Егор Холмогоров - Реванш русской истории

• Название: Реванш русской истории
• Автор: Егор Холмогоров
• Жанр: Политика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-8041-0826-8

В новую книгу известного публициста и идеолога русского национализма Егора Холмогорова вошли его работы, отражающие события Русской Весны, войны в Донбассе и в Сирии, глобального политического кризиса между Россией и США и не только между ними, который не закончен и по сей день. Вместо «конца истории», утонувшей в розовом либеральном болоте, как предсказывали американские философы и пропагандисты, история перезапустилась в невероятном темпе – за полтора года мы видели перемены, которые

в иные эпохи занимали десятилетия и столетия. И то ли еще будет!

Автор в своей публицистике не только стремился осмыслить меняющуюся прямо на наших глазах историю, но и, порой, пытался предсказывать ее зигзаги, вмешаться в нее, изменить ее течение по мере своих сил.

Насколько это ему удалось – судить читателю, но можно с уверенностью сказать одно: тот, кто возьмет в руки эту книгу, сможет не только вновь пережить самые важные исторические события прошедшего года, но и, вместе с автором, глубже понять их смысл, представить, что ждет Россию в ближайшем будущем, повлиять на свою судьбу и судьбу страны.

Как говорил сам Егор Холмогоров о своем творчестве: «Я не писатель и не историограф. Я публицист. Это значит – солдат. Моё оружие – слово. И это слово в процессе борьбы гораздо нужнее, чем по её окончании. Сейчас эта книга может что-то изменить, кому-то помочь, кого-то переубедить, кого-то спасти. Потом это будут слова минувших дней. Поэтому я выпускаю эту книгу сейчас, на переломе событий».

---

И здесь связь традиций почти через столетие – жива и одушевляет. Та психология национально-освободительной борьбы, которой придерживались белые, сегодня гораздо более актуальна, чем даже в их время. Гражданская война во многом была классовой и идеологической войной. Та борьба, в которую мы в тех или иных формах вовлечены сегодня на том самом юге России, где сражались Дроздовский, Марков и Деникин, носит в своей основе прежде всего национальный и патриотический характер, что признают даже самые скептичные наблюдатели.

15 мая 2014

Рим с кельтским орнаментом

9 мая 2014 года в возрасте 97 лет в Шотландии скончалась английская писательница Мэри Стюарт. Удивительный факт – ни одно российское издание не почтило ее память даже скромным некрологом. Большинство моих знакомых, узнав о смерти писательницы, удивляются: «А она еще была жива?»

В те времена, когда знакомство большинства советских читателей с литературой в жанре фэнтези ограничивалось изданным для детей «Хоббитом» да ходившими в самиздате переводами «Властелина колец», мне повезло соприкоснуться с этим жанром. В 1983 году издательство «Радуга» выпустило стотысячным тиражом роман Мэри Стюарт «Полые холмы», посвященный юности и восхождению к трону Короля Артура, руководимого мудрым Мерлином.

Роман был удивителен не только тем, то в нем почти не было магии и волшебства в современном фэнтезийном понимании этого слова. Удивительным было то, что в романе едва угадывались герои традиционного артуровского цикла Томаса Мэлори, знакомого кому-то по литпамятниковскому «первоисточнику», а кому-то по пародии Марка Твена. Никаких Ланселота и Грааля – да и Мерлин не очень похож на воющего пророчества седобородого старца. Это была другая, очень серьезная, почти реалистическая, написанная прекрасной прозой история (и в смысли story, и в смысле history), к которой прилагались разъяснения писательницы о том, что и из каких источников она взяла, а что и почему выдумала сама.

Признаюсь честно, мне после Стюарт классические фэнтези всегда казались пресными, не дотягивающими по литературному уровню, а их фантастические ситуации и персонажи – признанием авторов в собственном бессилии сконструировать мир так, чтобы фантазия создавала иллюзию абсолютного реализма.

ХХ века стал временем переоткрытия британцами своего римского наследия. Зачинателем этого движения был философ и археолог Робин Джордж Коллингвуд, а сегодня не проходит и года без фильма про римскую Британию: «Центурион», «Орел десятого легиона», «Последний легион», «Король Артур», в котором легендарный король оказывается сарматом, служившим в римской армии. Где-то посредине, ближе к началу этого процесса, и находится Мэри Стюарт.

Писательница мечтала написать роман, в котором действие будет происходить в римской Британии, однако менее всего могла подумать (как она утверждала в интервью), что возьмется за артуровскую легенду. Вопервых, эта легенда отчетливо ассоциировалась с высоким Средневековьем, с галантным веком рыцарства, со стихотворными романами Кретьена де Труа и прозой Томаса Мэлори. И уж никакой связи с Римом и темными веками в массовом сознании точно не имела. Вовторых, в англоязычном мире гремела слава Теренса Уайта с его «Королем былого и грядущего», сделавшим современное переложение цикла Мэлори, и тягаться с ним никому бы в голову не пришло.

Скорее всего, Стюарт выбрала бы для своей римской прозы иной, не артуровский сюжет (а резонанс ее книг был бы в разы меньше), если бы не раскрыла прозаическую «Историю бриттов» и стихотворную «Жизнь Мерлина» Гальфрида Монмутского, автора одной из самых грандиозных исторических мистификаций.

