Борис Кагарлицкий - Варварство, социализм или...

• Название: Варварство, социализм или...
• Автор: Борис Кагарлицкий
• Жанр: Политика

«Левая политика» — независимое непартийное издание. Материалы журнала посвящены взаимодействию левых и социальных движений, реформе образования, опыту профсоюзов и левых партий в разных странах мира, исследованию глобализации. Издание является площадкой для теоретических дискуссий о путях левой идеологии в современном мире. Авторы принадлежат к разным левым течениям. Также в журнале публикуются рецензии на новинки философских, социологических и политологических работ, выходящих в России и в мире. Журнал стремится перенять опыт как «New Left Review начала 1970-х годов, так и русских толстых журналов XIX века, сыгравших немалую практическую роль в освободительном движении.

---

Ещё одна серьёзная потеря в качестве образования последних лет — утрата представлений об элементарных логических действиях: о приёмах причинно-следственного анализа, принципах классификации, об операциях с множеством и подмножеством и т. п. Трудности с логикой проявляются особенно ярко при анализе результатов социологического исследования. Например: «36 % респондентов ответили, что нуждаются в длительном лечении, из них 20 % женщин и 16 % мужчин», — пишет дипломница. «А остальные?» — спрашиваю я, читая её выводы. «А остальные не нуждаются в лечении», — бодро отвечает девушка, обрадованная возможностью так быстро и складно ответить. «Из тех, кто нуждается в лечении 20 % женщин и 16 % — мужчин. А остальные 64 % — трансвеститы? Не мышата, не лягушки, а неведомы зверушки?» Непонимание и тоска в прекрасных глазах, которые медленно наполняются слезами. Устыдившись резкости, начинаю объяснять, что ей следовало принять за 100 % только тех, кто нуждается в лечении, выясняя, сколько среди них женщин, а сколько — мужчин. Или ещё: «7 % респондентов признали, что готовы при случае участвовать в акциях протеста против нелегальной миграции, из них — 5 % мужчин, 2 % женщин, 7 % — люди в возрасте до 25 лет»…

Однако перестану обвинять во всём ЕГЭ и перейду к более серьёзным причинам надвигающейся гибели нашей системы образования. Прежде всего, это обеднение культурно-информационной среды, точнее, её засорение. Личный опыт молодого человека объективно ограничен, молодой человек финансово несвободен, стратегические решения какое-то время принимают за него родители. Конечно, сейчас возможностей для самообразования и путешествий, для выбора альтернативных вариантов жизни больше, а не меньше, чем в пору моей молодости. А вот желания, а порой и материальных возможностей для такого выбора меньше. Да, есть канал «Культура», образовательные сайты, множество хороших книг в продаже, возможность относительно дешёвых путешествий и т. п. Это так. Но только кроме «Культуры» есть ещё куча каналов, которые сеют «неразумное, недоброе и сиюминутное», причём в красивой и понятной, а потому крайне опасной для неготового к критическому анализу ума упаковке. Яркая картинка, энергичный слоган — и готово дело. Человек думает, что он знает, и идёт себе дальше. А он не просто не знает, он «знает» неправильно и уже не желает знать. И с сайтами такая же ситуация. Наиболее популярное использование компьютера молодыми людьми — игры и развлечения, из информации их больше всего интересует жизнь звёзд. Это сами же мои студенты-социологи и выяснили. Что до путешествий… Да, некоторые этой возможностью пользуются, и это всегда положительно сказывается на когнитивных способностях. Только мои студенты, например, в большинстве своём из небогатых семей, многие из них и моря-то никогда не видели.

Ещё один фактор, который препятствует любым положительным результатам любой реформы образования — постепенная, но неуклонная потеря значимости образованности и знаний и как средства достижения жизненных целей, и как особой самостоятельной жизненной ценности. Да, без высшего образования трудно найти работу. Без диплома о высшем образовании, подчеркну, но отнюдь не без знаний. А потребность в образованности вместо формального образования формируется в обществе тогда, когда формируется потребность в подлинном развитии во всех сферах и во всех регионах. Само по себе провозглашение курса на модернизацию, создание одного или десяти Сколково не означает, что такая потребность в обществе сложилась, что она устойчива и может радикально изменить мотивацию субъектов в системе образования, переориентировать их с формы на содержание, с фразы на сущность, с заучивания на понимание. Заметим, всех субъектов, не только тех, кто учится, а и тех, кто учит. Тогда постепенно укореняется стиль преподавания, адекватный складывающейся аудитории и тем формальным требованиям, которые предъявляются к преподавателям и вузам в результате реформ.

