Тим Северин - Слон императора

• Название: Слон императора
• Автор: Тим Северин
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-88535-0

Когда величайший из владык Западного мира решает наладить дипломатические отношения с могущественным правителем Востока, он делает поистине королевский жест. Карл Великий решает отправить в подарок Харуну ар-Рашиду самых удивительных животных, которых только возможно найти в его владениях: огромного тура, белых медведей и – диковина из диковин – легендарного единорога. Конечно, всех этих существ надо сперва раздобыть, но для этого у короля есть верные слуги. Честь разыскать редкостных зверей и доставить их через полмира, из Ахена в Багдад, выпала Зигвульфу, саксонскому принцу без королевства…

---

Небо тонкой вуалью покрывали легкие облачка. Ощущение, которое я испытывал, глядя на пустынное море и на кроющийся в дымке еле различимый горизонт, играло с моим сознанием какие-то странные штуки. Мне казалось, будто я плыву неведомо куда в огромном, бескрайнем просторе, где нет ничего, кроме неторопливых волн, равномерного покачивания корабля подо мной и беспредельного, без дорог и следов, пространства, по которому я то ли двигаюсь, то ли нет. Я чувствовал себя отделенным и отрешенным от всего на свете, свободным от рутины моего повседневного бытия и всего того, что лежало впереди на пути моего нового предприятия. Следующей зимой мне должно было исполниться двадцать девять лет. Я уже давно не был тем наивным, неопытным юношей, который прибыл пешком ко двору Карла. Я стал зрелым мужем, и все пережитое за эти годы позволило мне набраться житейской мудрости, так что было бы вполне естественно уже пустить корни и осесть на одном месте. Однако я, несмотря на благосклонность и щедрость Карла, продолжал ощущать себя чужаком среди франков. Я оставался неустроенным и беспокойным, и где-то в глубине моего бытия постоянно маячили странные видения во сне и наяву. Они посещали меня без предупреждения, и, хотя я уже усвоил, что видеть в них пророчества следует далеко не всегда, они все равно сильно меня тревожили.

Я оглянулся назад, туда, где у кормила твердо стоял на палубе Редвальд. Он то и дело поглядывал то на парус, то куда-то вдаль, поверх волн, и его взгляд всегда был пристальным и расчетливым. Этот человек знал свой корабль до последнего каната – знал, как он ведет себя на морских путях, как отвечает на малейшую перемену ветра, как лучше укладывать груз в его чреве… Это знание, вкупе с огромным опытом мореходства, позволяло ему твердо держать когг на курсе. Его примеру, думал я, нужно следовать и мне. Теперь я знал себя несравненно лучше, чем прежде, и пришло время для большей уверенности в себе. Нужно проявлять больше целеустремленности и жить более открыто.

Я поднял руки и развязал ремешок, к которому был приделан кружок, закрывавший мой глаз. А потом, коротко взмахнув рукой, отправил повязку за борт.

* * *

Я простоял на носу, погруженный в раздумья, до тех пор, пока ощутимая вечерняя сырая прохлада не заставила меня поискать более тихое место поближе к корме. Подойдя к Редвальду, я увидел, что он прикрыл лысеющую голову бесформенной войлочной шапкой, почти такой же грязной, как его вечная длинная рубаха. Корабельщик сразу же заметил отсутствие повязки на моем лице.

– Моим морякам придется придумать для тебя новое прозвище, – сказал он с несколько удивленной улыбкой.

– Почему это? – заинтересовался я. Можно было ожидать, что капитан будет недоволен, увидев, что у меня глаза разного цвета, ведь моряки обычно бывают очень суеверными.

– Они прозвали тебя Одином, – объяснил мой собеседник.

Мой отец был приверженцем старой веры, так что я сразу понял, о чем он говорил. Бог Один пожертвовал одним глазом, чтобы испить из колодца мудрости, и с тех пор всегда прикрывал пустую глазницу повязкой.

– А как они называют Озрика и Вало? – спросил я с любопытством.

– Вейландом и троллем, – ответил корабельщик.

Это была уже довольно жестокая насмешка – Вейланд, один из старых богов, был калекой-кузнецом.

– Не знал, что фризы доселе держатся этой полузабытой веры, – кислым тоном заметил я. Меня-то не привлекало ни язычество моего отца, ни ярое следование христианству таких людей, как Алкуин. С меня более чем хватало необходимости извлекать смысл из моих странных снов и видений.

– Это всего лишь моряцкие шуточки. А вот в Каупанге тебе стоит быть поосторожнее и не насмехаться над старыми богами, – посоветовал моряк.

Я почувствовал, что это не простое предупреждение, и уточнил:

– Ты, похоже, тревожишься о том, что будет, когда мы попадем туда?

Прежде чем ответить, Редвальд приподнял шапку и почесал лысину:

– Каупанг находится на самой границе цивилизованного мира. Законов там нет, да никто в них и не нуждается. И люди там сильно не любят постороннего вмешательства, особенно когда дело касается веры.

