Виталий Бессонов - Тарутинское сражение

• Название: Тарутинское сражение
• Автор: Виталий Бессонов
• Издательство: Книга
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91568-021-9

В монографии на основе архивных и опубликованных документов, воспоминаний, дневников и писем участников событий на современном научном уровне реконструируется ход военных действий переломного периода Отечественной войны 1812 г., начавшегося 14 сентября вступлением Наполеона в Москву и завершившегося 18 октября победоносным для русского оружия Тарутинским сражением. Обращение к представительному корпусу источников позволило подробно рассмотреть фланговый маневр русских войск от Москвы к Красной Пахре и определить роль М.И. Кутузова в его осуществлении, восстановить ход боевых действий при отступлении от Красной Пахры к Тарутинскому лагерю, описать крупные арьергардные бои при Спас-Купле (3 октября) и Виньково (4 октября), проанализировать деятельность Кутузова в Тарутинском лагере и влияние оппозиции на ход военных действий. Особое место уделяется Тарутинскому сражению. Рассматриваются вопросы подготовки сражения и его отмены 17 октября. С максимальной подробностью описывается ход сражения и определяются его результаты. В процессе исследования удалось воссоздать целостную, основанную на документальных и мемуарных источниках, картину развития событий, отличную от шаблонных схем и стереотипных суждений, сложившихся на протяжении двух веков в историографии Отечественной войны 1812 г.

Книга адресована специалистам и широкому кругу читателей, интересующихся военной историей.

---

Главнокомандующий, покинувший Леташевку в восьмом часу вечера, по прибытии в Тарутино обнаружил войска неготовыми к выступлению и за это обрушил свой гнев на оказавшихся рядом квартирмейстерских офицеров. Однако не все части были в одинаковом положении. Беннигсен, выехавший к армии в седьмом часу вечера, несмотря на отсутствие предварительных распоряжений Ермолова, сумел подготовить к движению 2-й и 4-й пехотные корпуса. Даже в этих условиях еще оставалась, вероятно, возможность не переносить наступление. В своих записках Голицын, принимавший непосредственное участие в событиях, пишет, что в Тарутино к главнокомандующему явились корпусные командиры «с докладом, что получив в ту же минуту приказание, они готовы выступить немедленно и объявили, что как распоряжение предшествовало несколькими часами назначению, то выступлению армии никакой остановки или перемены в распоряжениях быть не может и умоляли его дозволить им идти. Но сколько убеждения таковые ни казались основательными, однако ж ничто не могло заставить Кутузова переменить данного приказания отложить поход до другого дня»[257]. Достоверность этого факта подтверждается и в предписании Кутузова Ермолову от 17 октября, где говорилось, что по прибытии в Тарутино главнокомандующий «узнал от корпусных там собравшихся господ начальников, что никто из них приказа даже и в 8 часов вечера не получал»[258]. Здесь же указывалось, что начальствующие кавалерией генералы, не получив своевременно распоряжений, направили значительную часть кавалерии за фуражом. Следовательно, можно констатировать, что не все, собравшиеся в Тарутино, генералы, как писал Голицын, высказали свою готовность «выступить немедленно». Сославшись на отсутствие посланных за фуражом для кавалерии и артиллерии людей и лошадей, Кутузов отменил движение, хотя два корпуса правого фланга были готовы выдвинуться на позиции и до рассвета имелось достаточно времени, чтобы организовать запланированное диспозицией ночное движение войск.

Беннигсен пишет, что «в девятом часу, в тот момент, когда я собирался выступить, я получил от князя Кутузова записочку, в которой он просил меня повременить выполнением этого плана; это было весьма прискорбно, тем более, что с этого момента наши намерения не могли оставаться тайною»[259]. Как видно, главнокомандующий достаточно быстро разобрался в Тарутино со сложившейся ситуацией и принял решение (в 8-м часу выехал, в 8 часов еще общался с корпусными командирами, а в 9-м часу уже отменил атаку). Это косвенным образом указывает на то, что Кутузов заранее предполагал ход развития событий и был готов при первой возможности отменить атаку противника, которую не считал целесообразной. Следовательно, на замечание, сделанное в воспоминаниях находившегося в составе 4-го пехотного корпуса майора 1-го егерского полка Петрова, что «не отыскано того, кто остановил ввечеру 4 (16) октября подъем полков с позиции и переход по приготовленным понтонным мостам реку Нару с правого на левый берег ниже села Тарутино»[260], можно ответить, что этим человеком был сам главнокомандующий.

Поведению Кутузова в Тарутино Голицын находит следующее объяснение: «Он (Кутузов — В.Б.) боялся возбудить деятельность Наполеона и придерживался своей мысли выиграть время, чтобы не тревожить его из Москвы. Решившись дать сражение сие, он как бы проявил согласие свое вопреки внутреннего убеждения своего: что время поражать Наполеона не настало еще»[261]. Таким образом, поездка в Тарутино больше походит на предпринятую главнокомандующим публичную демонстрацию своей заинтересованности в атаке неприятеля, которую он должен был отменить вследствие неготовности войск к выступлению. При этом, необычный гнев Кутузова мог быть вызван раздраженностью тем, что его заставляют играть по «чужим правилам» и поступать вопреки своему убеждению. Следуя обстоятельствам, он был вынужден совершить бессмысленный вояж в Тарутино, и, увидев то, что ожидал — неготовые войска, выплеснул накопившиеся в нем эмоции на свое окружение.