Гальфрид был деятелем «возрождения XIII века», когда средневековая Европа переоткрывала свои римские и греческие корни, еще не отрекаясь от христианства, как это сделал позднейший Ренессанс. И в рассказанной Гальфридом своим современникам-англичанам фантастической истории вся Британия получила начало от римлян, Брут построил Лондон, отважный Максимиан, забрав с собой последний легион, завоевывает Рим, а сыновья Константина (не Великого, а другого) Аврелий Амброзий и Утер Пендрагон побеждают нечестивого узурпатора Вортигерна и защищают Британию от нашествия варваров-саксов во главе с Хенгистом. Эта эпическая псевдоисториография (подтверждаемых исторических фактов у Гальфрида почти нет) завершается подвигами Мерлина и Артура.

История Британии становится у Гальфрида Монмутского не историей англосаксов, завоеванных нормандцами, а прямым продолжением истории Рима с кельтскими вариациями. Эта блистательная «реконструкция» и открыла для Стюарт дорогу в артуровскую легенду без необходимости изменять интересу к римской Британии. Фактически писательница лишь немного модифицировала сюжет Гальфрида Монмутского, относясь к нему так, как если бы он был исторической и художественной правдой, перелагая его как набор совершенно реалистичных и очень живых картин, рассказанных от лица Мерлина.

Главный герой Стюарт – именно Мерлин. Он волшебник – в том смысле, что он интеллектуал и политтехнолог, дело которого – творить историю. Отчасти он действует, повинуясь мистическому голосу, отчасти – собственному разуму и целям, но его задача – сотворить Идеального Короля, и он идет к этой цели по крови, трупам, обману, обучая, уговаривая, манипулируя людьми, поскольку слишком часто цели людей, их представления о добре и справедливости плохо согласуются с целью Истории.

Мерлин – пророк исторического «Хитрого Разума», с одной стороны, верящий в историческую судьбу, живущий в своих пророческих видениях, а с другой – точно знающий: чтобы История свершилась, ее надо неустанно устраивать и творить. Не забывая параллельно с историей сочинять Легенду. Артуровская легенда, история как Легенда, как Эпос предстает у Стюарт как плод сознательного конструирования Мерлина.

Если говорить о литературе как о мастерстве письма, богатстве языка и образов, искусстве плести ткань повествования, то артуровский цикл Мэри Стюарт – это практически совершенная литература. Если говорить об идейном влиянии, то и его невозможно переоценить – именно романы Стюарт полностью перевернули современное прочтение артуровской темы. Из своего средневекового антуража она была перенесена в позднеримскую эпоху.

Мэри Стюарт произвела полную перековку центральной западноевропейской легенды.

Как в основе греческой цивилизации лежит Троянский цикл, римской – цикл легенд об Энее, Ромуле и первых героях Рима, так в основе западноевропейской цивилизации лежит именно артуровский цикл. Это ее сердцевинный миф – миф о добром короле, устанавливающем справедливое и мудрое правление, о собранном вокруг него избранном обществе героев, искателей приключений и просветления. О преступной любви и супружеской измене (адюльтер – вообще один из ключевых для Западной Европы прасюжетов). И о конечной гибели всего этого прекрасно устроенного мира в братоубийственной войне, развязанной преступным наследником.

Артуровский эпос вытеснил для англосаксонского и даже отчасти романского мира из этого ядра другой, более древний миф – миф «Эдды» и «Песни о Нибелунгах». Европа Нибелунгов сжалась и окончательно закончилась с Третьим рейхом и его Gotterdammerung, Европа Артура продолжает развиваться.

Кельто-римская, более древняя кровь западноевропейской цивилизации за вторую половину ХХ века взяла верх над более молодой – германской – кровью. И именно Мэри Стюарт осуществила литературную перепрошивку артуровского мифа – теперь это миф о преемственности цивилизации в Британии с кельтских и римских времен, о синтезе этих двух начал как основе цивилизации и об их борьбе с германо-саксонским началом как образом варварства эпохи Великого переселения народов. Британия предстает не как часть молодого и чистосердечного варварского мира (вспомним историю Беды Достопочтенного про англов-ангелов), а напротив – как земля тысячелетий, пропитанная римским духом и опутанная древней магией Стоунхенджа. Случайно ли, что в 1958–1962 годах были произведены капитальные работы с памятником, так что многие даже говорят о том, что Стоунхендж «построен заново», совсем как у самой Стюарт в «Хрустальном гроте», где Мерлин восстанавливает этот комплекс.

Утратив в 1950-1960-х годах Империю, Британия внезапно переоткрывает себя как Рим. Рим с кельтским орнаментом. Сделано это было вполне осознанно и конструктивистски. И в романах Стюарт трудно не увидеть многослойную рефлексию над этой реконструкцией прошлого Британии: трилогия о Мерлине представляет собой одновременно переписывание легенды и «артуровских» культурных кодов, и изображение в лице Мерлина того, как творится и пишется история, и размышление над тем, как это делается.

Можно даже задать конспирологический вопрос, не были ли книги Стюарт не столько зеркалом, сколько составной частью этого культурологического эксперимента. Но конспирология – занятие довольно неблагодарное.