– Так они, значит, подозревают во всех посланцах от Карла либо шпионов, либо миссионеров?

– Ну, скажем так, Карл там не пользуется особой любовью.

– В таком случае как же тебе удается покупать для короля соколов?

– Я действую через посредника. И на то, чтобы добиться его доверия, ушел не один год.

Я заметил очередную ловушку, которую расставил мне Редвальд. Он очень опасался, что останется без обычной доли, которую всегда получал, покупая кречетов для главного королевского сокольничего. Я решил, что проще всего будет поддержать его в этом деле.

– Значит, без твоей помощи мне не обойтись. Тебе придется самому купить тех птиц, которых я выберу. Ты договаривайся, торгуйся, а я дам деньги, – предложил я ему.

Редвальд одобрительно хмыкнул и, запрокинув голову, уставился в небо. Там, на большой высоте, начали образовываться вытянутые перистые облака – ушедшее к тому времени за горизонт солнце своими последними лучами красило их исподья в розовый цвет.

– Завтра после полудня должен ветерок разгуляться, – заметил моряк.

– Значит, придется искать какое-нибудь укрытие? – насторожился я.

Корабельщик покачал головой:

– Вдали от подветренного берега будет безопаснее. Кроме того, ветер будет попутным и отлично унесет нас от пиратов, которые как раз сидят на берегу и высматривают добычу.

Я посмотрел назад, в ту сторону, откуда мы двигались. Там не было ничего, кроме темной водной глади, на которой тут и там мелькали пенные барашки. Неожиданно когг показался мне крошечным, оторванным от всего на свете и совершенно беспомощным.

– Редвальд, – спросил я, – каким богам ты молишься, если налетает буря?

Капитан усмехнулся:

– Всем, каких знаю. Но за молитвой не забываю делать все возможное для того, чтобы спасти свой корабль.

Глава 4

Ветер, действительно довольно сильный, непрерывно дул следующие три дня, и все это время Редвальд решительно держался выбранного курса, хотя земли мы не видели ни разу. Я, конечно, спросил его, как ему это удается, и он ответил, что руководствуется направлением волн, а также положением на небе солнца и звезд, когда они не прячутся за облаками. Но все же для меня осталось загадкой, как именно ему удается так точно определять пройденное расстояние. Однажды утром он ткнул рукой вперед и небрежным тоном сообщил, что завтра на рассвете мы будем в Каупанге. Я уставился во все глаза, но ничего не увидел там, куда он показывал. И лишь часа через два я разглядел темную полоску, что едва-едва отличалась от той неясной линии, на которой серое низкое небо встречалось с мрачным морем. Это и было место нашего назначения. Судя по равнодушному поведению команды, в том, что казалось мне чудом навигации, не было ничего особенного. Моряки просто немного изменили положение паруса и вернулись к своим повседневным занятиям – починке снастей и вычерпыванию из недр корабля просачивавшейся воды, которую они таскали ведрами и выливали за борт.

Когг, покачиваясь на волнах, медленно приближался к берегу. Местность показалась мне дикой и безлюдной. Темные холмы, покрытые густым мрачным лесом, уходили вдаль, переходя в горный хребет, лысые вершины которого издали казались лиловато-серыми. Когда мы подошли еще ближе, стали различимы валуны, в изобилии валявшиеся на каменистом берегу. И по-прежнему нигде не было никаких признаков человеческой жизни. Ветер стих, превратившись в легкий бриз, а ближе к вечеру совсем прекратился. Когг замер на воде, и его большой парус обвис. Мы находились на расстоянии хорошего выстрела из лука, и сперва я решил было, что корабль совсем остановился, но затем, присмотревшись, понял, что когг несет какое-то течение. Его влекло боком к клочку суши, возле которого высоко вздымались волны, разбивавшиеся о невидимый риф, – после каждого своего набега и отступления они оставляли широко расползавшиеся по воде хлопья пены. Решив, что корабль беспомощно дрейфует прямо на скалы, я в тревоге повернулся к Редвальду.

– Далеко еще до Каупанга? – спросил я, стараясь не выдать голосом своего страха.

– Сразу за этим мысом, – спокойно ответил капитан.

Его, похоже, наше положение нисколько не беспокоило, и я с удивлением подумал, что он не видит надвигавшегося с моря серого марева, которое в тот момент, словно чтобы усугубить мое волнение, начало сгущаться в туман.

Так продолжалось где-то с час. Мне было совершенно нечего делать, кроме как смотреть на медленно тянувшийся мимо берег. Позади туман все густел, вскоре он поглотил спустившееся к горизонту солнце и стал постепенно догонять нас. Вскоре наших лиц коснулись его первые прохладные влажные пряди. Туман очень быстро обволок все вокруг, так что нельзя было ничего разглядеть дальше чем на ярд-другой. Мы словно погрузились в чан со снятым молоком. Со своего места близ руля я мог разглядеть лишь мачту. Нос уже был совершенно невидим. Облизав губы, я обнаружил, что на них крупными каплями осела роса. Туман продолжал сгущаться, и я поежился.