По поводу отмены наступления Вильсон 17 октября записал в своем дневнике следующее: «Сегодня утром наши должны были атаковать неприятеля, поэтому еще с вечера я отправился на казачьи пикеты правого фланга к генералу Беннигсену. Но около полуночи он дал мне знать, что маршал (Кутузов — В.Б.) отложил атаку до завтрашнего утра, хотя войска были уже в полной готовности. Чтобы узнать, хорошо ли сидит костюм, портной примеряет его, однако генералу не пристало быть столь неумелым швецом, чтобы нуждаться в испытаниях. Надеюсь, на сей раз не придется платить слишком дорого. Если секрет не откроется, мы должны воздвигнуть еще один благодарственный алтарь Богу-хранителю России»[262].

А.С. Фигнер (1787–1813).

О том, что в Главной квартире еще до отъезда Кутузова в Тарутино не предполагали уже проводить 17 октября атаку, говорит и тот факт, что приказ, зарегистрированный 16 октября в Журнале исходящих бумаг под № 155, о подготовке войск к наступлению не был отправлен вовремя войскам. В этом приказе говорилось: «По случаю движения, которое неприятель может сего дня противу нас предпринять, людям в лагере варить каши ранее и команд для фуражирования не посылать»[263]. Упоминание о предстоящем наступлении в приказе было сделано для сохранения в тайне готовящейся атаки, так как в это время в Главной квартире уже располагали полученными от Фигнера сведениями о положении неприятеля. Важно также отметить, что в штабе Кутузова отдавали себе отчет в том, что если планируется выступление войск, то следует заранее сообщить частям об отмене фуражировок. Но этого накануне выступления сделано не было, и, следовательно, заранее было понятно, что возникнут серьезные препятствия при подготовке войск к движению. Распоряжение под № 155 было препровождено для рассылки корпусным начальникам Ермолову при приказе за № 156, уже после отмены наступления[264]. В новом, подписанном Коновницыным, приказе говорилось, что «атака на неприятеля, которая должна была завтра предприняться, отменяется по случаю позднего получения корпусными начальниками приказа, о чем извещая вас, прилагаемый у сего приказ (№ 155 — В.Б.) покорнейше прошу ваше превосходительство завтра в 5 часов утра разослать к г.г. корпусным начальникам»[265]. Как видно, только вечером 16 октября Дежурство главнокомандующего смогло заранее дать Ермолову распоряжения о подготовке русских войск к наступлению, которое было уже перенесено на 18 октября.

В тот же день, 16 октября, в Журнале исходящих бумаг был зарегистрирован еще один подписанный Коновницыным приказ Ермолову, под № 157, отправленный к нему 17 числа. В нем конкретизировалось содержание приказа за № 155. От начальника штаба 1-й армии требовалось сообщить корпусным командирам, чтобы они находились у своих войск в 5 часов вечера, а «в 4 часа должна быть каша съедена и все люди налицо находиться имеют»[266].

Р. Кнётель. Французские конные егеря, 1812 г.

При этом, на посланном Ермолову подлиннике документа сохранилась помета об исполнении: «послано во все корпуса», а в Журнале исходящих бумаг штаба Кутузова — «приказы лично отданы». Такие формулировки показывают, что подготовка назначенного на 18 октября наступления шла параллельно и со стороны Дежурства главнокомандующего и со стороны Дежурства 1-й армии, что позволило, в конечном счете, организовать нападение на авангард Мюрата.

Итак, анализ делопроизводственных документов и воспоминаний участников событий позволяет сделать вывод, что 16 октября Кутузов, как главнокомандующий, не проявил должной активности при подготовке войск к наступлению. Имея противоречивые сведения о положении неприятеля, он затормозил выполнение соответствующих распоряжений до 5 часов вечера. В этом случае предосторожность Кутузова, возможно, была оправдана. Однако опасения о концентрации противника в Воронове не подтвердились, и он возобновил подготовку к атаке, которая из-за потери времени не могла уже быть вовремя организована. Более того, все попытки исправить ситуацию и реализовать, хоть и с опозданием, план нападения на отряд Мюрата, были отклонены главнокомандующим, который лично распорядился об отмене наступления. Важно отметить, что Кутузов, несмотря на созданную им систему управления армией, поручил Ермолову привести войска в готовность и, тем самым, возложил на него вину за несвоевременное получение приказов корпусными командирами. Этим он сумел снять всякую ответственность с себя и дежурного генерала Коновницына, который фактически занимался управлением армии. С этой же целью Кутузов совершил поездку в Тарутино, которая должна была показать его лояльное отношение к идее нападения на неприятельский авангард. Следовательно, Кутузов, не разделявший намерений активизировать боевые действия, своей деятельностью мало способствовал организации нападения, что, в конечном счете, повлияло на перенос наступления, отменить которое совсем без ущерба репутации у него не было возможности.