Алексей Шерстобитов - Шкура дьявола

• Название: Шкура дьявола
• Автор: Алексей Шерстобитов
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-8041-0762-9

Третья книга Алексея Шерстобитова, легенды преступного мира 90-х по прозвищу Леша Солдат, это не продолжение скандального автобиографического бестселлера в двух томах «Ликвидатор». Скорее наоборот!

Этот роман попытка проанализировать принятые решения и действия героев, имеющих прототипами настоящих людей, в разное время встреченных автором. В основном все ситуации началом своим обязаны когда-то случившемуся и попавшему в материалы уголовных дел, к которым Алексей Шерстобитов имел прямое отношение. В виде же продолжения – возможные развития событий, не нашедшие в прошлом своего воплощения.

Книга «третья», которая могла стать «первой», сделай автор в самом начале своего криминального прошлого другой выбор. Но… Как известно серьезная и быстрая необходимость принятия жизненно-определяющего решения, впрочем, как и история, не терпит сослагательного наклонения. И всё же…

Зла нет – мы сами творим его, часто полагая его справедливым, необходимым или просто принимая за добро, чем и мостим себе дорогу в ад.

---

…На завтра уверенности было хоть отбавляй, но как оказалось только в том, о чем я знал, что понимал и в чем, думалось, разбирался. Отстреляв положенное и отправив группу в казармы, «Камень» снова оставил нас двоих с Елисеевым, достал свой ПМ и не затягивая поставил следующую задачу: поразить мишень с закрытыми глазами, при условии, что наводкой на цель будет руководить другой, но только одними словами:

– А это значит – не касаясь руками. Оружие держит один, а наводит другой, и не смотрите на меня, как на идиота… Шерстобитов, покажи ему как держать, что бы ты сам видел прицельную планку, давай, давай… и без ухмылок, а то пристрелите друг друга… – Задача оказалась не из легких даже с расстояния 10 метров, при стрельбе в «грудную мишень». Как я не наводил, Виталик не мог попасть, причина была очевидна – боясь сбиться, он дергал спусковой крючок, а не плавно жал, и пули шли вниз влево.

Лишь с третьего раза сделав поправку на его нервозность, цель была поражена, что вызвало явное чувство удовлетворения у всех троих, особенно у майора. Я же попал все три раза, совершенно четко понимая, что как бы рука, направленная в цель, не плавала, границ мишени выстрел не покинет, и потому жал на спуск нежно, но быстро. Сложнее было с 15 метров и почти не возможно с 25, хотя одна из трех моих пуль задела не просто лист, но даже зеленое тело «коровы»,[19] за что моментально получил похвалу от «Камня»:

– Неплохо, совсем неплохо. Теперь попробуем так… – И отнес фанеру с листом метров на пятьдесят.

Мы смотрели то на него, то на мишень, и не могли понять шутит он или нет?! Три серии по три ушли не просто в «молоко», а в неизвестность и у меня, и у напарника. Виталька констатировал, что должно быть, попадание, если это вообще возможно – какой-то цирковой трюк. Андрей посмотрел на нас обоих, объявил, что вообще-то задачу мы выполнили сполна, учитывая прежние упражнения и предыдущее обучение, но в отношении меня он уверен – мне нужен еще шаг… – шаг, подымающий меня на другую ступень, что подымет веру в себя и в свои возможности.

Подозвал меня и попросив наводить его «треугольник», состоящий из «замка» кистей двух вытянутых, чуть согнутых в локтевых суставах, рук, удерживающих пистолет, что казалось задачей невыполнимой в принципе, но глядя на то, как он уверенно выполняет команды, все сомнения пропали. Небольшой поворот по горизонтали в тазе на таком расстоянии, даже на пару градусов, уводит на много прицельную планку в сторону от цели. Я чувствовал, как руки майора устают, и казалось он начал выполнять команды не столь точно, но парадокс – все точнее и более удачно останавливаясь, приближаясь к цели. В моем голосе уже чувствовались нотки нетерпения, а Виталик вторил, при, как ему казалось, удачной наводке.

Стрелок молчал и уперто делал что-то, ориентируясь на мною произносимое и ему одному понятное, и что уже не совсем соответствовало моим командам. В конце концов я понял…, и оба почувствовали это интуитивно – органы чувств слились в едином порыве, словно вместе ощущая один взгляд, одно тело, чуть ли не физически слившись. Уже прошло всякое разумное время – руки должны были онеметь, но тут я произнес с полной уверенностью точности положения прицельной планки в соответствии с командой и с убежденностью, что она будет выполнена точно:

– Вниз – минуту, вправо – минуту…[20] – И я с удивлением заметил как уже перед движением, которого в принципе почти и не было заметно, Андрей начал выжимать свободный ход спускового крючка…, нет, он не остановился, но спустил курок именно тогда, когда прицельная планка совместилась с целью, надо признаться – не так уж и хорошо различаемой вместе с мушкой и целиком даже для меня…

Прозвучал выстрел…, и какой это был ВЫСТРЕЛ!

«Камень» не стал смотреть, уверенный в результате, произвел все действия положенные после окончания стрельбы, сунул пистолет в кобуру, вынул из-за уха, покрывшуюся тонким слоем инея, папиросу и, смачно выругавшись, прикурил. Выдувая дым, подмигнул и поворачиваясь к бегущему и что-то кричащему Елисееву сказал:

– Если поверишь, что спихнешь гору в море, то она сама туда свалится – сам читал, в одной умной книге… – Слов не было вообще, но произошедшее необходимо было не только понять и осмыслить, но и принять, а для начала, не плохо бы и поверить.

