Бэзил Гарт - История Первой мировой войны

• Название: История Первой мировой войны
• Автор: Бэзил Гарт
• Издательство: АСТ
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-085566-7, 978-985-18-3229-9

«История Первой мировой войны» создавалась в то время, когда были еще живы свидетели и участники событий. Это позволило автору, опираясь не только на архивные материалы, объективно рассмотреть наиболее интересные и важные моменты военной кампании 1914–1918 годов.

---

У Алленби оперативный замысел скорее «вырос», чем «вытек», ибо первоначальная его концепция была скромнее: прорвать фронт турок у побережья, а затем, зайдя внутрь, обойти фланг турецких сил в равнине Израиля. Но, вернувшись однажды после поездки верхом, во время которой Алленби думал над этой проблемой, он внезапно набросал план в таком виде, в каком операция и была проведена в жизнь, во всей его буквально захватывающей широте.

План этот целиком и полностью отвечал принципу Наполеона: «Весь секрет военного искусства заключается в том, чтобы выиграть господство над коммуникациями врага». Поскольку в распоряжении Алленби был большой перевес сил, он решил использовать его, чтобы выиграть господство не над одной, а над всеми коммуникациями турок. Успех этой его попытки во многом был обязан тому, что Алленби дополнительно тщательно продуманными мерами установил господство и над своими собственными коммуникациями, т. е. обеспечил их бесперебойную работу.

Три так называемых турецких «армии» — каждая немногим больше одной дивизии — питались одним-единственным стеблем основной железнодорожной магистрали, проходящей южнее Дамаска. У Дераа одна ветка отходила к западу, пересекая реку Иордан у Джиср-эль-Меджамие; непосредственно севернее Бейсана она раздваивалась у Эль-Афуле в долине Эсдраэлон: одна ветка отходила к морю, к Хайфе, а другая вновь поворачивала к югу, проходя через холмы Самарии к узловому пункту у Мессудие. Эта дорога питала 7-ю армию (Мустафа Кемаль) и 8-ю армию (Джевад) — армии, удерживавшие фронт между рекой Иордан и Средиземным морем. 4-я армия (Джемаль) восточнее Иордана питалась основной магистралью.

Перехват армейских коммуникаций означает, как известно, нарушение всего кровообращения армии. Преградить ей пути отступления — значит убить ее к тому же и морально. А разрушить ее внутренние коммуникации, по которым текут приказы и донесения — значит лишить армию разума, так как этим ломается основная связь между «мозгом» и «телом» армии. Алленби разработал свой план так, чтобы достигнуть не одной, а всех этих трех целей, причем третья являлась далеко не последней в деле обеспечения успеха задуманной операции.

Конфигурация грунтовых и железных дорог делала Дераа, Эль-Афуле и в меньшей степени Бейзан жизненными центрами турок. Если бы удалось наложить руку на Эль-Афуле и Бейсан, то этим были бы перерезаны коммуникации 7-й и 8-й армий и преграждены естественные пути отступления этих армий. Оставалась бы свободной крайне трудная лазейка через пустынный район и реку Иордан к востоку. Захват Дераа отрезал коммуникации всех трех армий и преграждал лучший путь отступления 4-й армии — но Дераа значительно больше был удален от фронта британцев.

Эль-Афуле и Бейсан лежали в удалении на 60 миль и потому были досягаемы для стратегического «прыжка» конницы, конечно при условии, что ей удастся достигнуть этих пунктов без остановок или задержек. Задача заключалась, во-первых, в том, чтобы найти удобный подступ, не загроможденный естественными препятствиями, и, во-вторых, обеспечить себя от попыток противника силой преградить дорогу коннице.

Как же была решена эта задача? Ровная прибрежная равнина Шарон представляла собой коридор, ведущий к равнине Эсдраэлон и к долине Езреель, в которой находились Эль-Афуле и Бейсан. Этот коридор преграждался лишь одной-единственной дверью, расположенной так далеко в его конце, что она не охранялась турками. Дверь эту образовал узкий пояс гор, отделявший прибрежную равнину Шарон от долины Эсдраэлон, лежащей глубже внутри страны. Но вход в этот коридор был крепко накрепко закрыт и прегражден окопами турецкого фронта.

Алленби предназначил свою пехоту, чтобы сломать замок этой «калитки» и с силой отбросить ее на северо-восток, открыв таким образом дорогу коннице. Но раз коннице удастся пройти сквозь «калитку» в начале коридора, ей все же придется открыть еще и дверь «на черном ходу», чтобы из него выйти. Турки легко могли замкнуть эту дверь, если дать на это время, и они были бы предупреждены об угрозе. Поэтому основное в действиях конницы была быстрота. Но одного этого было недостаточно — надо было отвлечь внимание и резервы турок. Однако, и при этом все еще приходилось рисковать. Опыт войны показал, как легко может быть остановлена конница: горсточки людей и пулеметов было бы достаточно, чтобы преградить оба перевала через промежуточный пояс гор. Чтобы обезопасить себя от этого риска, надо было сделать турецкое командование глухим, немым и слепым. Основное значение и историческая ценность победы под Мегиддо как раз и заключаются в полном параличе турецкого главного командования, который удалось вызвать Алленби.

Проследим, как это было достигнуто. Алленби имел два сравнительно новых средства: авиацию и арабов. Арабы Фейсала, руководимые полковником Лоуренсом, давно уже атаковали, сковывали и деморализовали турок на всем протяжении их основной железнодорожной магистрали. Теперь арабам пришлось принять непосредственное участие в операции, проводимой британскими силами. Появившись 16 и 17 сентября, как привидения из пустыни, они взорвали железную дорогу севернее, южнее и западнее Дераа. Это на время выключило приток к туркам подкреплений и снабжения — все, чего в данном случае требовалось добиться. Вдобавок, действия арабов имели еще и моральный эффект, заставив турецкое командование послать к Дераа часть своих скудных резервов.

Участие авиации в операции проявилось двояко. Во-первых, в итоге длительной и напряженной кампании она овладела безусловным господством в воздухе и совершенно изгнала авиацию противника. Кампания эта была заведена так далеко, что в конечном итоге английские истребители просто нависли над турецким аэродромом в Дженине и препятствовали даже вылету самолетов противника. Таким образом удалось ослепить противника на время подготовки операции.

Затем, когда настал час проведения в жизнь плана Алленби, авиация сделала командование противника глухим и немым, крайне эффективно обстреляв турецкие главные телеграфные и телефонные передаточные пункты в Эль-Афуле. В дополнение оба штаба армий противника в Наблусе и Тюль-Кераме были забросаны бомбами, а во втором штабе, игравшем наиболее серьезную роль, все провода были настолько серьезно повреждены, что штаб оказался на целый день отрезан от Назарета и от своих дивизий, находившихся в прибрежной долине.

Другой и более ранней формой деятельности авиации — деятельности менее боевой, но, быть может, стратегически еще более действенной, было сбрасывание вместо бомб целых тонн иллюстрированных листовок. В них рисовался исключительный комфорт, которым пользовались турецкие солдаты-военнопленные. Эта агитация хотя и была невесомой, тем не менее должна была произвести громадное впечатление на полуумиравших от голода и совершенно обносившихся турецких солдат.

Но если авиация и арабы были серьезными факторами, мешавшими подготовке противника к предстоящему удару, план самой операции отличался целым рядом остроумных и целесообразных уловок, характерных для всех выдающихся операций военной истории. Этими уловками Алленби пытался отвлечь внимание противника от побережья, приковав его внимание к флангу фронта у реки Иордан. В этом ему сильно помогла неудача двух попыток наступлений восточнее Иордана, в направлении на Амман и Эс-Салт, предпринятых еще весной. С целью все время держать в напряжении внимание противника Алленби, несмотря на неудачу, держал в течение всей зимы в долине реки Иордан конницу, периодически сменяя ее из-за подавляющей нездоровой жары. Когда же затем конница тайком была переброшена на другой фланг, то ее бывшие стоянки не только сохранялись и поддерживались в полном порядке, но к ним даже добавлялись новые. Кроме того, было сделано до 15 000 макетов лошадей, изображавших конницу, якобы занимавшую здесь линию фронта. Мулы, волоча сани, поднимали облака пыли. Днем батальоны походным порядком подходили к долине, а ночью тайком отвозились назад на грузовиках, чтобы вновь инсценировать днем подход сюда войск. В Иерусалиме была нанята гостиница, которая тщательно готовилась для мифического приема главного штаба. Усиленные мостовые работы и установка радиостанций поддерживали эту иллюзию. Наконец, Лоуренс послал агентов, чтобы закупить в районе Аммана большое количество фуража.

В течение всего этого времени тайно ночными маршами все больше и больше войск перебрасывалось вниз на другой фланг, к морю, и там укрывалось в апельсиновых рощах или в уже имевшихся лагерях. Таким путем Алленби на всем фронте удвоил свои силы, а на основном участке удара довел их до отношения пять к одному, проделав все это совершенно незаметно для противника.

Одно время Лиман фон Сандерс, несомненно, предвидел крупную атаку и даже думал о том, чтобы сорвать ее добровольным отходом на рубеж, расположенный глубже в тылу и проходящий близ Галилейского моря.