В противном же случае (что мы сегодня и наблюдаем) формируется совсем иной, убогий стиль образования. Этот стиль воспроизводится и распространяется вместе с тем, как постепенно преподавать приходят те, кто называет себя поколением ЕГЭ (пока в областях «эксперимента», но скоро и везде). И если я иногда кажусь себе балетмейстером, который в сельском клубе учит сельчан (преимущественно хромых) классическому балету, то некоторые из этих сельчан скоро будут учить других. И если у хромых учителей ещё будут представления о том, что такое настоящий балет, то их ученики будут представлять его себе значительно хуже, а ученики учеников и вовсе подволакивание ноги будут считать особым стилем в балете. Мы запустили механизм воспроизводства невежества и так просто его не остановить. Бакалавры, федеральные и национальные вузы, интернет-зачёты и экзамены, рейтинги вузов и преподавателей — все эти меры в нынешней ситуации будут только убыстрять процесс деградации системы образования, процесс воспроизводства невежества. Поскольку из системы постепенно уходит сверхзадача — накопление и передача системы осознаваемых знаний, а субъекты в системе образования теряют главное для процесса познания свойство — любопытство, стремление (и умение) к самостоятельному и критическому поиску знаний.

ЕГЭ, по сути, стал своего рода «контрольным выстрелом» в голову советской системы образования, эффективность и качество которой страдали уже давно. Но продолжение сегодняшних реформ не будет способствовать созданию новой системы образования — ни хорошей, ни плохой. Скорее, будет создана система тотальной необразованности, которая постепенно начнёт сходить за систему образования. Будут, конечно, и школы, и вузы-исключения, только и там ситуация будет ухудшаться, им не будет хватать «элитных» учителей и абитуриентов, придётся обычных брать.

По поводу разрушения системы образования часто говорят, что, мол, это очень выгодно государству, так как необразованным народом легче управлять. Конечно, отсутствие адекватных представлений о мире мешает человеку в этом мире ориентироваться, делает его несвободным и, следовательно, покорным более или менее сильной и последовательной воле. Но! Искореняя знания, образованность и вольнодумство, государство избавляет граждан и от ответственности, компетентности, инициативы. Такое государство не может рассчитывать на самоуправление, в нём необходимы постоянная ручная наладка и ручная же починка. По существу власть отказывает образованию, культуре и науке в праве жить по собственной логике и самостоятельно вырабатывать свои оценочные критерии. Такой подход можно, конечно, оправдать тем, что наука или образование должны существовать всё же не для самих себя, а для общества. Это верно. Но только общество в качестве самостоятельного субъекта в данной дискуссии не присутствует. Больше того, когда оно — в лице тех или иных коалиций, групп, сообществ или устами отдельных авторитетных в той или иной среде экспертов — пытается влиять на дискуссию, его демонстративно игнорируют. Как было в случае с ЕГЭ, где осуждение реформы к концу дискуссии было практически единодушным (критика звучала со стороны преподавателей и школьников, родителей и специалистов, левых и центристов, короче — отовсюду). Однако никакого влияния на политику властей эта критика не имела.

Остаётся две системы «внешних» оценок, которые собственно к образованию и применяются. С одной стороны, «соответствие требованиям рынка», а с другой — выполнение формальных требований, предъявляемых бюрократией.

Логика, по которой развивается сферы культуры и образования как сфера общественного производства, противоречит логике рынка как форме организации этого самого производства. Эти сферы существуют, в том числе и как гарантии выживания рыночного общества, которое в чистом виде не самодостаточно. Формируемая рынком мотивация оказывается в определённых сферах разрушительной, он не может создать полноценного общества без внешних регулирующих механизмов, в том числе культурных. Сферы культуры и образования, общественный сектор — это «спасательный круг» для рыночной экономики. Конечно, лечить подобное подобным можно, но попробуйте выплыть на лодке, состоящей из воды.

Однако рынок давит на сферы образования и культуры, формирует массовый спрос на их продукцию, то есть заставляет адаптироваться к себе. Но создание подлинной культуры, настоящее образование всегда должны производить больше, чем требует от них уже осознанная общественная потребность, тем более — выраженная в платёжеспособном спросе. Без этой стратегической составляющей, без творческого поиска культура и образование обречены на суженное воспроизводство. Если всерьёз говорить о сохранении культурного наследия, обеспечения равного доступа к культурным благам и развитии культурного потенциала нации, то нужно признать, что формировать всё это можно только на основе единой концепции, в которую адаптация к рынку вряд ли впишется. Потому что всё это можно сохранить, создать и развить, только поддерживая каждый элемент в системе образования и культуры, независимо от его коммерческой отдачи: сельскую школу, музыкальную школу и библиотеку в маленьком городе, провинциальный театр, региональные университеты. Но поддерживать реально, исходя из потребностей общества (не рынка, а именно общества, то есть людей) и с учётом логики развития этих сфер.