Виталька держал принесенную мишень с четкой дыркой от пули почти по центру, Андрей специально повесил целую, в которую еще не стреляли, рука сама потянулась, будто это что-то могло изменить. Палец ощупал края, а уста произнесли:

– Не может быть!.. – Имея в виду ту, явную спаянность, которую я почувствовал в последние секунды.

«Камень» покачав головой, спросил:

– Ну что…, то же почувствовал?… – Теперь я был готов идти за этим человеком куда угодно и по любой причине, и это продолжалось до тех пор, пока я не осознал происшедшего, а преклонение не перетекло в достойное уважение, что произошло уже через пару дней. А через неделю я и сам уже попадал, наводимый то Елисеевым, то самим Андреем.

– Не будь Фомой-неверующим, и вытащи ты палец…, да брось ты. Жрать охота, как из пулемета!.. Хотя, Лех я и сам, чей-тооо не понял, как это все получилось. Как вообще из этой «пукалки» туда попасть то можно…, да еще с пятидесяти то метров?!.. – Не унимался мой второй номер. Я посмотрел на него, он тоже был возбужден от увиденного, но ровным счетом ничего не понял, у меня же случайно вырвалось подуманное про себя:

– Фома, Фома – апостол, вложивший пальцы.[21]

– Какой стол, какие пальцы, все уже давно съедено или выброшено, хоть холодного, чего-нибудь оставили бы… – Бормотал Виталий о насущном, но идеальное еще долго не покидало воображение, рассудок и тем более память…

Ступени

… Этот день, нового амплуа, можно характеризовать следующей строкой: «Настроение было!». И именно с этого начались быстро приходящие изменения, все казалось новым, но не было ничего непредсказуемого или того, что не имело решения. Через несколько месяцев я имел лишь две сложности: проводил в чужой семье почти все время, кроме сна, и всячески старался не допустить стирания грани между выполнением своих обязанностей, желанием клиентов загрузить меня и некоторыми своими бытовыми проблемами.

Наконец настал день, когда мы с Ией стали родителями. Во время родов, я пытался хоть как-то ее поддержать, находясь буквально у дверей роддома, и уже не в состоянии переживать на сухую, при первом крике младенца раскупорил, привезенную другом детства, бутылочку прозрачной сорокоградусной жидкости. Роды прошли гладко и замечательно, как и этот день, окончание которого я почти не помню.

Семья, за безопасность которой я с напарником отвечал, дала мне два дня отдыха, а после все встало на свои «рельсы», описывать которые смысла нет – ибо у каждых из них имеется конец, в данном случае выразившийся взаимными претензиями, выглядевшими с моей стороны упованием на, хотя бы, оставления прежней суммы платы за свои услуги, противной же напротив – урезания выплачиваемых денег и сверх того выполнения нами еще некоторых функций.

Телохранителем и одновременно дворецким я не был готов стать, а сократить и без того свое минимальное нахождение в своей семье просто не хотел, а с рождением ребенка и не имел права!..

… Тот же работодатель познакомил меня с неким коммерсантом Левоном. Я никогда не доверял кавказцам – просто не доверять им было у меня в крови, возможно привычка привитая предками, терскими казачками на генном уровне. Я ей не сопротивлялся и надо сказать не зря.

Недоверие Левону не могло перекинуться на бывшего командира, а значит и человека меня сюда определившего, тем более офицеру в генеральских погонах, и я взялся с двойной энергией за новую работу. Набрал крепких ребят, Виталик был рядом, помогая организовывать на полуофициальных основах службу безопасности отеля на юго-западе столицы. Останавливаться на этом, смысла не было и мы с Елисеевым постепенно собирали документы для оформления охранной структуры под модной ныне аббревиатурой ЧОП. Поддержка и помощь была. В планах, а они виделись грандиозными, было взять на работу и обоих отцов, и кое-кого из сослуживцев, все получилось, кроме одного – финала. В течении нескольких дней до окончания учебы ребят из смены, которых я отобрал, предварительно проверив в работе, для перевода их в свое агентство, неожиданно произошло два ЧП, и в обоих участвовал я, причем как главное лицо и далеко не в самом выгодном свете со стороны закона.

Левон попросил подъехать и помочь, якобы его партнеру по бизнесу, в результате чего произошла перестрелка, окончившаяся несколькими легкими ранениями, которые в основном нанес ваш покорный слуга, пытаясь вырваться из толпы накинувшихся на меня и моих ребят, торговцев с рынка, превосходящих мою команду в десятки раз по количеству участников.

Не успело все закончится без эксцессов, как племянник того же Левона подставил меня со стрельбой из пистолета, чуть ли не у главного входа отеля, в результате чего имело место разбирательство в местном отделении милиции, закончившееся тоже без последствий. Все бы ничего, но поведение приданных, так сказать, для усиления рабочих смен более десятка человек криминальной направленности, а точнее беспредельных рож, на деле лишь мешавших и поглощавших лишние ресурсы, привело к столкновениям с моими ребятами из охраны, кончающимися отнюдь не в пользу бандюков.