Колодца. С потолка ручьи текли на людей в скафандрах. Растаяла, как замерзший шоколад, крона дерева, растаяла пасть акулы. Растаяли две ноги и бок лошади. Показались красные и свежие внутренности ее тела. Пурпурный цветок потек, как кровавая вода. Теплый воздух достиг верха винтообразной стальной площадки, и сталь растаяла.

* * *

Заголовки газет: "Самое большое разочарование века", "Таинственный город оказался всего лишь фантомом", "Миллиарды, затраченные на мираж".

* * *

Телевизионное интервью Рошфу расставило точки над i. Он объяснил, что огромное многовековое давление дробит даже самые твердые тела на молекулы. Но лед поддерживал первоначальную форму вещей. В процессе таяния пыль, в которую превратились все предметы, освободилась и растворилась в воде.

— Сейчас мы должны применить новый метод, — добавил Рошфу. — Мы разрежем лед, сохранив в нем то, что еще осталось. Мы не отказываемся от своего намерения раскрыть секреты цивилизации, которая восходит к нам из глубины времен. Ультразвуковой передатчик продолжает передавать свой сигнал. Мы продолжаем спускаться к нему…

На глубине девятисот семидесяти восьми метров подо льдом Колодец достиг поверхности континента. Сигнал шел из-под земли.

Колодец начали углублять в землю, а затем в скалу. Скала была необычайно твердой, и казалось, с каждым метром все больше твердела. Вскоре ее состав начал удивлять геологов. Камень достигал невиданной плотности… Ничего подобного не встречалось ни в одной точке земного шара. Это был своего рода гранит, но молекулы, которые его составляли, казалось, "сложились" так, чтобы занимать минимум места и достичь максимального сцепления. Сломав огромное количество механических приспособлений, люди преодолели скалу и на стосемиметровой глубине от поверхности земли достигли слоя песка. Песок тоже оказался необычным. По логике его не должно было быть здесь. Всегда оптимистично настроенный Рошфу пришел к заключению, что песок искусственно намыт. Еще одно доказательство правильности выбранного пути.

Сигнал продолжал звать с еще большей глубины. Нужно было продолжать спуск.

* * *

В семнадцати метрах под скалой шахтер бешено жестикулировал и что-то кричал. Из-за антипылевой маски, закрывающей его лицо, нельзя было разобрать ни слова. А он хотел сказать, что почувствовал что-то твердое под ногами.

Пылевой насос, углубляющийся в песок, стал кряхтеть и качаться, труба вырвалась. Хиггинс, инженер, наблюдавший за насосом с верхней платформы, отключил мотор. Он спустился к шахтерам и сначала лопатой, а потом вручную стал осторожно разгребать песок.

Рошфу в сопровождении Симона, Бриво, антрополога Леоновой, очаровательной руководительницы русской делегации, и химика Гувера, руководителя американской делегации, спустились вниз. На дне Колодца они увидели цельнометаллическую поверхность желтого цвета.

Гувер приказал отключить все моторы, даже вентиляцию и попросил всех меньше говорить и двигаться. Поначалу стояла мертвая тишина, дно Колодца защищал от шумов с поверхности стометровый слой скалы и километр льда. Гувер опустился на колени. Было слышно, как что-то щелкнуло в его левом колене. Гувер постучал указательным пальцем по металлической поверхности. Послышался всего лишь приглушенный шум: шум хрупкого человеческого тела перед лицом огромного препятствия. Вытащив из сумки медный молоток, Гувер сначала легко, потом все сильнее и сильнее стал бить по металлу. Никакого резонанса.

Гувер заворчал и наклонился, чтобы изучить поверхность. На ней не осталось ни малейшего следа от ударов. Он попытался отковырять кусочек, но его стальной резак просто скользнул по поверхности. Тогда он разлил немного кислоты и стал разглядывать поверхность с помощью портативного спектроскопа.

— Не понимаю, что его делает таким твердым, — ошеломленно пробормотал он, поднимаясь. — Оно практически чистое.

— "Оно", что "оно"? Что это за металл? — нервно спросила Леонова.

Гувер был толстым, добродушным рыжим гигантом, медлительным в движениях. Леонова — худая нервная брюнетка — самая красивая женщина экспедиции. Гувер с улыбкой посмотрел на нее: